Рита опоздала-таки на совещание, хотя, как только ее телефон поймал сеть, она написала Кате из креативного отдела и сообщила, что из-за неполадок в метро она сильно опаздывает. Однако ответа от коллеги она так и не получила.
Рита вошла в большой конференц-зал, когда совещание уже шло полным ходом. Здесь присутствовали не только все сотрудники креативного отдела, но и все трое братьев Закаевых и еще какие-то, незнакомые Рите люди. Рита не знала, что на совещании будут представители московской администрации, а потому без единой задней мысли, постучавшись, попыталась извиниться и прошмыгнуть на единственный пустующий стул — ее стул.
— Извините, — прошептала Рита.
Она надеялась, что на нее никто не обратит внимание. Когда она влетела на этаж, где проходило совещание, одна из секретарш, кажется, Русланова, шепотом болтавшая о чем-то с секретарем Ратмира Ириной, кивнула Рите на дверь в нужный конференц-зал.
Рита попыталась незаметно пройти на свое место, которое, к слову, было с самого края. Может быть, на нее действительно никто бы и не обратил внимания, но когда она вошла в зал, речь держал Ратмир. И он, увидев Риту, прервался на полуслове. Рита видела, что он зол и раздражен. В его взгляде так и читалось: «Ты слишком много себе позволяешь!»
— Какого черта? — рявкнул он на весь конференц-зал. Присутствующие замерли.
— Извините, — снова попыталась исправить ситуацию Рита. — Я не нарочно.
— Какого черта ты опаздываешь, когда тебе велено было быть здесь еще час назад? — Ратмир не сдерживал раздражения, говорил не просто громко, а орал.
Рита не выносила крика. Панические атаки накрывали ее в стрессовых ситуациях, и она научилась с ними бороться. Почти всегда Рите удавалось избегать сильных приступов, но не когда на нее орали. Крик будто переключал в ее голове какой-то тумблер, и она уже не могла совладать с накрывающим ее страхом, не понимая ни что делает сама, ни что происходит вокруг.
— Не ори на меня, — свой голос Рита слышала будто из-под воды.
— Не орать на тебя? Да какого хрена ты себе позволяешь?
В ушах звенело. Ратмир что-то продолжал говорить, отчитывая Риту, но она уже ничего не слышала. Сердце не билось, а будто дергалось, как старая дрезина на проржавевшей колее. Рита сделала один вдох, второй, третий, и ничего не почувствовала. Она не могла дышать. Она не могла дышать! Сквозь пелену прорвался голос Ратмира:
— Если вы уж позволяете себе опаздывать, Маргарита, то будьте так любезны — дождитесь в холле, пока вам не будет позволено войти!
Рита уже ускользающим сознанием поняла, что если она сейчас что-нибудь не сделает, то паника поглотит ее окончательно. Был только один способ избавиться от страха — отвлечься на что-то другое. Обычно помогал сильный шум. Шум, который бы перекрыл звук строгого адресованного ей голоса. Шум, который бы избавил ее от этого жуткого звона в ушах. Шум, который мог бы вырвать ее из костлявых когтей страха, которые уже сомкнулись вокруг шеи и не давали сделать и вдоха.
Рита не понимала, что делает. Ее зрачок уловил какой-то яркий отблеск, она взмахнула почти уже онемевшей рукой и схватила первое, на что наткнулась: на край стеклянной витрины, что стояла справа от двери. На этой витрине были выставлены фотографии и грамоты компании за различные достижения. Солнечные блики играли на стекле, преломляясь и разбиваясь на сотни радужных цветов. Рита, насколько хватало угасающих сил, толкнула витрину — та оказалась, на удивление, легкой. Грохот падающих предметов и звук битого стекла наконец-то вывели Риту из полукоматозного состояния. Звон в ушах начал стихать, и она смогла сделать судорожный вдох — будто вынырнула на поверхность из морской пучины.
— Никогда не ори на меня, — прошептала Рита и на ватных ногах вышла из конференц-зала. И снова она почувствовала, что тонет, захлебывается в лапах страха. «Я, кажется, сейчас умру», — пронеслось у нее в голове.
_____
Отрывок из романа "Кафе "Берлин". Полностью роман можно читать ЗДЕСЬ.