Нина, столько лет страдающая от измен и скандалов с мужем, не смогла его простить. И однажды, доведённая до отчаяния непрекращающимися истериками сына, крикнула:
— Нужен тебе твой отец, вот и ступай к нему!
В тот же день она, вернувшись с вечерней дойки и обнаружив, что школьного портфеля и кое-каких вещей Валька нет дома, поняла, куда тот ушёл.
Он забегал к матери после школы. С аппетитом ел борщ и вареники, отмалчивался на уговоры остаться и, как только Нина отворачивалась, старался стащить кусочек сала или курицы для папки.
Шурка не голодал и получал больничные, да и сыну сказал, что раз Валёк живёт с ним, то надо у матери забирать алименты. И мальчишка ходил, брал у мамы деньги и приносил отцу.
А ещё наивная и простая женщина удивлялось, как быстро расходуются дрова, и высказывала соседям опасения, что их может не хватить до весны. Соседи же её и просветили, что вечерами, когда она на работе, приходит Валёк и, наложив на санки поленья, увозит к отцу.
Так продолжалось несколько месяцев.
К весне рука у Шурика пришла в норму, и он вышел на работу. За следующие два-три года домишка, в котором он жил с сыном, был им выкуплен почти за бесценок и приведён в порядок. Вставлены новые оконные рамы, перекрыта крыша, появилось новое крыльцо. Валёк помогал отцу изо всех сил — подавал инструменты, припадая на больную ногу, таскал доски. И все его разговоры начинались со слов: «А мы с папкой...»
Впрочем, не стоит думать, что работа над домом и события, произошедшие с Шуриком за то время, как-либо изменили его. Он так и оставался тем, кем был — «первым парнем на деревне». По прежнему забегал на час к той или другой женщине, а то и оставался с ночёвкой. Иногда попадал в скандалы и драки, если дама была замужняя.
Но откуда бы он ни возвращался, дома его всегда ждал Валёк с горячим чаем и немудрёной едой — варёной картошкой или яичницей.
Бесконечно так не могло продолжатся, и однажды его отец привёл в дом женщину с маленьким мальчиком. Это была одна из тех подружек, которой муж не простил измены.
— Ты, давай, собери вещи и иди к мамке. Видишь, тесно у нас теперь, — так сказал Шурик сыну.
Со своими немногочисленными вещами мальчишка побрёл к матери, словно оглушённый. Та всё поняла с первого взгляда и спрашивать ни о чём не стала.
Шли дни, недели, месяцы — и в новой семье Шурки появился сын, а скоро должен был родиться ещё один. Угрюмо отмалчиваясь на слова матери, Валька почти всё свободное время проводил на уличном крыльце отца. Вытягивая шею, он заглядывал поверх забора во двор и ждал, когда тот выйдет. Увидев же папку, радостно бросался к нему и помогал управляться по хозяйству, торопливо рассказывая о своих делах. Когда же выходила Шуркина жена и звала его ужинать, мальчишка уходил, ведь в дом его никогда не приглашали.
Как я и писала выше, Шурик и не думал меняться. Всё так же считал, что ему «ни одна не откажет». По видимому, кто-то и не отказывал. Его новая жена была не такая тихоня, как Нина, и поэтому время от времени таскала за волосы и била провинившихся сельчанок.
Эти похождения и сгубили Шурика.
Как-то поздней осенью его утром нашли на улице — избитым и без сознания. Один ли обиженный муж отомстил или их было несколько, никто так и не узнал. В сознание мужчина долго не приходил, а когда очнулся — ничего не помнил и близких не узнавал.
Врачи сделали всё, что могли.
И, когда пришло время забирать Шурку из больницы, жена предложила Нине взять его к себе. Мол, не чужой человек он ей, а у неё трое маленьких детей, трудно с лежачим будет. И очень негодовала, когда та наотрез отказалась.
Не понял материного отказа и Валёк, а потому снова ушёл к отцу. Теперь-то в его доме и ему нашлось место.
Лучшей сиделки найти было невозможно.
Кормил, мыл и говорил, говорил… Наконец-то папка слушал Валька, не перебивая, вот только едва понимая ли.
До весны Шурик не дожил. Несмотря на всё пережитое, Нине было его жалко. Разговаривая с женщинами на улице, она не скрывала слёз.
— Это ты виновата, ты…
Сын, осунувшийся и почерневший от горя, подлетел к ним и с силой толкнул её. Женщина едва удержалась на ногах, а он развернулся и молча поковылял в сторону дома.
И мне хотелось бы, чтобы эта история закончилась хорошо. Чтобы он поговорил с матерью, повзрослел наконец и всё понял. Но увы.
Валёк так и остался жить с матерью, ненавидя и виня в смерти отца её.
А как вы думаете, в чём была её вина? В том, что она не смогла уговорить мужа, выгоняющего их из дома, остаться? Что не приняла его, когда тот захотел вернуться? Или не забрала искалеченного и не попыталась выходить?
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ: https://dzen.ru/a/Y34J4v-tgBmSEQQ_
НОВЫЙ РАССКАЗ: https://dzen.ru/a/Y4SwObVgxlYIk7Xk