На втором этаже полка находилось подразделение зенитного батальона.
И командовали этим подразделением два капитана.
Это были мужики гигантского телосложения, высокие, мощные и развесёлые украинцы.
В отличие от других типажей, эти двое вели себя так, как будто они служили не с советской
армии, а у Батько Махно.
Они радовались жизни, и не мешали так же жить другим. Особенно они баловали личный состав
своего батальона.
Например они могли сами продать очень приличное количество горючего мадьярам, а на
вырученные деньги, хорошенько напиться и купить в сельском магазине с десяток
килограмм конфет и всяких сладостей для своего немаленького подразделения.
При этом они вели себя в магазине так, как если бы были у себя в сельпо.
При покупке колготок своим «тёткам», как они называли своих «благоверных», то есть жён, они
распечатывали пакеты с колготками, и громко разговаривая между собой на ридной мове,
подходили к селянкам сзади, примеряли колготки, при этом говоря друг другу — О! У цейи
точно срака як у моейи титки! - и прикладывали к заднице мадьярской селянки колготки.
Селянки были польщены таким вниманием огромных и шумных офицеров, и неподдельно
млели, думая, что к ним заигрывают.
Но капитаны были «облико морале», и вовсе не думали заигрывать к чужим тёткам.
Подойдя к кассе, с огромными пакетами сладостей, колготок и естественно бутылок с водкой,
два капитана, спрашивали сколько с них причитается.
И увидев цифры на кассовом аппарате восклицали- Скоки, скоки!?
Доставали пачку купюр и осыпали кассиршу как дождём купюрами высокого достоинства.
Кассирша видя, что пролившийся на неё денежный дождь в несколько раз превосходит сумму в
чеке, радовалась так, что чуть ли не теряла сознание находясь в финансовом оргазме.
Контрик не мог посадить их в тюрьму, как полковника Сыркина за бочку проданной краски, по
той причине, что не могло найтись ни одного стукача в их подразделении, который бы заложил
этих двух командиров.
Солдаты их называли «Батькы» ( по украински это значит родители), то есть каждый из них был
для солдат « Батяней», а для украинцев так и вовсе «Батько», а это высшая степень уважения
своим командирам.
Их не просто уважали, а искренне любили, хотя служба под их командованием была крайне
неоднородной.
То есть можно было и по уху получить огромной лапищей, но на следующий день Батько мог и
извиниться и устроить для всего подразделения праздник в знак примирения, и извинения за
рукоприкладство.
Мало того, вечно выпившие Батькы, просили прощения не для проформы, а каялись со слезами
и от души.
В общем обижаться на таких командиров было невозможно, они вызывали самые искренние
чувства у солдат, и их любили, как родных.
Два Бати, любили своих солдат, как родных детей, и не только угощали их за счёт продажи
излишков бензина, но и помогали им во всей их нелёгкой солдатской службе.
Они всегда работали с ними наравне, и их немереная сила в этом была полностью на службе
Родины и личного состава.
Когда в полку шёл очередной ремонт, то солдатам именно их подразделения дали задание
занести трубы на второй этаж.
Солдаты начали таскать эти трубы, и выглядело это очень жалко.
Трубы были толстые и очень длинные, поэтому даже четверо солдат с трудом тащили по
лестничным пролётам эти железные макаронины.
Тогда на помощь пришли Батькы.
Они приказали настежь открыть окно на втором этаже и и каждый из них брал огромную трубу,
как соломинку в одну руку, и закидывал в окно.
Они это делали так легко, что все только смотрели открыв рты.
В следствии чего, стёкла в окнах были выбиты, а штукатурка стен была изуродована.
Но это несколько не смутило капитанов, они попросили Васю Цуркана, и тот вставил новые
стёкла, а солдаты заштукатурили выбоины на стене.
Выглядело это всё просто страшно.
Представьте себе, как два подвыпивших гиганта, с криками забрасывают огромные трубы в
очень высокое окно.
Все представляли себе, как эти же гиганты могут взять эти трубы и просто как палочкой
разгромить весь полк.
Во время гранатометания, один из капитанов метнул гранату так далеко, что её искали минут
десять, так как она вылетела за пределы площадки для метания и упала в кусты.
Когда померили расстояние, оказалось, что это восемьдесят метров.
Один из капитанов выловил Жеку, который на самом деле мирно шёл к своей батарее, чтобы
стать в строй.
Капитан притащил его за шиворот к лобному месту, то есть на плац где он сам строил полк.
Капитан нёс Жеку за шиворот, как Карабас Барабас Буратино, и это не преувеличение.
Жека своей макушкой доставал только до ремня гиганта.
Батько был сильно пьян и непонятно для чего оторвал подшивку с Жекиного мундира, при этом
все пуговицы на куртке отлетели.
Он орал на весь полк, что не допустит, чтобы такие преступники нарушали дисциплину.
Солдаты реально были испуганны за жизнь Жеки. Ведь один подзатыльник и Жека бы
отправился к праотцам.
Но Жека не только спокойно стоял возле Батьки, но ещё и старался не смеяться.
Жеке было смешно, что его как куклу несут на вытянутой руке.
Он понимал, что дембель в опасности, но сдержаться от смеха он просто был не в состоянии.
После экзекуции, к Жеке начали подходить испуганные за его жизнь товарищи. они хлопали его
по плечу и пожимали руку.
При этом они с придыханием говорили — Ну даёшь! Ты даже не испугался! Улыбаться в такой
момент! Да он же мог за это тебя убить.
Но Жека был смешливым с детства, и мог смеяться даже когда было больно или смертельно
опасно.
На следующий день, опять пьяный капитан пришёл к Жеке в каморку и со слезами начал
извиняться.
При этом он принёс два пакета со сладостями, и умолял Жеку простить его. Жеке с большим
трудом удалось не ржать в голос.
Он с лёгкостью простил Батю, а тот тут же в знак примирения предложил сфотографироваться с
ним и со всем его батальоном.
Тут же Жека взял свой ФЭД, и капитан криком в окно построил своё немаленькое
подразделение.
Жека щёлкнул, и капитан попросил проходящего мимо солдата сфотографировать его батальон с
Жекой. При этом он так обнял Жеку, что на фото это опять напоминало Карабс Барабаса с
Буратино в руках.
Через некоторое время произошла авария.
Два капитана взяли один из своих ГАЗ-66, и как всегда пьяные решили съездить куда-то ночью.
Но так как они не послушали водителя и один из них сел за руль сам, то при торможении, не
пристёгнутая защёлкой кабина опрокинулась вперёд, и они выпали из передних окон.
При этом попали под колёса. Жеку выдернули чтобы он зафиксировал это на плёнку.
Когда Жека с дежурной машиной и назначенным для ведения дела старлеем приехали на место
происшествия, то увидели два огромных тела в крови и мозгах лежащими под колёсами газона.
Венгерская полиция уже фотографировала и делала замеры на дороге.
Жека тоже начал снимать то, что указывал старлей. Так вышло, что вокруг кровавого месива
собралось человек двадцать.
И тут вдруг это месиво встаёт и громогласно произносит - Щёж оце трапилося?
Жека почему-то не отреагировал на происходящее. Но когда оглянулся, от двух десятков не
трусливых мужиков осталось человек пять, те просто остолбенели от страха, остальные
рванули подальше в суеверном ужасе.
Перед Жекой стоял капитан весь в крови и мозгах со сверкающими глазами сквозь слой мозгов
на лице.
Зрелище было не для слабонервных. Но Жека не успел испугаться, так как просто был занят
работой.
Но когда все потихоньку снова собрались вокруг ожившего мертвеца, и начали его более
внимательно рассматривать, то поняли, что он полностью цел и здоров.
А вот второму капитану не повезло, его голова попала под колесо и из его черепа словно из
тюбика выдавило мозги на его товарища, кровь была того же происхождения.
Мадьярские полицейские были так потрясены, что не заканчивая следственных действий тут же
смотались.
А наши остались, чтобы собрать остатки невезучего капитана с асфальта.