Константин Иванов был хозяином, настоящим хозяином жизни, его все боялись. Он что хотел то и делал. Но через 2 года он станет фигурантом очень громкого уголовного дела и будет выглядеть уже совсем по-другому.
Простые жители Волгограда ни колбасы, ни шоколада, ни сыра никогда не видели. В магазинах было шаром покати. Если мясо то в лучшем случае кости, очереди за молоком и сливочным маслом, тоска да и только. Вот такая страна, которая с одной стороны выводит человека в космос, а с другой в это же самое время расстреливает голодных демонстрантов в Новочеркасске, только потому что люди жрут там уже картофельную шелуху.
В 60-е в Волгограде было сытно и хорошо. В магазинах лежала осетрина и дешевая икра, нормально работали овощные, край благодатный - все росло здесь прекрасно не было перебоев с молочными продуктами. Но в начале 70-х прилавки гастрономов стали пустеть, первым делом пропали деликатесы, которым в то время относились: шпроты, сгущенка, гречка, потом испустила дух баранина, затем под видом свинины стали продавать куски сала, а говядина исчезла совсем.
Верхний ящик рабочего стола генерала Иванова был набит письмами волгоградских трудящихся отправленными в ЦК КПСС, Верховный Совет и прокуратуру СССР. Анонимки и коллективные послания — это был крик души. Люди жаловались на голод и уверяли власти, что все это дело рук местной мафии, которую организовали сотрудники правоохранительных органов.
Во все адреса сыпались эти жалобы и прежде всего от таких предприятий пищевой промышленности как мясокомбинат, ликёро-водочной и кондитерской. Но люди не знали что их жалобы спустят обратно в Волгоград и они попадут в руки генералу Иванову, который выбросит их в помойное ведро или наложит на них резолюцию - изложенные факты не нашли подтверждение. Мер особенно не принимали, потому что с этого кормились работники ОБХСС.
В советское время человеку всё время вдалбливали мысль – “Всё вокруг народное. Всё вокруг моё.” При этом частной собственности в Советском Союзе не было, все было как бы общее и при этом ничьё. В результате присущее многим слабость взять, то что плохо лежит трансформировалась чуть ли не в национальную идею. Существовала известная советская поговорка: “Тащи со стройки каждый гвоздь, ты здесь хозяина, а не гость.”
Если человек был мелким служащим и работал в каком-нибудь учреждении, то воровал бумагу и скрепки. Если вкалывал на стройке, то тащил домой краску и обои. Когда в Москве открыли гостиницу Интурист, то за год персонал вынес из нее почти половину белья и множество других полезных в хозяйстве предметов. 10 тысяч вилок, ложек, ножей, около 800 чайников, под 100 ваз напольных и даже 32 картины умыкнули.
Волгоград был в Советском Союзе на особом счету, его прежнее название Сталинград и военный подвиг не забывались никогда. Город после разрухи восстанавливала вся страна и здесь было построено много предприятий на которых выпускались высококачественные продукты питания.
Птицефабрики работали исправно несушки не халтурили. Но вот парадокс - яиц производилось много, но на прилавках волгоградских магазинов их было не найти. Поэтому несуны тащили яйца из птицефабрик, из хлебного завода и это было особым искусством пронести не повредив настолько хрупкий продукт. Но несуны достигли совершенства - работали с ювелирным изяществом. Процветала воровство и на молоко заводе. Рабочие и охранники тащили домой творог, масло и сливки. В магазины вместо молока отправлялась голубая водица.
Советские граждане готовы были по три часа стоять в очередях даже за варёной колбасой, в которой было много крахмала и как тогда все считали бумаги. А копчёная колбаса была на столе только по великим праздникам - невероятный деликатес, вершина счастья, еда советских буржуев. Делали копчёную колбасу и за отборного мяса. Стоила она от 3 до 4 рублей за килограмм. А у спекулянтов небольшая палка тянула на десятку. Обычно такие продукты были только в столичных магазинах, а в простых городах таких, как и Волгоград это был большой дефицит.
Но на верху долгое время считали, что несуны — это отдельные оступившиеся граждане. И не понимали, что они вольготно себя чувствует, потому что на лицо огромная криминальная система. В которой задействована прежде всего охрана всех предприятий. С аванса или получки, каждый кто занимался хищением давал рубль охраннику. Волгоградские несуны толкали продукцию налево и делились с начальниками цехов, те заносили директору, директор начальником правоохранительных органов, а те в свою очередь отчисляли процент наверх - какой-нибудь шишки из горкома. На лицо была цепочка все звенья, которые были заодно и держались очень крепко.
В ноябре 82 года к власти пришёл Юрий Андропов и всем силовикам, которые распустили по его мнению страну стало понятно - сидеть им на своих местах недолго. Когда генеральным секретарём был избран Андропов, Шёлоков сказал — это конец. И через месяц после того, как трон занял Андропов был назначен новый министр внутренних дел - Виталий Федорчук. Которого сразу невзлюбили и те, кто работал с ним рядом в министерстве, и милиционеры так сказать на местах. Рассказывали, что он ни с кем из своих подчиненных водку никогда не пил, в баню не ходил и рестораны тоже не посещал, был очень замкнутым. Чем очень походил на самого Андропова почему и был у нового генсека на хорошем счету. Федорчук считал что при Щелокове милиционеры зажрались. При новом министре им перестали выдавать служебные квартиры и повышать зарплаты. И особо остро он реагировал на малейшее подозрения в том что сотрудник МВД связан с воровством или спекуляцией. Новый Министр МВД резко увеличил штат сотрудников ОБХСС и постоянно издавал распоряжение об усилении борьбы с расхитителями социалистической собственности, но ничего не помогало.
Константин Дмитриевич Иванов был мало похож на тупого и толстопузова милицейского генерала. Фронтовик, кавалер множество наград, прошел в МВД весь путь наверх от постового до начальника управления, дисциплина у него была идеальная. Генерал поддерживал прекрасную спортивную форму и каждый день начинал с пробежки. Перед этим территорию его дома и соседней набережной вылизывали сотрудники ОВД и за качеством уборки Иванов следил очень строго. Пробежав пару километров, глава мафии несунов отправлялся плавать в городской бассейн, который освобождали в это время специально для него одного. Он дважды в день менял рубашки, что в советское время считалось поведением из ряда вон. Жил в роскошной, обставленной квартире, жена его никогда не работала. Но человек, который имел каждый месяц минимум 20 тысяч рублей левых доходов, будет потом утверждать, что жил как миллионы честных трудящихся.
В Волгограде был один из крупнейших в стране мяса комбинатов. Открыт он был еще до войны, но при Сталине воровали умеренно - боялись загреметь надолго на нары. А вот при Хрущёве и Брежневе несуны страх потеряли. С комбинатов растаскивали 20% сырья и готовой продукции. Каждый из работников считал совершенно допустимым, взять 20 кг, а потом и 30 кг мяса. Причем воровство происходило иногда прямо на глазах у начальства и имела самые дикие формы. Голод толкал рабочих на страшные поступки.
В восьмидесятые и в Волгограде и в других городах Советского Союза достигла пика народное пьянство. И простые работяги с мяса комбинатов пили гораздо больше, чем такие же мужики работавшие к примеру на сталелитейном . Конечно, были директора предприятий, которые пытались бороться с несунами, проводили совещания, запугивали начальников цехов увольнениями, усиливали охрану, но остановить похитителей съедобного имущества было невозможно.
На волгоградских предприятиях работавших с мясом использовали классические методы хищений и разрабатывали собственные ноу-хау. Самый примитивный способ назывался обмоткой - мясом обматывали части тела.
Иванов имел c мясокомбината минимум 5000 рублей в месяц, 2000 ему приносил благодарность за сотрудничество директор молочного завода. Генерал отдавал часть денег наверх и считал, что построил систему, которая сбой не даст никогда. Несуны тащили с мясокомбината целые туши. И если в охране были новички они хватали воришек и сразу вызывали милицию для составления протокола. Но не проходило и месяца как новобранцы врубались, что гораздо выгоднее сотрудничать с несунами.
Нестёркин руководил охраной кондитерской фабрики и жизнь у него была по-настоящему сладкой. Каждую смену рабочие должны были собирать охранник так называемые пайки, на сумму примерно в 200 рублей. Изготавливаемая продукция такая как молочко птичье и конфеты каракум отдавались коробками по 10 и более штук. Конфеты в советское время были просто замечательные. Шоколадные делались из прекрасных какао бобов, на начинку шло сливочное масло, дорогие заморские орехи, цукаты и что особенно радовало работников кондитерских фабрик - ликер и коньяк. Причем хорошие, абы что в начинку не лили. Когда рабочие выходили, то последний кто шел он поднимал руку и уже охранник, пропуская их через турникет, пропускал не досматривая, а тот, кто поднял руку передавал деньги, собранные с рабочих.
Мария Коновалова вытаскивала каждый месяц 300 кг конфет, которые толкала мелким оптом по 3 рубля за килограмм. А дальше спекулянты сбывали их уже по 4. И тетя Маша как все звали эту хроническую воровку ничего не боялась она купила и охрану и ОБХАСС и всё своё начальство.
Когда арестовали начальника охраны кондитерской фабрики он плакал и каялся, и говорил, что присвоил себе всего лишь 300 рублей. Но это была конечно ложь такие как Нестёркин зарабатывали за 2-3 месяца на Жигули, гуляли в ресторанах, жарились на курортах. Начальник охраны звучало в советское время гордо. Работники в неведомственной охраны забирали часть выносимый сотрудниками пищевых предприятий продукции и доставляли её наверх по цепочке. Вторая система заключалась в том что работники вневедомственной охраны назначали процент от выносимой продукции, потому что Иванову требовались еще и наличные деньги. И часть этих денег они, конечно, присваивали себе.
В начале восьмидесятых по всей стране бушевала эпидемия воровства с предприятий, выпускавших съедобный дефицит. Но только в Волгограде несуны были объединены в огромную крепкую мафию, во главе которой стоял генерал милиции Константин Иванов. Оборотень в погонах получал до 20 % от продажи всего похищенного социалистического имущества и при этом был на прекрасном счету в Министерстве внутренних дел.
В Волгограде была одна из лучших в Советском Союзе школ милиции, поэтому на базе у МВД проводились семинары повышения квалификации, даже иностранные делегации присутствовали. Днем все изображали рвение в получении знаний, слушали отчёты, перенимали опыт. А вечером Иванов давал роскошные банкеты в любимой бане, на котором высокие гости из Москвы и другие нужные люди пировали как в последний раз. Слава о хлебосольстве Волгоградского генерала шла по всей стране - сколько хочешь самого дефицитного спиртного, икра, балыки, угар до утра. И особо любил бывать в Волгограде заместитель министра внутренних дел Юрий Чурбанов - зять дорогого Леонида Ильича.
В деле была фотография Чурбанова, который стоял и держал осетра с размером с его рост. До женитьбы на Галине Брежневой, Юрий Чурбанов был полковником ничего интересного в его жизни не было. Но после свадьбы его карьера пошла наверх, шефство над ним взял близкий друг генсека Николай Щёлоков. Жил Чурбанов как при коммунизме, зарплата у него была больше, чем у Брежнева. Тесть дарил дорогие машины, роскошные квартиры и дачи. Чурбанов никогда не брал взяток, потому что у него все было. Даже больше, чем нужно человеку, даже с очень большим аппетитом. Но муж Галины Брежневой был несчастным человеком, каждый его поступок контролировала властная жена, смотрящая поставленные могущественным тестем. Жил в клетке, фактически постоянно под контролем, он не мог себе ничего позволить и у него осталось жизни две радости. Первая - это выпить и вторая это строить из себя начальника. Особо этим радостям он любил предаваться в командировках и больше всего уважал Волгоград, где его связывали теплые отношения с Константином Ивановым. Охота, рыбалка, застолье до и после, Иванов умел принимать высоких гостей. Следствие потом установит за 3 года на организацию пьянок для гостей из Москвы, Волгоградский генерал потратил 20.000 рублей. И постоянно отправлял своим высокопоставленным друзьям роскошную рыбу и икру.
В начале восьмидесятых в Советском Союзе выпускают рекордное за его историю количество водки. Пришедший после смерти Брежнева к власти Юрий Андропов понижает цену на беленькую и трудящиеся просто в восторге. Народ толчётся в очередях за сладкими бормотухами, креплёными винами низкого качества. Наверху негласно решено, пусть пьют побольше - будут вялые, спокойные и всем довольные. Каждый ликёро-водочный завод гонит план любой ценой, а армия несунов изобретает все новые способы воровства спиртного.
Начальником охраны ликера водочного завода в Волгограде был Николай Сучков - двоюродный брат Генерала Иванова. Схема была идеальной Сучков ворует сам и позволяет это делать другим которых должен поймать. А Иванов за 2000 рублей в месяц закрывает на это глаза. Братья уважали друг друга и поддерживали помимо деловых, очень теплые, неформальные отношения. Генерал посоветовал брату на всякий случай сделать справку о постановке на учет в психдиспансере. У него был поставлен диагноз шизофрения, дальше выяснилось что он и инвалид Великой Отечественной войны второй группы. Провели врачебно-трудовую экспертизу и выяснили что никакой он не инвалид, а просто вороватый и очень хитрый человек, который расписывал свою деятельность как ежедневный подвиг.
В 85ом к власти в Советском Союзе пришёл Горбачёв и он сразу стал говорить о том, что необходимо смена курса. В воздухе запахло перестройкой и глобальными перестановками на всех этажах власти. Уже покончил с собой Щёлоков, у власти в милиции были другие люди, но Юрий Чурбанов держался. Андропов сказал пока я живу вы будете в безопасности, но после смерти Андропова, Горбачев очень ясно дал понять Чурбанов лично ему не нужен. Незадолго до смещения с высокой должности Чурбанов приехал в Волгоград к другу генералу Иванову. Разговор на рыбалке был грустным, оба понимали, что вот-вот и кончится их хорошая, сытая жизнь. Это была последняя пьянка Иванова с высокими гостями из Москвы.
И прощаясь с Чурбановым, Иванов почувствовал впереди что-то страшное. Уже через несколько недель в Волгограде начались массовые аресты, многочисленным жалобам трудящихся наконец-то дали ход. Первым в руки следователей попал заместитель Иванова, Александр Тютюнов. У него сразу при задержание было обнаружено облигаций 50 рублевых на сумму 2000 рублей.
Константин Иванов вёл себя на допросах спокойно и доказывал, что стал жертвой политических интриг. Дело это заказное, роют под руководство области, а он здесь ни при чём. Почти в это же время сняли с должности Юрия Чурбанова. И на когда-то всесильного замминистра стали собирать компромат. В итоге Юрий Чурбанов был осужден на 12 лет за коррупцию по так называемому Узбекскому делу и несколько взяток. Чурбанов признал что принял в подарок халат с золотым шитьем, кофейный сервиз и 90 тысяч рублей. Но на суде он своей вины не признал и дал понять, что оговорил себя под давлением КГБ.
Все фигуранты получили от 7 до 12 лет. Всего по делу проходило 750 человек. Это был публичный очень громкий процесс, который должен был показать стране - Посмотрите теперь настало другое время, коррупция будет уничтожена. Генералу Иванову дали 10 лет, но жители Волгограда посчитали приговор слишком мягким и требовали для него расстрела.
Все знали Иванов щедро делился с Обкомом, и мафия его процветала благодаря партийным шишкам. Но так глубоко копать не стали. Была установка что члена партии нельзя было привлечь к уголовной ответственности, пока не даст разрешение партия. Но партия добро на наказание своих не дала. Михаил Горбачёв не готов был признать, что все что происходит в стране развал экономики и страшная коррупция порождение абсолютно гнилой системы, отцы которой сидели в ЦК КПСС и в партийных чиновников на местах.
Спасибо, что дочитали.
Не забывайте подписываться - этим вы помогаете развитию канала.