оглавление канала
Сергей рассеянно кивнул, соглашаясь, и опять потянулся за стаканом с водой.
- Что с тобой, Сережа? – В голосе Паукова слышалось фальшивое, хорошо дозированное участие.
Тот ответил сдержано, с такой же дозированной и фальшивой благодарностью:
- Все в порядке, Виктор Анатольевич. С некоторых пор я не очень люблю подземелья. Но, это пройдет, не волнуйтесь. И спасибо за заботу. Конечно, я последую вашему совету и останусь ночевать в вагоне.
В это время их игрушечный поезд подъехал к ярко-освещенному перрону и остановился. Вагон качнуло, и вода из стакана выплеснулась на белоснежную скатерть. Хрустальные подвески светильников опять издали чистый мелодичный звон.
- Ну вот, мы и прибыли! – радостно возвестил хозяин и пригласил жестом своего гостя на выход.
На перроне их ждал подтянутый мужчина лет сорока, с тонкими чертами бледного непроницаемого лица, больше подходившими какому-нибудь английскому лорду, чем жителю уральской глубинки. Непроницаемый взгляд выражал умеренную дозу приветливости. Подбородок гладко выбрит, густые каштановые волосы с легкой сединой зачесаны в аккуратную прическу, словно он только что покинул кресло в парикмахерской. Строгий черный костюм и белоснежная рубашка, слава Богу, без галстука. У Елизарова от всех этих «офисных служителей» уже дрожь пробирала. Не люди, а какие-то роботы, честное слово! Как с такими можно было вообще работать?! Конечно, в бытность работы в секретной службе вольности в одежде тоже не приветствовались, но не до такой же степени, в конце концов! Правда, отсутствие у мужчины галстука, давало некоторую надежду, что не все так запущенно в хозяйстве Паукова, как казалось на первый взгляд. К тому же, после первых приветствий и всяких там «добро пожаловать», лицо мужчины, хоть и осталось строгим, но как-то потеплело, приобретая черты вполне живого человека, глаза стали смотреть с легким любопытством, вполне, кстати, оправданным.
Он сдержанно поздоровался с Пауковым за руку. Что скорее напоминало дружеское рукопожатие. А Виктор Анатольевич поспешил их представить друг другу.
- Познакомьтесь. Это Эдуард Александрович, мой управляющий, моя правая рука, полноправный хозяин здешних мест в мое отсутствие. Очень надежный и профессиональный человек. Я даже и не знаю, чтобы я без него делал! А это, мой… - Он несколько замешкался, что не ускользнуло от внимательных глаз управляющего. И тут же поспешно продолжил. – Это Сергей Станиславович, мой компаньон, а также, сын моего покойного друга. Прошу любить и жаловать. Все его распоряжения рассматривать точно также, как и мои собственные.
Мужчины крепко пожали друг другу руки. Сергею понравилось его рукопожатие. В меру сильное, и в меру уверенное, как и подобает заместителю. Вообще, Елезарову почему-то с первого взгляда понравился этот человек. Он не мог бы назвать точную причину своей симпатии, но чувствовал ее скорее интуитивно. А Пауков, меж тем, обратился к своей «правой руке».
- Эдуард Александрович, как тут у вас? Если нет ничего срочного, то я бы попросил вас распорядится по четвертому коду. – И со значением поглядел на собеседника.
Заместитель, не выражая никакого удивления, или, сохрани, Боже, неудовольствия, молча кивнул, и, отойдя на несколько шагов от прибывших, вытащил из бокового кармана пиджака плоскую коробочку, и заговорил в нее тихим голосом, отрывистыми фразами. Потом удовлетворенно кивнул, словно соглашаясь с невидимым собеседником, и, повернувшись к своему шефу, проговорил:
- Все в порядке, Виктор Анатольевич. Через три минуты подадут кар. А пока, возможно, вы захотите чего-нибудь выпить?
Пауков с вопросительным взглядом повернулся к Сергею, словно, предоставляя ему решение по этому вопросу. Елезаров отрицательно помотал головой в знак отказа и обратился с вопросом к управляющему:
- Скажите, Эдуард Александрович, что это у вас за средство коммуникации? Ведь это не рация?
Тот улыбнулся краешком губ. И ответил вполне охотно.
- Нет, это портативный телефон. Сейчас за рубежом их называют «сотовый», или «мобильный». Многие считают, что эти телефоны изобретены были в Америке. Некоторые отдают предпочтение в этом вопросе Корее или даже Японии. Но, я должен вам сказать, что портативные телефоны изобрел советский ученый Леонид Куприянович аж в 1957 году. Правда, первый аппарат был очень тяжелым, примерно три килограмма, но зато уже третий весил всего семьдесят граммов, и сейчас вы видите именно этот образец, правда, немного усовершенствованный нашими учеными. – И он сделал короткий поклон в сторону своего шефа. Словно именно Пауков лично занимался этим самым усовершенствованием.
Пока они так мило беседовали, к перрону подкатила маленькая машинка – электрокар. Водитель вышел, уступая свое место Эдуарду Александровичу. Пауков по-хозяйски уселся назад, а Сергей сел рядом с управляющим, в надежде получить от него еще какую-нибудь интересную информацию. Машинка плавно двинулась по широким коридорам с гладким бетонным покрытием. Чем глубже они пробирались внутрь подземелья, тем больше Елезаров чувствовал некое паническое состояние, которое старался скрыть. Он не мог бы себе объяснить, чем это вызвано. Скорее всего, это было общечеловеческим чувством, выработанным веками. Глубокие подземелья изолировали человека от солнца, без которого не было жизни на земле.