Добрый день, друзья-книголюбы!
Читая книгу, я привыкла параллельно обдумывать будущий отзыв на неё, который сделаю для блога. Набрасываю на листке идеи, выписываю цитаты и сразу прикидываю, какие из них можно вставить в статью. И когда складывающийся в голове отзыв приобретает отчётливые черты положительного, я испытываю удовлетворение. Значит, книга стОящая, значит, уделённое ей время потрачено не зря. (А если понимаю. Что отзыв будет отрицательным, злюсь: и зачем было время тратить на эту пустышку?)
С книгой Азар Нафиси «Читая «Лолиту» в Тегеране» у меня до самого конца чтения предварительный отзыв составить не получалось. Проще говоря, мне вообще не было понятно, как к этой книге относиться. Отношение менялось полярным образом на протяжении всех четырёх глав. Наверное, если бы я по собственной воле не выбрала это произведение первым для чтения в своём только что образованном книжном клубе «Ариаднина нить», я бы бросила читать к середине первой части. Помимо идей и цитат, у мен завёлся отдельный листок под заглавием «Проблемы этой книги», который я исписала почти целиком с двух сторон.
Но вот что удивительно: по итогу чтения эту книгу я заношу в значимые для себя лично. Могла бы я рекомендовать это произведение? Да, но с оговорками. Давайте обсудим, с какими и почему.
«Читая «Лолиту» в Тегеране» издательство «Лайвбук», выпустившее книгу на русском в переводе Юлии Змеевой, аттестует как «документальный роман». На мой взгляд, это исчерпывающая характеристика. С одной стороны, это произведение фрагментарно по форме: книга, состоящая из четырёх больших частей по названиям книг и авторов («Лолита», «Гэтсби», «Джеймс» (отсылка к Генри Джеймсу, американскому автору конца XIX - начала ХХ века) и «Остин» (отсылка к Джейн Остин)), распадается на мелкие главки, которые, как верно заметил один из собеседников при обсуждении этой книги в книжном клубе, больше напоминают дневниковые записи по ходу жизни в Иране после Исламской революции 1979 года. Записи эти непоследовательны, повествование нелинейно: то уводит в прошлое, то перескакивает в настоящее. Мне, кстати, очень нравится нелинейность в повествовании, но понимаю, что некоторых читателей этот приём может нервировать.
С другой стороны, роман Нафиси (буду всё же называть книгу романом, помня о пометке «документальный») целостен в том смысле, что повествование подчинено единому замыслу и имеет определённый сюжет. Замысел этот таков – из первых рук продемонстрировать читателю жизнь в Иране при исламистах-фундаменталистах через призму личности автора. Теперь уместно несколько слов об авторе сказать.
Для членов своего книжного клуба я готовила большую статью про Нафиси, её творчество, про Иран 1980-х и Иран сегодня, про персидскую литературу в России. Кстати, если интересна эта тема, у меня есть отдельная статья:
Работая над статьёй, я нашла не так уж много информации об авторе. Лишь то, что Аза́р Нафи́си – иранский (а ныне американский) учёный-литературовед, специалист по английской и американской классике. Происходит она из небезызвестной в Иране семьи (отец несколько лет был мэром Тегерана, мать в числе первых женщин-политиков вошла в иранский парламент в 1963 году). Сама Азар и её брат по настоянию отца получили образование за рубежом. С 13 лет Азар был отправлена в школу в Англии, затем продолжила образование в США, где училась в Оклахоме, получила специальность в области английской и американской литературы, а затем степень доктора философии (PhD), благодаря чему на родине её звали «леди-профессор».
Завершив образование, Нафиси вернулась в Иран аккурат в 1979 году, через несколько месяцев после революции и прихода к власти аятоллы Хомейни. На родине она прожила после этого 18 лет, в 1997 году эмигрировав в Америку вместе с мужем и детьми. В течение этих 18 лет она преподавала английскую и американскую литературу в разных университетах в Тегеране, а затем, уволившись, создала ту самую группу для изучения литературы из избранных студенток, о которой она рассказывает в книге.
Сегодня Азар Нафиси 66 лет (она родилась в декабре 1955 года), она живёт в Вашингтоне, округ Колумбия, по-прежнему преподаёт и пишет нехудожественные произведения о пользе чтения и литературы как таковой. Например, в начале 2022 года у неё вышла в Америке книга «Читать опасно: взрывная сила литературы в трудные времена» (Read Dangerously: The Subversive Power of Literature in Troubled Times), построенная по принципу переписки с собственным отцом и доказывающая значимость литературы через анализ крупных произведений «литературы как сопротивления» (вроде афроамериканского автора Джеймса Болдуина и политичных Маргарет Этвуд и Салмана Рушди). Собственно, сама Нафиси тоже очень даже политичная писательница: скажем, в упомянутой новой книге она поднимает вопросы вроде «Какова связь между политической борьбой в нашей повседневной жизни и тем, как мы встречаем наших врагов на страницах художественной литературы?», «Как литература, благодаря свободному обмену, может влиять на политику?».
Кстати, Нафиси писала диссертацию по американскому социалистическому автору 30-х годов Майклу Голду, а уже в Иране создала монографию по Набокову, издать которую смогла только после эмиграции в США.
Все эти детали существенны для отзыва о книге, потому что помогают понять, что за автор перед нами и что за произведение она написала. И ещё гораздо больше информации о себе и своей жизни автор даёт в самой книге.
Членам своего книжного клуба я задавала, среди прочего, такой вопрос по книге «Читая «Лолиту» в Тегеране»: как вы расцениваете этот роман – как политический манифест, как книгу о правах женщин или как гимн чтению художественной литературы?
Сама я расцениваю книга как всё это вместе взятое. Прежде всего, это книга о женщинах и их правах в государстве с религиозной (исламской) формой правления. Нафиси показывает, что, собственно, почти никаких прав у женщин при такой форме правления нет. Она описывает пытки, казни и заключение в тюрьму за отказ носить чадру или за выбившуюся из-под платка прядь волос, преследования инакомыслящих даже на улицах, где царит «полиция нравов», ограничение возможностей для женщин на свободное передвижение, посещение общественных мест без сопровождения, описывает «временные браки» (когда закон позволяет мужчине иметь сколько угодно жён и вступать в брак хоть на 10 минут, если ему того угодно), снижение брачного возраста девочек с 18 до 9 лет и в целом стремительное превращение женщины в собственность мужчины. Это всё было очень разительным в новом Иране на фоне свободолюбия, царившего во времена правления свергнутого революцией шаха Пехлеви, отличавшегося прозападными взглядами. После Исламской революции всё западное оказалось в Иране под строжайшим запретом. Тем удивительнее, что Азар Нафиси годами преподавала студентам американскую литературу на английском языке (!).
Кроме того, я отчётливо вижу в книге политический манифест. Центральная проблема для автора – демократия. Она даже художественные произведения рассматривает с точки зрения политической теории. Например, романы Джейн Остин презентует как «демократические романы» (романы о равных правах в рамках брака и общественного устройства) и в этом видит их главную ценность. Ещё один полюс политизированности – явное и многократное соотнесение Иранской революции с советской Россией. Автор не раз упоминает Сталина («он засеял Россию старой жизнью»), Горбачёва, несвободу советских граждан (как она её понимает). Для неё исламский Иран и Советский Союз – явления одного порядка, где главное испытание людей – «испытание тоталитаризмом». Которым противопоставлен, конечно, благополучный демократический мир Запада, где главное испытание – это «испытание свободой» (по Солу Беллоу, если не ошибаюсь).
Такой подход автора вызвал у меня наибольшее сопротивление. Не то чтобы я была не согласна именно в подобным соотнесением. Вызывает отторжение именно политическая тенденциозность автора, которая как будто отказалась видеть плюсы в собственной стране. При этом мне кажется странным, что в негативном ключе автор видит только современный ей Иран, как будто это Хомейни «навязал» гражданам собственную мечту фанатика. Ни разу не упоминается, что и революция произошла в Иране потому, что «демократическое» правление шаха, пресмыкавшегося перед Америкой и Британией, по сути, колонизировавших страну как источник дешёвой нефти, не устраивало абсолютное большинство иранцев. Причина не в Хомейни, он – лишь следствие. К тому же не упоминается, что законы шариата со всеми вытекающими и них ограничениями прав женщин были не придуманы Хомейни и вставшими у власти муллами, а веками существовали в Иране и до того (и при шахе в том числе).
Разумеется, я признаю, что казни и пытки, принуждение к определённому поведению, проверки на девственность, тюремное заключение по религиозном признаку, насилие над женщинами, - это всё вещи неприемлемые в современном мире. Но и однобокость политических взглядов автора не может не отталкивать, на мой взгляд. Лично я в принципе сомневаюсь, что в какой-либо стране на планете Земля в наши дни вообще возможна демократия и что она где-то существует в том виде, в каком её принято живописать. В том числе и в западных странах так называемая демократическая форма правления, выродившаяся в моральную вседозволенность вкупе с «культурой отмены», на мой взгляд, себя дискредитировала. Не вижу причины на этом фоне демонизировать Иран, Советский Союз, коммунистический Китай или любую другу страну мира только потому, что она не похожа по устройству на США или страны Европы.
К счастью, у книги есть ещё одна ипостась. И она мне по душе больше всех. Речь о том, что «Читая «Лолиту» в Тегеране» - это в полной мере гимн силе художественной литературы, её значимости, мудрости, способности давать надежду в трудные времена и способности менять человека к лучшему. Мне эта мысль созвучна, потому что я сама отношусь к феномену литературы именно с этой позиции.
Ещё одна смысловая линия книги Нафиси, которая меня лично затрагивает и трогает, - это «университетсткость». Мемуары Нафиси вышли в 2003 году в США. Почти сразу в печати появилась рецензия известной канадской писательницы Маргарет Этвуд о «Читая «Лолиту» в Тегеране», которую Этвуд открыла градом риторических вопросов о жанровой принадлежности книги. Действительно, к чему её отнести – к политическим романам, к книгам про книжные клубы, к феминистической литературе или к мемуарной прозе, задавалась вопросом рецензент.
Лично я для себя определила, что отношу «Читая «Лолиту» в Тегеране» к поджанру университетского романа. Это один из моих любимых «уровней» в тематической романной иерархии (а ещё люблю социально-политические романы, включая антиутопии, семейные саги и романы взросления). Действительно, Азар Нафиси едва ли не половину книги посвящает рассказам о событиях в разных университетах, где она преподавала (или училась): какие книги они обсуждали со студентами, как студенты к ним относились, каковы были настроения в иранских университетах после революции. Вся жизнь автора связана с преподаванием, и даже написанные ею книги носят отпечаток дидактизма, присущего литературоведческим статьям. В «Читая «Лолиту»» и правда немало литературоведческих вставок, где разбираются книги Генри Джеймса, Владимира Набокова, Джейн Остин и роман Фицджеральда «Великий Гэтсби».
Кстати, про университетские романы у меня тоже подборка есть:
Роман Нафиси закольцован, он, как змея, глотает собственный хвост и возвращается в конце к началу – к судьбам семерых девушек, которые впервые собрались дома у автора осенью 1995 года для обсуждения прочитанной классики и посещали этот кружок несколько лет, до самой эмиграции Нафиси. Так что вернусь к началу и я, снова поднимая вопрос: так кому и почему я рекомендую эту книгу?
Наверное, людям, похожим на меня по пристрастиям: филологам (особенно женщинам), любителям политики в литературе, почитателям английского и американского романа и тем, кто готов к полемичности в книгах.
Когда говорят, что книга понравилась потому, что «заставляет думать» (а это среди книжных блогеров гораздо более расхожая характеристика, чем вы думаете, друзья), я скептически пожимаю плечами. Человека, который склонен к рефлексии, даже конфетный фантик натолкнёт на глубокие размышления о судьбах мира. Соответственно, любая книга заставит задуматься того, кто задумываться умеет и не чужд этого занятия. Хорошую книгу я распознаю по тому, о чём она заставляет думать. Мемуары Азар Нафиси подтолкнули меня сопоставлять факты, соглашаться, не соглашаться, исписать листок с двух сторон «проблемами» и в итоге проникнуться уважением к автору, который не боится говорить то, что считает нужным (даже если это банально или, с моей точки зрения, ошибочно). Книга заставила меня искать собственные ответы на вопросы, которые в ней поставлены прямо или косвенно, и меня обогатили не идеи автора, а эти самые собственные поиски. За это документальному роману спасибо. Оставлю книгу на полке. Возможно, впоследствии не раз перечитаю, а литературоведческие трактовки «леди-профессора» могут и в работе мне помочь (кто знает?).
Но вот ещё вопрос остался напоследок: почему же я дала этой статье подзаголовок "Документальный роман о мире, которого не существует"? На мой взгляд, Азар Нафиси всё же описала больше не сам Иран, а своё видение Ирана. Это вИдение она увезла с собой в США в 1997 году и законсервировала, хотя уже к 2003 году, когда в Америке вышло первое издание "Читая "Лолиту" в Тегеране", её родная страна изменилась, произошли некоторые послабления. Как, скажем, к 2003-му году изменилась Россия по сравнению с 1997-м. А Иран сегодня, через 43 года после революции, на мой взгляд, в очередной раз стал какой-то новой страной, автору незнакомой. Был ли Иран в действительности таким, как его описала Нафиси? Я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. Вернее, я сомневаюсь, что он был только таким и никаким иным. Возможно, вы найдёте его сами на страницах книги. Но от того, что ответа я не знаю, от моих сомнений для меня эта книга (во всяком случае, её гуманистическая часть) важности не теряет.
Ваша Ариаднина нить.