В отличие от вас, друзья, я дурак и в конце восьмидесятых поддерживал демократов. С флагом ходил, листовки расклеивал и даже рисовал мелом на стенах домов карикатуры на Горбачёва.
А знаете, когда попустило? Вернее, не когда, а почему.
Было так. Сидел дома, чем-то занимался, а рядом бормотал телевизор. Наш демократический телегуру разоблачал коммунистов. Я усиленно слушал. У многих было тогда такое мистическое чувство, будто не только произнесение правильных демократических речей, написание правильных демократических статей и создание правильных демократических фильмов, но и прослушивание, прочитывание и просмотр оных приближает нашу и вашу победу.
Кстати, ничего смешного. Эти вещи так и работают. Взять соборную молитву. Некоторые ведь (и не некоторые, а многие) даже не понимают, что говорит священник, просто крестятся и кланяются вместе со всеми, но их молитва всё равно имеет значение. Потому что Бог понимает не только слова. (И люди, выходит, тоже.)
Или взять перепост правильных занашенских постов в интернете. Сам можешь и не читать, но лайк обязательно поставь и распространи – авось кто-нибудь другой прочтёт и поймёт, вот так и принесёшь пользу нашему делу.
И вот, значит, я слушал эти телевизионные речи, надеясь, что сейчас их вместе со мной слушает какой-нибудь наш оппонент, и мы с моим телевизионным гуру его переубеждаем.
И когда гуру был несовершенен, допускал логические или стилистические огрехи, моё сердце сжималось. "Ну зачем он так говорит, – с болью думал я, – ну ведь тут натяжка, а тут – очевидное упрощение, а вот на это они ему ответят так... Неужели не понимает?"
На самом деле, это я не понимал простого, как лом, правила пропаганды: "Никто не обратит внимания на огрехи, если оратор за наших. А кто обратит, тот против наших, а следовательно – г...но".
Как уже сообщалось, я был дураком. Мне казалось, что даже те, кто уже и так за наших, достойны уважительного и честного к себе отношения. А уж те, кто против, кого надо переубеждать... Дурак.
Но это я теперь понимаю, что дурак, а тогда моё сердце постепенно наполнялось недоумением и обидой. Наполнялось, наполнялось, и вдруг – щёлк!.. – с радостным изумлением первооткрывателя я понял: а ведь это не просто так огрехи, не просто противоречия... Это всё потому, что демократический гуру... врёт.
Ну и не в тот же миг, но довольно быстро я демократом быть перестал.
А почему рассказываю об этом сейчас? Хм...
Вероятно, многие подумали, что в этом сарае не дрова, раз на картинке был Владимир Рудольфович. А эрудиты даже могли подумать, что заголовок заметки связан с публицистом Митей Ольшанским, чей телеграм-канал называется "Комиссар исчезает". Но нет.
Он связан с американской книжкой "The Commissar Vanishes" – от том, как на фотографиях сталинского времени замазывали ретушью всяких Ежовых. В девяностые, когда книжка вышла, в пылу разоблачений сталинского режима это казалось диким (замазывание). Хотя – почему? Люди были уверены, что пишут историю, а когда автор пишет, он неизбежно правит и переписывает (иногда даже сжигает в камине). Хотелось, чтоб история была такая как надо, вот и вычёркивали из неё неудавшихся персонажей...
Разве не дико было бы, наоборот, того же Ежова с фотографии в школьном учебнике не убрать, а оставить? А то и вовсе – оставить его в должности? Или повысить? А сегодня с проворовавшимися или что-нибудь провалившими чиновниками происходит именно это...
Так к чему я всё это вспомнил-то? Блин, забыл.
Вы скажите.
Далее:
Зачем мы живём?
Чтобы приносить пользу своему народу. Приносить пользу – а не утешать, успокаивать, говорить "потерпи, авось рассосётся" и развлекать байками.