Гузель с легкостью поступила в Культпросветучилище на отдел хореографии, хотя танцам, в отличие городских девочек, ее никто не обучал. Походка от бедра, развернутые плечи, высоко поднятая головка на стройной шее и легкая походка достались ей в наследство от Раушании, ее биологической матери.
Фарида про себя надеялась, что Гузель не примут в училище. Как она мечтала, что дочка станет врачом или учителем! Но отговаривать ее не пыталась. Бесполезно. Если уж дочка что-то решила, ее не перекочкаешь.
Лето подошло к концу. Скоро Гузель уезжать из родительского дома. В последние дни она старается быть больше около мамы, разносит вместе с нею почту. Иногда к ним присоединяется Светлана. Она написала Василю, что лето будет в селе, и он посылает ей письма на Выселки.
Обе девушки ждут почтовую машину, как из печи пирога. Гузель письма от Виктора приходят едва ли не каждый день. Она читает их тут же и перечитывает по нескольку раз в день. Его слова любви греют ей душу, она их повторяет шепотом и кажется ей, что Витя где-то рядом и сам нашептывает эти слова.
Светлана, с каждым полученным от Василя письмом, становится все грустнее. Делится с подружкой своей печалью
- Гузель! Мне Василь ни разу не написал, что любит. Он даже не намекает на то, чтобы я его ждала. Что мне делать, может самой написать, что люблю, жду.
- Свет! Не пиши так, не надо. Он мужчина, он первый должен сказать эти слова.
- А если не скажет?
- А если не любит?
- Как это, не любит? Мы с ним перед отправкой в Армию целую неделю провели вместе. Знаешь, как целовались? Я чувствую, он любит меня, только стесняется признаться.
- Э-э-э, подруга! Чтобы Василь и стеснялся? Надеюсь, кроме поцелуев у вас ничего не было?
- Ну, как сказать? Было. Ему очень понравилось, он был в восторге.
- Ничего себе! Как ты могла? Ты же знала, что ему в Армию идти. Что ты будешь делать, если он на тебе не женится? Кто тебя, такую замуж возьмет?
Светлана расхохоталась от души.
- Деревня и есть деревня. Ты знаешь, что сейчас не модно быть девственницей? Не переживай, он у меня был не первый.
- Тогда и не жди его, выходи за того, кто был первый.
- Но, люблю-то я Василя! Понимаешь, любовь и секс, это совершенно разные вещи.
- Не понимаю. Я люблю Витю, мы поженимся. У нас с ним все будет по-другому. Мы друг у друга единственные.
- Ну-ну, поживем, увидим!
Как была разочарована Гузель в подруге! Хорошо, что скоро уезжать и общаться уже не осталось времени. Времени ни у кого, ни на что не оставалось. Фарида с тетушками готовили Гузель целое придание. А как же? В общежитии выдадут чье-нибудь ношеное.
Нет уж! У Гузель будет все свое, все новое. Одеяло ватное, подушка пуховая, простыни, пододеяльники, полотенца китайские. Чашки, ложки, кастрюлю тоже надо взять свои, чтобы у людей не выпрашивать.
Собрали. Фарида сняла с книжки хорошую сумму и поехала провожать дочь до города. Устроит ее и уедет с легким сердцем. Дорога знакомая, добрались без приключений. Комендант оказалась на месте, проводила в комнату.
- Вот, красавица, ты первая заселяешься, выбирай кровать, которая нравится.
Фарида поблагодарила женщину, дала ей гостинец, банку земляничного варенья и банку соленых груздей. Специально везла, мало ли, гостинец может понадобится всегда. Маргарита Петровна, попросту, тетя Рита, очень обрадовалась. Любила она, когда благодарят
- Ты, милочка, о дочери не беспокойся. Я за ней пригляжу. Молодые, глупые, вырвутся из-под родительской опеки и пускаются во все тяжкие.
- Спасибо, приглядите уж. Только она у меня девочка серьезная, жених есть, из Армии она его ждет.
Устроившись и разложив вещи, мама с дочкой пошли по магазинам. Можно бы и в сельпо у себя кое-что купить, но Гузель хотелось помоднее. Любила она наряды выбирать! Одежду, которую выбрала дочка, Фарида бы ввек ей не купила, но не хотелось портить Гузель настроение, и она соглашалась на все.
Дочь выбрала брючный костюм, какой в селе никто не носит. Сапоги, не сапоги, а что-то типа блестящих черных чулок на каблуках, черное платье в обтяжку, осеннее пальто в клетку и длинный шарф.
- Все, мама! Остальное у меня есть. Деньги еще остались?
- Остались, а что?
- Пойдем в другой магазин. Там товар посмотрим. Купим тетушкам по платку, я еще в тот приезд присмотрела.
Купили три платка. Фарида себе выбрала скромный с узором по краям. Тетушкам купили одинаковые, синие, с алыми цветами, чтобы не обидно было, а то Михайловна расстраивается, вроде неродная она им тетя.
Так Гузель приступила к учебе. Занята была круглые сутки. Виктор не мог писать часто, ходил по морям, отправляя письма из портов, куда причаливала команда. Гузель писала ему в порт приписки, и он получал от нее сразу десятки писем.
Два года прошли. Нельзя сказать, что незаметно, но прошли. Гузель окончила училище, но дальше учиться не получилось. Не приняли ее. Не стать ей артисткой. Не особо огорчившись, она приехала домой и устроилась работать завклубом, ибо предыдущая уже была на пенсии. Все, что она делала, это открывала и закрывала клуб.
Как обрадовалась Фарида! Повезло! Дочка с ней рядом. Василек-то ее не демобилизовался, остался служить. Даже на побывку домой не приезжал. Некогда было. Женился на дочери командира полка. Теперь тем более некогда, пишет, поступил учиться заочно, во как! Фотографию свадебную прислал. Красивая у него жена, как раз пара Васильку.
Зато у Гузель радость, Витя приехал на побывку. Возмужал, загорел, такой стал красивый, ужас! Мать наглядеться на него не может, наговориться. Все время около Витеньки эта «артистка» крутится.
Ох, как бы не согрешили. Она ведь, как кошка, так и трется об него, так и трется. То волосы ему поправит, то рубашку застегнет, то погладит по ноге. Бессовестная. Хоть бы мать ей сказала, что ли, нехорошо целый день у парня дома торчать.
Придет с утра, ведет себя, как в своем доме. Обедают они вдвоем с Витей, потом вместе уходят, шатаются, неизвестно где, после в клуб. Гузель же работать надо. Приходит сын под утро. Когда матери поговорить с ним по душам?
Виктору разве до переживаний мамы! Гормоны играют, кровь кипит. Гузель своими ласками доводит его до полного исступления. Держится парень из последних сил, он мужчина, он должен думать о будущем, беречь свою любимую до свадьбы.
Гузель злится на него. Что за черствый человек? Как он не понимает, она же любит, и он любит, зачем тогда ждать какой-то свадьбы? Нужно быть счастливыми здесь и сейчас. Что будет завтра, неизвестно.
Фарида чувствовала, что Гузель забыла все ее советы. Переживала страшно. Никакие ее увещевания о том, что хорошо и что плохо, дочь не слушала, пропадая целые дни с Виктором.
Слава Богу все обошлось, Витя отбыл и обе матери вздохнули с облегчением. Гузель целиком погрузилась в работу. Кружки, хоровое пение, занятие со школьниками, репетиции. Только вот нет в клубе баяниста. Дядя Володя, муж той самой Ларисы, играл раньше, теперь никак не соглашается.
Он вообще странный человек. С тех пор, как его бросила жена, ни с кем не общается, ходит на работу на свою пилораму, в магазин и все. Пока сын был дома, еще как-то разговаривал с людьми, как сына в Армию проводил, бирюк бирюком, ни с кем даже не здоровается.
Гузель ходила к нему домой, надеялась уговорить, чтобы хоть раз в неделю приходил в клуб, поиграл на баяне. Даже разговаривать не стал, выставил и все. Не знала новоиспеченная завклубом, что и делать.
Осень. Дожди начнутся, молодежи деваться некуда, в клубе будут толкаться. Концерт без баяна не поставишь, спектакли каждый день репетировать что ли, не все же танцульки под радиолу организовывать.
Как-то раз сидит Гузель в комнатке, называемой кабинетом, сочиняет депешу. Отчет в Районный отдел культуры о проделанной работе за третий квартал.
Скрипнула дверь и вошел парень в военной форме, невысокий, коренастый, но симпатичный.
- Здравствуй, Гузель, кажется! Я тебя не узнал, смотри-ка, похорошела.
Не спрашивая разрешения, взял стул, сел на против, облокотившись локтем на стол, и улыбнулся насмешливо, показав тридцать три крепких белоснежных зуба. У Гузель похолодело внутри
- Здравствуйте, что Вам надо?
- Ничего, пришел познакомиться. Александр я, вчера пришел из Армии. Отец говорит, баяниста в клубе нет, так вот, я играю не хуже его. Что скажешь?
- Кто, Ваш отец?
- Кто? Тот самый Владимир, жена которого с твоим отцом сбежала. Ну, как, возьмешь меня на работу или как?
Парень смотрел прямо в глаза Гузель, будто пытаясь проникнуть через них в самое ее нутро. Девушка на минуту выпала из действительности. Ей почудилось, что она оказалась в светящемся облаке вдвоем с незнакомцем, и растворилась в его требовательных глазах цвета темного шоколада. Странное чувство ужаса и восторга охватило ее.
Александр чуть шершавой рукой провел по ее руке от локтя до запястья, погладил ладонь, едва касаясь ее кончиками пальцев. Усмехнулся.
- Возьмешь! Я так и знал.
Гузель соскочила с места
- Нет! У нас в штатном расписании нет штатной единицы баяниста
- Какая единица есть у вас, стесняюсь я спросить?
- Сторожа и больше никого.
- Ладно. Сторожем, так сторожем. Мне без разницы. Где бы ни работать, лишь бы не работать.
Продолжение читайте здесь: Глава 39.
Друзья! Приглашаю вас на канал "Бронзовая осень". Там тоже публикуется рассказ про любовь. Вот ссылка: https://dzen.ru/profile/editor/id/6369eee24df7a176f52e0432