Вот только этого мне и не хватало для полного счастья, — подумал я, когда водитель автобуса сказал, что дальше он не поедет.
— До поселка около двух километров, дойдешь пешком, — сказал он.
Пешком. Зимой. По колено в снегу.
Через кладбище.
Водитель высадил меня прямо у кладбища, на котором завтра должны были похоронить тетю моей девушки.
— Когда покупал билет, тебя разве не предупредили, что мы не заезжаем в деревни? — спросил водитель, увидев моё лицо.
— Я покупал билет через приложение, — ответил я, глядя на занесенное снегом кладбище.
— Ну, это уже твои проблемы, — ответил водитель, — короче, пройдешь через кладбище, выйдешь на дорогу, и километра через два начнутся дома. Поторопись, пока не стемнело. Бродить ночью по кладбищу… — он засмеялся, и мне это показалось крайне неуместным.
Но что я мог сказать?
— Боишься мертвецов? — спросил водитель. Я ничего не ответил.
Проваливаясь по колено в снег, я добрался до кладбища и вышел к дороге, делившей территорию на две части. Темнело. Было очень холодно и неуютно.
У меня есть машина, но на ней еще вчера сюда приехала Ася — моя девушка. О смерти тети ей сообщила убитая горем двоюродная сестра. Для Аси тетя была кем-то вроде второй мамы. Её родная мама вела разгульный образ жизни, параллельно с этим пытаясь устроить свою личную жизнь, и Ася была предоставлена самой себе. Потом в её жизни появилась сестра мамы, и всё изменилось.
Я не смог поехать с Асей вчера, были дела, но я дал ей ключи от машины и сказал, что приеду на следующий день. Автобусом. Ася была потрясена, еще не до конца осознала случившееся, но держалась, и я подумал, что с ней все будет хорошо.
Пройдя примерно половину кладбища, я увидел вырытую могилу. Сомнений почти не оставалось, кому она принадлежит. Вернее, кому будет принадлежать уже завтра. Я подошел ближе и остановился. Практически сразу же за спиной раздался голос.
— На что ты смотришь? У тебя нет других дел, да?
Я оглянулся и увидел женщину, укутанную в шаль.
— Пошли, — сказала она, — Ася очень волнуется, и попросила меня тебя встретить.
Я пошел за женщиной.
— Она переживает, места себе не находит, а он рассматривает могилу, — говорила женщина.
— Как она? Совсем плохо? — спросил я.
— Плохо, — ответила женщина, — плохо, что держит всё в себе. Ей бы поплакать.
— Поплачет, — пообещал я.
— И поспать. Она всю ночь просидела у гроба.
— Я понял.
— Ты уж пригляди за ней.
— Конечно.
— Ты любишь её?
Конечно, я любил её. Иначе зачем бы я бросил все и поехал в незнакомую деревню на похороны незнакомой мне женщины? Если бы не экзамен, я бы поехал еще вчера, но Ася отказалась ждать. Но мне не хотелось обсуждать это всё с незнакомой женщиной, идя вдоль засыпанных снегом могил.
Женщина вывела меня на дорогу и объяснила, как пройти к деревне.
— Скажи Аси, что тётя её очень любила, хорошо? — сказала мне женщина на прощание, — я знаю, Ася переживает, что не попрощалась, но она всегда была хорошей девочкой. Это главное. Ты сможешь убедить её в этом, я знаю.
— Конечно, — ответил я.
Ася выглядела ужасно: бледная, измученная, с ввалившимися глазами и темными кругами под ними. Когда я вошел в комнату, она сидела у гроба.
Увидев покойницу я остолбенел, узнав в ней ту самую женщину, которая провела меня по кладбищу. На диване лежала аккуратно сложенная шаль — та самая, которая была на женщине.
— Ты пришел, — сказала Ася, — как хорошо.
Я смотрел на шаль. Ася проследила за моим взглядом и сказала.
— Её любимая. Мы положим её в гроб. Завтра…
И она начала плакать.
Могу только предполагать, что перед смертью тетя Аси думала о своей племяннице и, возможно, переживала, что не смогла попрощаться с ней. Покойница пришла на кладбище не для того, чтобы встретить меня — хотя и для этого тоже, ведь Ася переживала, — но и для того, чтобы передать через меня послание.
— Она тебя очень любила, — сказал я Асе, — она очень рада… была рада, что у нее была такая племянница, как ты. Она знает… знала, что ты её очень любишь.
Я вглядывался в лицо покойницы, надеясь увидеть в нем что-то… не знаю… может быть, какой-то знак, но оно было непроницаемым.
— Ты думаешь? — спросила Ася.
Нет, я так не думал.
Я знал.