…Я не помню уже, в каком это было году. Кажется, в 1979. Мы сидели в тесном редакционном кабинете и обсуждали последнюю новость – появление новой эстрадной певицы с песней «Арлекино».
Сейчас трудно объяснить новому поколению, что такое 1979 год. Застывшая, казалось, на века жизнь, малоподвижное болото раз и навсегда определенного образа мыслей, вечная стабильность удовлетворенности малым.
И эстрадная сцена тогда была такая же – чинная, церемонная, с шутками, утвержденными к публикации в 1953 году.
И вдруг – эта удивительная хулиганка, демонстративно пренебрегавшая затхлым порядком, удивительно открытая и глубоко ранимая женщина… нет, Женщина, не испугавшаяся свою душу выставить на торжество общественного позора!
Я до сих пор горжусь тем вырвавшимся из моих уст прогнозом, непонятно откуда взявшимся – будто кто-то локтем подтолкнул:
- Эпоха Муслима Магомаева закончилась. Начинается эпоха Аллы Пугачевой.
Коллеги долго смеялись.
Ах, Алла, Алла!... Моя бабушка ее нежно любила и называла ласково «Аллочка».
Она вошла в каждый дом, потому что смогла выразить подавленные устремления к самореализации нескольких поколений зрителей, потому что легко и красиво сумела делиться со сцены сокровенным.
Почему все это вспомнилось сейчас? Иногда так совестно становится за наши медиа, которые в какой-то вакханалии бесстыдства перебирают грязное белье престарелой Примадонны.
Алла Пугачева – это часть моей молодости, часть сбывшихся и несбывшихся надежд; и мне нет никакого дела до того, как живет и что говорит старушка, носящая такое же имя.
Политические спекулянты пытаются использовать это имя в своих целях, иногда великие артисты выражающие время в былые времена сами вляпываются в политику и пытаются с нами говорить сейчас от имени тех, прошлых образов.
Увы, поздно. Та Алла Пугачева, или Вахтанг Кикабидзе, или Андрей Макаревич из времени нашей молодости уже не принадлежат им самим, и чтобы они сегодня не выделывали, они не могут сотворенное ими тогда ни забыть, ни зачеркнуть, ни продать за сегодняшние печеньки.
Любой настоящий талант у художника – от Бога, он не принадлежит самому художнику, как и все, сотворенное этим талантом. Талантливое произведение дарится (не продается, а дарится!) людям, становится частью их жизни и сам художник не вправе забрать подаренное.
Пугачева ляпнула, Кикабидзе высказался, Макаревич оскорбил…
Да пусть говорят. Для умного человека эти высказывания не более значимы, что слова старушки на скамейке у подъезда. Испортить образ тех, кто когда-тог вошел в нашу жизнь, они не смогут.