Краткое содержание первой части.
В Третьем Риме собираются друзья из третьего мира. Уже налили по первой, уже закуска наготове. Сейчас русский выпьет и запоет. А где баян?
2. А ГДЕ БАЯН?
Где баян?
Стук в дверь. На пороге генерал, дежурный по сооружению. За ним крепкий в ширину человек. Если бы его увидели вы, то наверняка б засомневались, пройдет ли он в дверь. А я сразу решил, что пройдет. Пройдет, раз голова пролезла. Правда, пролезла с трудом: он головастый, как все корейцы.
«Корейцы?!» - догадаетесь вы, - «так это же Ким Чен Ын». Да, друзья. Он.
«Ким!» - радостно закричали одни. «Ын!» - бросились к нему другие. Ченом его никто не назвал. Так повелось: Северной Кореей всегда неизменно руководили одни Кимы, и назвать его Кимом значило подчеркнуть свое уважение и признание его заслуг. Родиться в руководящей семье дано не каждому. Да и не каждому второму.
А «Ын» звучит как-то по-свойски, по-товарищески. Почти нежно. Что до Ченов, так их во всех существующих Кореях - как собак нерезаных. Даже до нас, собаки, добрались. Хотя Чен Чену рознь. Есть одна милая, красивая и заслуженная женщина - Иоланда Чен. Вот уж она никак не собака, а спортивный комментатор. Правда, слишком много внимания в репортажах уделяет мужиковатой южноафриканке Семене.
- Не ждали? – сверкнул своей знаменитой улыбкой вошедший. – Сидите и думаете: «А где баян?». Так вот он!» - торжествующе произнес он, вытащив из-за своей широченной спины перламутровое чудо.
«Кировский», - сразу решил я. И не пытайтесь меня сбить. Мой отец, даром что играть умел только на гармошке, научил меня правильной вещи – уважать именно эту, лучшую разновидность народного инструмента. Если кто-то знает из верных источников, что баян был не кировский, сообщите. Обещаю, что свою ошибку сразу признаю и в драку с вами не полезу.
Оказалось, что они на пару с Хозяином подготовили двойной сюрприз. Первой его частью было само неожиданное появление носителя идеи Чучхе, а второй – то, что приехал не просто носитель, а носитель, вооруженный баяном.
Ын все никак не мог отойти от эффекта, вызванного его появлением. – Что, не ждали Кима? А увидели – подумали, что приехал налегке? Или, на крайний случай, с каягымом...
- Что за каягым? – спросил Ортега у кубинского соседа по Центральной Америке.
- Наверное, корейский баян. Или северокорейский.
- Каягым – это традиционный корейский струнный инструмент. Занимает в их жизни то же место, что у нас балалайка, а у вас гитара, - наставительно просветил латиноамериканцев энциклопедически – но на полкилометра глубже любого энциклопедиста – образованный Хозяин.
- Так, господа, - прервал он на правах ведущего воцарившееся веселье. – Я бы даже назвал вас товарищами, а если говорить без обиняков - друзьями. Друзьями, потому что мы познались в беде. Прежде всего я хотел бы принести свои заверения в глубоком уважении к только что присоединившемуся к нам высокому гостю …
«Какое уважение?» - прервет меня на этом месте любой читающий. Еще ни рюмки не приняли. Об уважении куда позже начинается. Видно, что не в курсе автор, ясно же, что ничего крепче чайного гриба не пивал».
«А вот и пивал», - с досадой отвечу я. – «Сам подумай, что пьешь ты и что они. И закусь сравни. А тело человека – это то, что человеку удалось где-то урвать и на зубок положить. За ними доктора-диетологи по пятам ходят, ни в жизнь не дадут даже пожевать то, что ты ешь. Профитроли и консоме когда-нибудь пробовал? То-то. А водку у них по двадцать раз перегоняют, даже спирта никакого вредного в ней не остается. Оттого и начинают они с того, чем ты заканчиваешь».
Да что с вами говорить, всегда одно и то же: сбили меня своими уважениями и грибами на важном месте. Очень мне хотелось узнать, кировским ли был привезенный баян. Попробуем, так сказать, восстановить потерянную нить повествования. По-научному – реставрировать.
Дедушка Кима, Ир Сен, в 1984 году ездил на личном поезде в Москву. Папа, Чен Ир, три раза бывал у нас на своем бронепоезде и тоже ездил в Москву. Замечу важное: маршрут деда проходил через Киров. Но и папа отдал своей многочисленной свите приказ повторять путь предыдущей поездки родителя вплоть до мельчайших деталей. И если дедушка выходил на перроны и общался с советскими людьми, то поездки Ким Чен Ира – чистейшей воды сюрреализм. Почитайте, ручаюсь, не пожалеете: https://www.kp.ru/daily/22602/11164/.
Думаю, что моя догадка о происхождении баяна стопроцентно связана с поездкой деда, то есть Ким Ир Сена. Наверняка какой-то хваткий, как ему и положено, вятский втерся в доверие к дедушке Киму и втюхал ему на перроне ценный музыкальный инструмент, которым до этого на железнодорожных просторах зарабатывал себе на хлеб и на прочие удовольствия. А то и просто подарил. Вятские – тоже русские, а русский человек, как известно, последней рубахой с гостем поделится. Или последним баяном - чтобы не обнажаться и соблюсти приличия.
Хочется думать, что кировский музинструмент стал кимовской семейной реликвией и передавался от деда к отцу, а от отца к сыну.
3. МОЛПРОДУКТ
Пока я тут рассуждал с вами о железнодорожных привычках старшего и среднего Кимов, пережевывая один и тот же – пусть и кировский - баян, за столом успели выслушать половину краткого тоста в честь российских писчебумажных товаров, с которым выступил ведущий мероприятия, он же Хозяин земли русской. Я мог бы добавить: «он же тамада». Мог бы, но не добавлю. Сами подумайте, уместны ли в столь изысканной компании грузинские слова? Как мы ни принуждаем грузин к миру уже четырнадцать с хвостиком лет, они постоянно демонстрируют присущую им воинственность. На этот раз приняли у себя не одну тысячу молодых русских, оторвав их от принуждения к миру милитаристской и нацистской Украины.
- Предлагаю выпить за неизменное качество российских писчебумажных товаров, ставших материальной основой всего лучшего, что написано мировой творческой интеллигенцией о вкладе стран, представленных за этим скромным столом их выдающимися лидерами, неустанно пекущимися о процветании и благосостоянии своих народов, борющихся за дело мира и единодушно поддерживающих усилия Российской Федерации по наведению конституционного порядка на территории современной Украины, оказавшейся под игом антинародного, нацистского, русофобского режима, пришедшего к власти в братском для нас государстве в результате подлого переворота, инспирированного враждебными его интересам силами, действующими с территории ряда зарубежных государств, ведущих на международной арене оголтелую антироссийскую политику, - закончил Хозяин свой блестящий по форме и содержанию краткий тост.
Возник момент замешательства. «Как так «выпить»?» - читалось в темно-карих глазах аятоллы. «Как так «выпить»?» - чуть не произнес вслух друг Башар. «А что тут пить?» - вовремя прикрыл глаза хитрый Лукашенко, утаив тем самым рвущиеся наружу слова. «Солью шайтанов напиток в герань», - родил и сохранил внутри черепа удачную идею волевой Эрдоган. У никарагуанца и кубинца в глазах ничего не читалось. Сами их глаза также ничего не говорили и ничего не выдавали. Их глаза читали наклейки. Наклеек было много. «Сейчас выпьет и запоет. Пришел черед моего баяна», - подумал про себя Ким Чен Ын.
Неожиданно со своего места встал забытый всеми мьянманский генерал и закружился в медленном танце. Глаза всей компании перестали транслировать мысли и сосредоточились на том непонятном, что разворачивалось перед ними.
- Он танцует баганский танец, -прокомментировал происходящее энциклопедист Хозяин. - Этот танец берет свое начало со времен королевств Пью в регионах центрального и нижнего Иравади. Для него использовалось небольшое количество относительно примитивных музыкальных инструментов, а стиль танца медленный и спокойный.
- Да бирманин надышался, - ворвался голос неравнодушного Лукашенко. – Пробки на бутылках открыты, а много ли ему с его росточком надо?
Народ дружными усилиями успокоил ушедшего в странный мьянманский пляс генерала и устремил глаза на Хозяина. Выпив сам, он должен был дать знак другим. Но тот решительно отставил восьмигранную рюмку, налитую ему прислуживавшим за столом генерал-лейтенантом ФСБ. Генерал был не в форме (он же ФСБ, а не армия). Наоборот, он был одет в ливрею времен Павла I, возрожденную к жизни модельером Юдашкиным. Сам Хозяин был одет…
Нет, я не буду продолжать, хотя одежда руководителя заслуживает описания всяко больше генеральской. Просто важно сказать, что присутствующие были ошарашены его поступком. Невероятно, но человек отверг обязательный, по их мнению, атрибут повседневной жизни русского. А между тем нечаянный виновник душевного переполоха с заговорщицким видом извлек из щегольского кармана пузырек с белой жидкостью и весело произнес: «Кефир! Очень рекомендую. Настоящий русский безалкогольный напиток. Намного лучше и полезнее привычного вам йогурта. Я на нем вырос».
Мьянманин оценивающе взглянул на говорившего, пытаясь сравнить его и свой рост. Лукашенко произнес: «Если флягу выпить, все равно закосеешь. А нашего, белорусского, хватит и полфляги. Добротный товар. Готовы поставлять в Россию в любых количествах».
Вот вы ждете, что я буду рассказывать еще что-то о тараканах в их головах, о том, как пили, особенно – чем закусывали. Скажете, что пока о закусках я ни словом не обмолвился. Так чего о закусках? Я уже говорил: у них всегда профитроли и консоме.
Главное, ребята, всегда говорится в главном тосте. И я его краем здесь задел. Передал бы вам его полностью, да сами отвлекли, сбили.
А что было потом? Да то, что всегда и у всех. Танцы, шарады, выступления художественной самодеятельности. Ничего особенного.
Гости по привычке остались довольны. Каждый в заключение выступил с яркой благодарственной речью. Выступил и Ким – с тем же. Но душу его жгла досада. В волнениях праздника привезенный инструмент задействован не был.
Уезжая, Ким Чен Ын оставил его в дар русскому народу. Сам он у себя играть не научился, хотя отец и настаивал, а здесь заметил, что с баянами стало туго.