Дорогие друзья, уважаемые коллеги!
Совсем недавно в нашем лексиконе появились такие слова, как «дрон», «коптер», «беспилотник». Их применение сегодня только начинается, но будущее – это, несомненно, их мир. На эту тему я рискнул сделать несколько зарисовок гипотетического плана, и вот что из этого вышло.
Сцена первая.
Тёмное ночное небо, а на нём – тысячи коптеров – «светлячков», из которых слагаются различные слова, рисунки, фигуры. Воистину, завораживающее зрелище, рождаемое на глазах современной техникой по воле Человека и тех информационных программ, которые создаются его Разумом! Так бы вечно и смотрел на это чудо, не отрывая от него глаз!
Сцена вторая.
Я на войне. Запускаю в небо свой коптер и жду, когда он прибудет в нужную точку местности. В руках ноутбук, и я вижу, как на его экране появляется тот участок фронта боевых действий, который мне нужен. Наблюдаю окопы противника, фигуры вражеских солдат, орудия, другую технику, блиндажи, схроны. Определяю их координаты, даю наводку своим, чтобы те послали туда пару пробных снарядов. Один снаряд угождает в цель, другой падает в стороне. Даю поправку, и теперь уже несколько снарядов вершат своё дело – враг разбит! Вижу: кто-то бежит прочь от того места, кто-то лежит без движения, но есть и раненые, которые стараются как можно дальше уползти от этого места. Всё это я наблюдаю так, как если бы смотрел фильм про войну без звука, или принимаю участие в той компьютерной игре, где все её участники – аватары. И такое чувство, что я тоже аватар, и мне абсолютно безразлично, что творилось там, на том участке фронта, всего лишь несколько минут назад. Нет во мне ни боли, ни страдания, ни жалости. Ведь всё это где-то там, далеко, даже в другом мире, где нет ни людей, ни врагов, а так называемые «двухсотые», «трёхсотые», «пятисотые». Да и было ли это на самом деле? Может, всё это мне привиделось? О, нет, всё - наяву, так как слышу жужжание своего коптера. Он возвращается домой – в отличие от тех, кто остался там, в сырых окопах войны. Навсегда.
Сцена третья.
Еду за рулём своего авто. На одном из поворотов меня подрезает лихач, которому я сигналю, что так делать не хорошо. Однако вместо того, чтобы ответить мне извинением, «поморгав», как это делается в таких случаях, сигналами «аварийки», он тормозит, чем останавливает и меня. Я решаю, что тот хочет извиниться лично, поэтому выхожу из авто, улыбаясь. Но вместо этого я получаю толчок в грудь и пощёчину. Возле его авто смех – это куражатся его дружки. Все быстро садятся в машину, уезжают.
Я, конечно, стерпел, но осадок остался. Что я мог сделать против такой кодлы? Завожу авто, отъезжаю в сторону от шоссе. Открываю багажник, достаю свой мини-коптер-камикадзе, запускаю в небо. На экране ноутбука – авто моих обидчиков, я веду его, выбирая место для атаки. На шоссе нельзя – могут пострадать другие. Дождусь, когда те свернут к озеру, где устроят пикник с костром и шашлыком. Вижу дымок от костра, суетящиеся фигуры своих обидчиков. Даю команду дрону атаковать их. И камикадзе делает своё дело. Их авто вдребезги, а компания – врассыпную, кто-куда, от страха! Есть и раненые.
Спасибо, друг, коптер! Ты восстановил справедливость!
Сцена четвёртая.
Смотрю на детского врача, который входит в палату, где лежат дети, с иглой и шприцем, и сердце моё обливается болью. Да и мы, взрослые, кто из нас любит эти уколы? А они нужны, без них невозможно доставить в организм, а конкретно – в кровь те вещества, которые необходимы для выздоровления. Но это сейчас, ныне. А что будет в будущем?
Я – детских врач. На дворе середина XXI-го века. Вхожу в палату к детям. Здороваюсь, спрашиваю:
- Кто желает пообщаться с комариками?
Лес рук и голоса:
- Я!
- Я тоже!
- И я хочу!
Я улыбаюсь, достаю из заветной коробочки крошечные «дрончики», начинённые лекарством. Даю команду на взлёт, и они, приятно жужжа, как пчёлы, направляются каждый к «своим» пациентам. А тем только и остаётся – подставить то место на теле, куда они должны сесть и сделать своё дело. Их укол сродни комариному – путём впрыска лекарства через устьица клеток кожного покрова, да ещё с его, комариным, а не искусственным анальгетиком, что делает такие уколы не только безболезненными, но и приятными. Наука дошла и до такого чуда!
Сделав своё дело, «дрончики» возвращаются в коробочку – до следующей процедуры. Дети, провожая их, в восторге. Я выхожу из палаты счастливым. В моей душе радость, а на сердце – покой.
Однако стоп – покой ли!? Смутная тревога, как молния, пронзает моё сознание: я вижу, как эти милые «дрончики» не в руках врача и добрых людей, а преступного мира, в лапах убийц! И они не с лекарством, а с ядом, который будет доставлен так тихо и так незаметно, что не докопается ни один криминалист. Они проникнут в любую щель, найдут жертву где угодно – под землёй, под водой, даже в космосе.
Какой вывод? Человечество, изобретя себе такого помощника, как «коптер» или «дрон»-камикадзе, ныне даже не осознаёт, к чему это может привести в будущем. Будет ли от них спасение, если их – миллионы и миллионы? Если вместо облаков – они? И на каждом шагу – они? Так ли они безопасны и приветливы к нам, своим создателям? Не станут ли убийцами, если их производство станет таким же пустяшным делом, как изготовление самолётиков из клочка бумаги? Найдутся ли потом силы у Человечества – ОСТАНОВИТЬ этот процесс массовой АВТОНАЗИИ? Не покажется ли благом то ядерное оружие, которое ныне плохо или хорошо, но под каким-то контролем и запретом? Подумай, Человече, пока не поздно! Мир превращается в игру, и это предельно страшный диагноз…
Куклев Николай Васильевич, писатель, академик