Над чем смеялись читатели произведений немецкой смеховой литературы? Есть большая группа произведений, в которых главный герой, представлявшийся важным и уважаемым в начале произведения, теряет свою значимость в глазах других концу. Например, как пьяный поп вваливается в волчью яму или как молодая девушка, пытаясь совершить побег в окно, случайно теряет платье и остается обнаженной на виду у публики. Такой комизм восходит к средневековому карнавалу, к средневековой площадной культуре и благодаря М.М. Бахтину называется «комическим развенчанием».
Комический эффект многих произведений немецкой смеховой культуры основан на четырех типовых комических ситуациях.
1. «Кричащий монах»
Эта типовая ситуация получила название благодаря произведению Йорга Викрама «О горластом проповеднике и старухе», где автор сравнивает монаха с ослом, приписывая ему ослиные качества. В произведениях того периода довольно часто священники или монахи были центральной фигурой для осмеяния, они изображались глупыми, жадными, любителями легкой наживы и выпивки. Они не осознавали своих недостатков, которые однако были очевидны для окружающих.
Антиклерикальные настроения были тогда сильны, поэтому духовные лица часто оказывались героями комических произведений. Авторы любили их напоить, соблазнить, в общем, выставить не в лучшем свете вследствие их пагубных пристрастий. Иных просто выставить глупцами и самодурами, высвечивая противоречие между официальной картинкой, портретом духовенства и его сущностью и делая это противоречие комическим, а все произведение - нравоучительным.
О ГОРЛАСТОМ ПРОПОВЕДНИКЕ И О СТАРУХЕ
В Попенриде служил приходским священником один монах. У него был весьма грубый голос, и когда он выходил на кафедру, непривычный служитель мог подумать, что монах рехнулся. Однажды он снова начал горланить, а в церкви была одна добрая старушка-вдова; она всплеснула руками и горько заплакала, что монах сразу же заметил.
Едва проповедь кончилась, монах спросил женщину, что ее так умилило. «Господин почтенный, - ответила она, - мой любезный супруг смекнул на смертном одре, что мне придется делить наследство с его родней; вот он и подарил мне заранее хорошенького ослика. Однако вскоре после кончины моего любимого мужа у меня и ослик помер. Когда вы сегодня стали кричать столь громогласно и сильно, вы мне напомнили моего милого ослика; у него был такой же голосок, как у вас».
Монах рассчитывал получить щедрое подношение от старенькой матушки да и славу в придачу, а она возьми да и сравни его с ослом. Таков обычный удел тщеславия: кто алчет похвал, тот навлекает на себя насмешки.
Йорг Викрам, сборник «Дорожная книжица», 1555. Перевод В. Микушевича
2. «Молитвы при кораблекрушении»
Эта типовая ситуация затрагивает поведение человека в условиях угрозы жизни, когда раскрывается его истинная натура: его отношение к другим, к себе и к жизни. Ведь зачастую оказывается, что добрый, благочестивый человек - по крайней мере каковым его знали окружающие - в критической ситуации проявляет не лучшие свои качества: трусость, лживость и малодушие. Ситуация получила свое название благодаря некоторым произведениям, где описывается паника героя, попавшего в бурю на корабле и дающего несбыточные обещания святым или Всевышнему.
О ТОМ, КАК НЕКТО, ТЕРПЯ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ, ПОСУЛИЛ СВЯТОМУ ХРИСТОФОРУ БОЛЬШУЮ ВОСКОВУЮ СВЕЧУ
Достопочтенный, достохвальный, приснопамятный Эразм Роттердамский в одной из своих бесед описал, а также превознес ужасное кораблекрушение, так что поистине жуть берет, когда читаешь или слушаешь сие описание. рассказывает он и о терпевших кораблекрушение или непогоду, среди коих упоминает и некоего по роду своих занятий, вероятно, купца.
Когда оный купец внял изрядным воплям и мольбам своих спутников: один взывал к святому Иакову, вверяясь ему, другой – к святому Николаю, третий – к святой Катерине Сиенской, - лишь немногие обращались к праведному мореплавателю, способному мгновенно заклясть ветер и море, - словом, терпя великое бедствие, каждый выискивал себе своего особливого святого. Так что, узрев, как сбрасывают с корабля всяческие грузы, как мачты ломаются, паруса рвутся, корабельщики отчаиваются и каждый подбирает себе бревно или доску, дабы предаться жестокому, бушующему морю, наш добряк тоже начал взывать громким голосом: «О ты, святой Христофор, помоги при сем кораблекрушении, дабы выбраться мне на сушу. За это обещаю поставить тебе восковую свечу величиной с твое изваяние в Париже в Высокой Церкви». Сей возглас повторил он неоднократно.
Наконец, один из его спутников молвил: «Не чрезмерны ли твои обеты, любезный друг? Поистине, если бы все твои друзья и родичи пожертвовали бы все, что они имеют, и тогда, пожалуй, ты не был бы в состоянии приобрести столько воску». А тот, взывавший только что столь громогласно, шепнул своему попутчику на ухо: «Лишь бы святой Христофор помог мне выбраться на сушу, дружище, а там я уж с ним договорюсь, авось он удовольствуется обычной свечкой, даже и сальной, на худой конец». Ах, неотесанная простота! Святой Христофор, думалось ему, обладает достаточной силой, чтобы спасти его в море, способен внять его отчаянным воплям и мольбам, но не услышит слов, которые он шепнул на ухо своему попутчику. О бедный мир, что ты творишь!
Йорг Викрам, сборник «Дорожная книжица», 1555. Перевод В. Микушевича
3. Анальные и фекальные шутки
Наиболее смешными шутками этой тематики являлись те, в которых описывалось демонстративное обращение с человеческими экскрементами и мочой. Они обычно помещались в такие места, к которым предъявлялись повышенные требования в плане чистоты. Например, в кровать, на обеденный стол, в церковь, в чан со святой водой. Их часто подмешивали в еду и лекарства, а также заставляли других персонажей – часто обманом – их коснуться.
Эти шутки - явные отголоски карнавальной культуры Средневековья, где смешным являлся перевернутый мир: зад вместо лица, фекалии вместо драгоценностей.
О КРЕСТЬЯНКЕ И О СЛАДКОМ МОЛОКЕ
(Отрывок)
… Молотильщик отправился в чулан и нашарил там молоко, сперва сам напился, потом взял полную миску и хотел отнести ее своему товарищу, чтобы тот утолил жажду, однако, выходя из чулана, не туда свернул. Он думал, что идет к своему товарищу, а попал в хозяйскую горницу.
Там лежала крестьянка, выставив голый зад; добрый молотильщик подумал, что его товарищ заснул, и поднес молоко к заду. В это время крестьянка испустила ветры, и молотильщик сказал: «Дурило, что ты дуешь на холодное молоко?»..
Йорг Викрам, сборник «Дорожная книжица», 1555. Перевод В. Микушевича
4. Супружеская измена
Подглядывать за чужими семьями и копаться в чужом белье обыватели любили всегда. Конечно, тема супружеской неверности была актуальна. Комические произведения давали возможность немного посмеяться, а кому-то и позлорадствовать над несчастливыми парами. Правда имелся один нюанс.
Измена была предметом шуток, если она имела место со стороны жены, потому что общество в то время считало именно эту измену аморальной. Комический эффект происходит от удавшейся или наоборот неудавшейся хитрости супруги, в центре произведения находятся уловки жены, приводящие к измене, или противостоящие им уловки мужа, которые помогают ему нарушить планы благоверной. А целом получается небольшая бытовая история, которая развлекает читателя и, возможно, преподносит урок.
Женщина - один из центральных образов комической литературы, который олицетворяет многие отрицательные качества, но не всегда этот образ подвергается осмеянию. Иногда - например, когда муж настолько глуп или груб, что заслуживает быть обманутым - автор встает на сторону хитрой супруги.
КАК ОДИН КОСАРЬ УВИДЕЛ ДВЕ ГОЛОВЫ В СВОЕЙ ПОСТЕЛИ, ВЕРНУВШИСЬ ПОУТРУ С ПОКОСА ЗА БРУСКОМ
(Отрывок)
Обычно толкуют, будто на мужчину дурь находит поутру, а на женщину – пополудни; это подтверждает и жена нашего косаря. Рассказывают об одном косаре, что он жил-поживал в деревне и у него была весьма пригожая жена. На нее скоро обратил внимание деревенский священник и стал выказывать косарю всяческую приязнь. Косарь добродушно принял это к сведению и не заподозрил ничего худого насчет священника своей жены. Священник частенько звал косаря к себе в гости, осыпал его жену даяньями и подарками, так что им нельзя было не снюхаться. Как только косарь отправлялся утром на работу, добрый господин сменял его и помогал жене домовничать.
Йорг Викрам, сборник «Дорожная книжица», 1555. Перевод В. Микушевича
Когда косарь неожиданно вернулся с покоса за бруском, увидел в своей постели две головы – мужскую и женскую - но ничего не сказал и снова ушел на покос. Жене же удалось схитрить. Позже она отнесла ему в поле обед и спросила, почему он не сказал ей, что работает с напарником – она бы принесла двойную порцию. Услышав в ответ, что напарника нет, она протерла глаза и поклялась, что видела здесь еще одного человека. Муж признался и ей, что ему дома померещились в постели двое, когда он возвращался утром за бруском. В итоге супруги договорились на том, что все это им померещилось.
Безусловно, многообразие немецкий комических произведений не исчерпывается лишь этими типовыми ситуациями. Есть разные жанры, разные основания и приемы для создания комического эффекта - обман, смена ролей: богатый притворяется бедным, мужчина притворяется женщиной и т.п. В перечисленных типовых ситуациях наиболее ярко проявляется комическое развенчание персонажа - человека, возомнившего о себе, безо всяких на то оснований. Это один из самых распространенных приемов создания комического эффекта в литературных произведениях той эпохи.