Я как-то уже рассказывал забавную историю моего отца с помидорами. Как он в 50-е годы, будучи школьником, ку- пил банку с жидкостью и красными «фруктами» внутри. Тащил эту банку в рюкзаке на собственной спине кило- метров 40 до аула. Когда попробовал, нашёл что-то очень непривычное и противное на вкус. Оказались там солёные помидоры, которые отец раньше никогда не ел. Выплюнул то, что откусил, и никто дома не захотел их есть. Когда мой дядя узнал, что я опубликовал эту историю, он засмеялся:
— Видимо, у нас на роду написано попадать с этими помидорами в разные истории. У меня тоже есть такая. Была середина шестидесятых. Учился я на втором курсе педагогического института. Не осталось ни копейки, три дня не ел и занять деньги не у кого было. После второй пары староста сказала, что дают стипендию. Обрадовался очень. Взял деньги и решил покушать хорошенько в городском кафе.
Был сырой осенний день и дождливая погода. Кафе оказалось переполненным, люди стояли в очереди за едой. Почти все столы были заняты. Я заказал себе самое модное блюдо в меню — шницель с помидорами, салат, стакан киселя и с полным подносом искал свободное место.
Оказалось, свободно всего одно место за дальним столом. Там сидела роскошная дама в белом платье, в шляпе и с прочими прибамбасами, что подчёркивало её исключительность. Её манеры и высокомерный взгляд не очень соответствовали тому месту, где она решила перекусить. Меня не слишком обрадовало такое соседство, я был голоден как волк и хотел как можно поскорее поесть без всяких формальностей. А соседка моя и её поведение обязывали быть культурным. Я попросил разрешения присесть за её стол. Она надменно кивнула без всякой приветливости. «Что с тебя взять, убогого, посиди там и не мешай мне», — говорил её взгляд.
Я решительно расставил мои блюда на столе: «Пошла она и её культура к чёрту, надо поскорей проглотить то, что взял, пока не умер тут с голоду». Сел и решил первым делом съесть помидор, а самое вкусное — мясо — оставить напоследок.
Взял помидор, откусил и чуть не упал со стула от испуга. Красный помидорный сок брызнул мне в лицо, одновременно раздался истеричный крик соседки. Весь зал поднял глаза от своих тарелок, все повернулись к нам. Роскошное белоснежное платье моей соседки стало краплёным, на широких полях импозантной шляпы и даже на подбородке «барыни» были остатки моего помидора.
Прибежали шеф-повар и кассир. Я от растерянности уронил вилку. Когда хотел поднять вилку, задел и опрокинул стакан киселя. Дама, не успевшая оправиться от помидорной атаки, резко вскочила, чтобы избежать кисельной реки, которая стремительно потекла в её сторону. Второй её крик из-за киселя на подоле платья и грохот опрокинувшейся табуретки сорвали весь зал со своих мест. Дама одной рукой схватилась за сердце, другой избавлялась от помидора, который оказался на её накрашенном лице.
Я резко вскочил. Мои глаза искали выход из этого проклятого места. Надо было поскорей убежать и спрятаться от постороннего взгляда. Выбежал на улицу, шницель, который я хотел съесть напоследок, остался нетронутым, и я с пустым желудком, опозоренный помидором, побежал по узкому переулку.
С того дня я помидоры беру в руки очень осторожно. И каждый раз, когда вижу помидор, вспоминаю женщину в шляпе, а шляпа каждый раз напоминает о помидорах. А кушать их люблю, несмотря на их предательство в тот голодный осенний день моей молодости, — говорит дядя.