Музейное, ироничное, профдеформационное.
Однажды мы с коллегами создавали экспозиционно-выставочное пространство из гофрокартона — удивительный, благодатнейший материал из которого можно сделать и стены, и этикетки, и платишко. Выставка пользовалась бешеной популярностью среди нашего города и той одной тысячи двухсот пятидесяти человек, которые ее посетили. Эти благородные люди со слезами на глазах жали нам руку и говорили, постепенно переходя к сдавленным рыданиям, что это (выставка из гофрокартона) — фантастическое решение, что наш дизайнер — гений гофрокартона малых и крупных монументальных форм, и что больше никогда, нигде и никто. И даже суровое руководство было довольно нами, что выражалось в легком подергивании углов рта и в набегающей смутной тени предположительной улыбки в области челюстно-лицевой хирургии. И еще долгие годы дизайнерские останки этой выставки, включая кресло-качалку слегка напоминающее «кресло допроса» святой инквизиции, преследовали автора, загромождая кабинет и вызывая нездоровый интерес неофитов. Но мы не об этом.
Самоочевидно, что музейный люд истово ищет, как проклятый, новые художественные средства выражения для своего музейного языка. И в этом смысле временные выставки — отличное место для экспериментов над собой и разнообразными общестроительными материалами, пригодными к употреблению в выставочной деятельности, которые суть — инструмент, а иногда и образ. Конечно, разумеется — да, мы ходим на выставки смотреть прекрасное. Но будет лукавством не рассказать и о том, что не только прекрасное и концептуальное, но и тактико-техническое привлекает завистливый, дергающийся на нервах, глаз усердного сотрудника музея, пришедшего с дружественным визитом к коллегам на выставку. Из чего стены? На чем напечатаны тексты и этикетки? Какие витрины? Какой багет? Какой картон? Какой свет из какого светильника? Почему этот цвет или скорее, господитыбожемой, как они нашли этот цвет и где были наши-то глазы, когда очередной цвет искали мы? Как? Из чего? Почему? На чем? Где? Кто? Вот тот мильон вопросов, который после посещения очередного открытия роится в голове измученного экспозиционера, находящегося в бесконечном поиске новых форм и средств выражения.
Что до цвета «выставки», который собственно, является активным компонентом архитектурно-художественного решения любой музейной экспозиции и оказывает значительное влияние на восприятие как экспозиции в целом, так и отдельных комплексов и экспонатов, то битвы за цвет — это, пожалуй, самые эпические сражения во всей экспозиционно-выставочной деятельности автора, ибо, как правило, ни один из примерно пяти тысяч оттенков колеровочной палитры не подходит, не нравится, не отвечает внутреннему камертону дизайнера и он (музейный дизайнер) до бесконечности может рассматривать электронные версии калибровочных карт и таблиц цвета в надежде найти тот самый, который он (музейный дизайнер) отчетливо видит в своей голове, а иногда уже и слышит.
Особое внимание, естественно, уделяется и шрифтам, которые используются в выставке, — это может показаться комичным, но это очень важные для всех музейщиков вещи, несмотря на их локальность и очевидную вторичность. А уж, простите, регулярные кровопролития за дизайн афиши и пригласительного билета заслуживают отдельных описаний, которые, поверьте, будут насыщенны таким количеством зловещих и ужасных подробностей, такими страстями и хитросплетениями сюжета, что любой «Макбет» покажется детской сказкой.
Поэтому, друзья, когда вы видите на открытии странных людей, которые, пытаясь казаться нормальными и максимально незаметными, максимально тактильно, до неприличия, исследуют окружающее выставочное пространство, а именно: трут пальцем краску на выставочных стендах, пробуют на зуб материал этикеток и вводного текста, заглядывают за выставочные конструкции, радостно хрустят древесностружечной плитой и судорожно фотографируют экспозиционное оборудование и этикетки, то знайте, это мы — люди, с тяжелой формой профдеформации (и ремиссии не будет), которые пытаются наполнить мир экспозиционно-выставочного искусства не только иными смыслами, но и поразить вас в самое сердце новыми, интересными коллаборациями «стекла и бетона» с ассортиментом любимых нами магазинов строительных товаров… Прокат стальной горячекатаный круглый, ГОСТ 2590-88 — вы слышите это орфоэпическое совершенство?
P. S. Выражение лица Веры Николаевны фон Дервиз на этом портрете, — лучшая иллюстрация настроения и душевного состояния любого сотрудника экспозиционно-выставочного отдела любого музея при посещении наиболее удачных выставок, созданных коллегами.