Я тут же окрестил её рассадницей ЗППП. Как только увидел в аэропорту. Глазами они по мужикам стреляла словно красноармеец по врагам народа. Была там в застенках разума неведомая жгучая чехарда. Всё дело в том, что рядом находился её мужик. Когда я первый раз проходил мимо они ещё страстно обнимались. А через полчаса уже ругались на чём свет стоит. По обрывкам фраз, слюням и воплям было понятно, что он её бесит.
Я подошёл ближе и заказал в баре, там где они гундели, пинту кровавого пилсудского. Сижу смотрю. Она пучила глаза, он визжал. Я выпил пинту и заказал ещё. Это помимо того, что уже был в санях. В противоположном углу аэропорта находился точно такой же бар. Справа бар и слева бар. Ну и я решил погостить в обоих близнецах сразу. И там дал и тут. Выпив три пинты я направился в сортир прямо мимо парочки. И разрази меня гром, когда проходил мимо, в своих поношенных кедах на босу ногу, то ляпнул. Мне показалось втихаря, но видимо ничего не втихаря.
- Ты настоящий лох если связался с этой бабой.
Видели бы вы его глаза. А её? Оба уставились на меня. Она еще успела всплакнуть. Белки были харизматично красными. Ну и не только от слёз, от синьки тоже.
- Чего ты там ляпнул приятель? – говорит он.
Я знаю таких. Внутри ни капли самоуважения. Он бы тащился за ней до самого Владивостока. Да и если бы она спала со всеми вповалку в поезде Абакан – Уссурийск всё равно бы тащился. Натуральное, меланхоличное, столичное, молодое чмо.
- Повтори, что ты сказал дружище? – повторил он.
У самого руки ходуном. У меня рожа-то ого.
- Чего слышал, - говорю, - отдыхай.
И иду себе дальше. Ну знаете у меня уважительная причина. Я был датый. Вылетело. Он сзади кряхтел. Даже обозвал меня «казлиной». А она истерично запищала.
- Да как ты смеешь лезть не в своё дело? Слышь ты? Да у тебя совесть есть? Мы тут в игры играем что ли? Да у меня психотравма если хочешь знать, - потом замолчала и визгливо добавила, - и у него тоже.
Психотравма думаю. Ну да. Он стоит глаза потупил. За него разбирается ЗППП.
- Да ты знаешь кто я? – орёт, - ты гавно, если пытаешься судить людей. У тебя все дома? Ходишь тут. Лезешь, ворошишь чужое бельё. А сам-то, сам святой? Поди пару разводов за спиной вот и вякаешь. Выглядишь-то херово совсем, понял? Наверняка тебя самого баба бросила. Да ты сплетник. Лезешь тут, ходишь, обижаешь людей. Была бы я мужиком, я бы тебе накидала лещей? Тебе на чужие проблемы насрать. Естественно! Героя решил изображать педик? Да ты знаешь кто я? У меня четыре мужа было. Да. И все вы как один куски гавна, вот вы кто. Ты тоже! Вам надо только одного...
На нас смотрела приличная толпа народа. Бармен лихорадочно улыбался понимая как бы не приключилось драки. Между кем и кем? Мной и ЗППП? Ну уж нет, я женщин не бью. Я и мужчин не бью. А шаболда всё орёт.
- ...вам только одного надо. А нам знаешь как тяжко. Но тебе же не понять, когда женщина за троих пашет. А у меня между прочим выгорание. Я полгода по психиатрам. А потом подходишь такой ты и начинаешь лезть не в своё дело. Да пошел ты на хер, понял? Я не для того свои фобии глубже прятала, чтобы такая херобара как ты ходила тут и вставляла палки в чужие колёса. Да у меня волосы все повыпадали после четвертого брака. Я к нутрициологу ходила. Да. Но ты же про это не знаешь. Тебе надо лезть в чужой огород.
Она схватила чужой стакан с виски и засадила до дна. Глаза стали черные от бессильной злобы. Я стоял и смотрел на неё. ЗППП была в бешенстве. Думаю какие четыре брака? Ей на вид лет 30 с половиной. Блондинка. Глаза у неё кстати, как ледышки голубые. Красивые. Губы лепешки после пластики. Вот если бы не губы, была бы ЗППП довольно милая баба. Кеды, куртка, штаны с дырками на коленях. И тут я понял, что мужика-то её нет рядом. А она визжит.
- Да ты знаешь сколько мой шмот стоит? Да ты кто такой вообще, рожа ты, быдло? Посмотри на себя, ты дрянное чучело?
- А где твоё чучело? – спрашиваю.
Она уже пила второе пойло, которое по несознанке брала с чужого стола. Замолчала. Осмотрелась. Глаза покрылись огненной поволокой. И она подавшись вперёд сиганула на меня с кулаками принявшись лупить.
- Падла-падла! – визжит.
Кулаки маленькие впиваются в лицо. Я отшвырнул туловище. Она растянулась на полу. Штаны порвались. Прибежали охранники аэропорта. Скрутили её, взяли меня под руки. Стакан с чужим виски рассыпался по полу. Люди обреченно глядели на нас.
Оказалось, что она опоздала на рейс. Выпивка просто умертвила. Уснула разливая слюни по лавке. Я подозвал работницу и предложил оплатить ЗППП потерянный билет. Оказалось, что она летела в тот же город, что и я.
Скорее всего Господь бог посылает нам испытания. ЗППП посадили прямо рядом со мной в самолёте. Я удивился и спросил бортпроводницу, какого хрена. А она сказала, что мест больше нет и нас попробуют рассадить.
Я летел на высоте 11 тысяч и чувствовал, как голова её подрагивает на моём плече. Когда она проснулась перегар стоял такой силы, что соседи то и дело оборачивались. Во избежание конфликта я попросил, чтобы ей принесли стакан вина, а лучше два. И мне. И это подействовало. Сначала она бессильно воротила лицо, а потом стала тихая и податливая.
- И хорошо, что так вышло, - говорит, - Андрюша мой правда лох. Волочился всюду, нудел. Добрый, гастрит у него. А больше в нём ни хрена нет.
- А чего тебе еще надо?
- Не знаю, - говорит, - какого-нибудь огня.
- Хер ты его где найдешь, - отвечаю, - всюду меланхолия, эго.
- Ну перестань.
- Ладно.
Я замолк. Она покосилась, улыбнулась.
- Может это судьба? – глаза её стали игривыми.
- Чего?
- Ну, то что так вышло. Андрюша. Ты. Я.
Видать вино начало действовать.
- Даже не думай.
- Почему?
- Ты же сказала, я чучело.
- Зато ничего не боишься.
- Летать боюсь, - я проглотил из стакана.
- Дело житейское, - она почесала коленку, - только бы ты извинился.
- За что?
- За то, что говорил гадости.
- Может мне ещё перед Андрюшей извиниться?
- Не. Перед ним не надо.
- Извини.
- Хорошо.
Голос у неё стал такой волнительный. Будто она вся доверилась. Глаза и щеки пылали. От синьки тоже.
- Может ещё по стакану? – предложила.
- А чего нет.
Самолёт вошел в турбулентность.
Мы прилетели и направились в бар. Через час я встал и расплатился. Она лезла обниматься и настаивала, чтобы я проводил её до гостиницы. Я ограничился номером телефона.
Люди ходят по земле. Орут, живут, цепляются друг за друга и нет этому конца. Я подумал, что надо бы завязывать с выпивкой. А ещё подумал, что ЗППП никогда не пропадёт и где её будет носить в следующем году только одному богу известно. От этой мысли мне стало ни хорошо, ни плохо, но скорей хорошо. В конце концов я извинился перед ней и на данное мгновение был чист практически ото всех своих грехов. Ну хотя бы на время.
Я добрался до гостиницы. Скинул штаны, футболку, кеды. Остался в чём мать родила. Повесил на дверь табличку, чтобы не беспокоили. Растянулся на койке и уснул.
