Он позвонил 14 мая, в воскресенье, назвался Сашей и пригласил в кино.
«Саша? — не сразу поняла Катя. — А-а, точно, тот парень, с которым я познакомилась на прошлой неделе. Но зачем он спрашивает, как я выгляжу и в чем буду одета? Забыл, что ли?…»
Договорившись встретиться через полчаса возле торгового центра, Катя собралась и вышла из дома, никому не сказав о предстоящем свидании.
Вместо юноши в джинсовом костюме, коего она ожидала увидеть, подошел молодой, но уже начавший лысеть мужчина лет 30 в давно не глаженых брюках и потёртом пиджаке.
При встрече в глубине души у девушки вспыхнуло тревожное чувство. Однако на решении это не сказалось: кино так кино, зря, что ли, ехала.
- Ну что пойдём? Сеанс скоро начнётся. – Мужчина протянул руку и широко улыбнулся.
Его открытое лицо светилось от счастья и Катя, почувствовав спокойствие, взяла его за руку.
Александр оказался приятным собеседником, поэтому, когда они вышли на улицу и мужчина предложил продолжить общение, девушка не задумываясь согласилась. Не долго думая, он проводил её к своей машине и они отправились в путь. Всю дорогу пара болтала обо всём на свете, оказалось у них очень много общего. В какой-то момент Кате показалось, что они знакомы уже очень много лет, но радость пропала, как только Саша остановил машину. Они стояли возле многоэтажного дома на окраине города.
- Пойдём, будет весело. – Сказал мужчина и вновь добродушно улыбнулся.
Катя поначалу удивилась: такого уговору не было. Но бывать в компании случайных знакомых ей приходилось не впервой и без особых последствий. Помедлив пару секунд, она вышла из машины и последовала за мужчиной. Они поднялись на шестой этаж, и Саша открыл дверь квартиры. Вновь поколебавшись, Катя шагнула в темный и длинный коридор.
— Не шуми, — предупредил хозяин. — В соседней комнате бабка больная, разбудишь.
Он проводил её на кухню и спросил, роясь в шкафу:
— Виски? Вино? Шампанское?
Катя подумала, что это как раз то, что ей сейчас нужно и попросила бокал вина.
Но неожиданно вместо ответа сильные руки обхватили её сзади. Перед глазами сверкнул и больно ткнулся в шею внушительный кинжал:
- Раздевайся – Прошипел на ухо мужской голос.
Страх охватил девушку, её тело обмякло, и она потеряла сознание. Очнулась Катя в ванной, абсолютно голой и связанной по рукам и ногам тонкой капроновой бечевкой. Сколько она пролежала здесь? День? Неделю? Месяц? В мозгу теснились смутные воспоминания. Вот новый знакомый заставляет её проглотить горсть белых и зеленых таблеток. «От беременности», — поясняет он. Теперь он со шприцем, потом — прямо над ней, совершенно голый. И вот уже возле лица — частое дыхание животного. Катя не чувствовала ни боли, ни омерзения, ни страха: то ли действовали транквилизаторы, которыми напичкал ее насильник, то ли сгорел внутренний предохранитель, спасая организм от саморазрушения.
Половые акты стали непременной процедурой их ежедневного общения. В свои двадцать Катя не была пуританкой, но до сих пор никто не смел, делать с ней то, чего она не хотела. Иногда он ее «наказывал» — за случайный шум или «глупые» вопросы типа: «Зачем ты меня здесь держишь?» С силой бил в грудь, лишал скудного обеда, что служил одновременно завтраком и ужином и состоял из жиденького супа, принесенного бабкой. Она работала в больнице, а вовсе не лежала, скованная недугом, в дальней комнате.
Попыток освободиться Катя не предпринимала. Путы были слишком крепки, дверь ванной комнаты подпирала прочная палка, а затопить жильцов этажом ниже и таким образом дать знать о себе не представлялось возможным: предусмотрительный Саша скрутил с кранов все вентили. Голосить тоже не имело смысла: радиоприемник, который работал в полную мощь во время редких отлучек хозяина, перекрывал посторонние звуки.
Распорядок дня этого странного, страшного человека разнообразием не отличался. Всю ночь он сидел у телевизора или слушал музыку. Дорогая аппаратура резко контрастировала с убогой обстановкой квартиры, заваленной хламом и покрытой толстым слоем пыли. Спать ложился под утро, и для невольницы наступал краткий и беспокойный период отдыха. К полудню, не выдержав тишины и холода (уже наступила осень), от которого не спасало старое одеяло, брошенное на дно ванны, она всерьез подумывала о самоубийстве. Ослабленная на запястьях веревка — это было сделано для того, чтобы Катя могла сама черпать из-за спины похлебку специально изогнутой ложкой, — при известной сноровке вполне могла послужить удавкой. Но на последний шаг пленница все же не решалась, хотя силы терпеть были на исходе.
Когда привычной еды на двоих не хватало, он спускался во двор на промысел — стрелял из духового ружья по воробьям, голубям и воронам. После варки крохи мяса доставались добытчику, девчонка довольствовалась косточками и объедками. Правда, иной раз ей перепадали гнилые яблоки или червивые картофелины. А как-то он раскопал в груде тряпья старый шерстяной свитер, побитый молью, и — заставил собрать с него и съесть личинки насекомых. На недоуменный вопрос «Зачем?» с видом знатока пояснил: «Витамины…»
Нечастое Катино развлечение заключалось в массаже, который Саша обожал за просмотром телевизора. Тогда он выводил ее в комнату с повязкой на глазах, садился на пол и противно смеялся, особенно если показывали КВН.
В конце ноября Саша заявил о том, о чем она давно перестала мечтать: «Я отпущу тебя домой. Но сначала напишешь расписку, что должна мне 790 000 рублей. Да, и придумай что-нибудь насчет отсутствия: ну, там, в парня влюбилась, жила у него. Заявишь в полицию — перережу всю семью».
— Спасибо, — только и смогла ответить девушка, зная, какое значение он придавал вежливому к себе обращению.
Стоя на остановке автобуса в каких-то немыслимых обносках и мужских тяжеленных башмаках на босу ногу (одежду заложницы тот продал), Катя попросила жетончик на метро. «Подойдешь к контролеру, скажешь, что безработная, — и так пропустят», — посоветовал «благодетель». И вдруг совсем другим тоном: «Так я научил тебя любить свободу?» Катя лишь кивала в такт последнего напутствия. «А хочешь, я буду тебе старшим братом? — говорил он. — Ты пригласишь меня в гости и приготовишь курицу, квашеную капусту и обязательно шоколадный пирог». Дикий, невероятный сон…
Дома ее не узнали, потому что устали ждать. Родной дядя принял за бродяжку, любимый пес Рэм с яростью бросился в ноги, а затем сторонился два дня. Катя уже была не той бойкой девчонкой, что пропала в последние дни весны. Волосы вылезали клоками, ноги долго не слушались, за 26 голодных недель она потеряла столько веса, что подружка-ровесница запросто могла нести ее на руках целых три этажа.
В полицию Катя все-таки обратилась, и Сашу нашли. Впрочем, оказался он вовсе не Сашей, а Игорем , когда-то поставленным на учет с диагнозом «шизофрения». Родня давно отказалась лезть в его дела, с матерью и отцом он встречался только на даче, нигде не работал, перебиваясь случайной выручкой уличного торговца.
Следственная бригада обнаружила в квартире вещи неизвестных женщин и заподозрила, что потерпевшая, возможно, не первая заложница сексуального маньяка.
При опознании в отделе полиции, за несколько дней до отправки в СИЗО, Саша-Игорь обреченно спросил:
- Чего ты хочешь?
- Чтобы ты испытал то же, что и я. - Холодно выдавила девушка. - Но лучше, чтобы тебя совсем не стало.