Первые дни службы оказались для Андрея нелёгкими. Он не привык к жёсткой муштре и строгой дисциплине. Дома он был предоставлен сам себе, делал, что хотел и когда хотел. Именно отсутствие контроля и какого-либо участия со стороны родителей привело его "на улицу", где он оказался в банде малолетних начинающих преступников. Только он не осознавал в полной мере, что свернул на опасную дорогу. Весёлая вольная жизнь в достатке затянула быстро. Ему нравилось видеть робеющие взгляды продавцов на рынке и ощущать пусть небольшую власть над ними.
Теперь всё изменилось. Как только за новобранцами закрылись большие тяжёлые ворота, он будто оказался на месте тех самых продавцов. Офицеры сразу дали понять, кто здесь главный.
Первым делом сержанты стали рыться в рюкзаках новобранцев. Брали заботливо запасенные любящими матерями сладости, сигареты, одежду, не гнушались даже деньгами. Когда очередь дошла до рюкзака Андрея, он сказал:
- Давай, шарь! Там лежит пара чистого нижнего белья.
Сержант окинул его недобрым взглядом.
- Это кто такой борзый здесь? - спросил он, разглядывая прищуренным взглядом новобранцев.
Остановившись возле Андрея, сержант внимательно посмотрел ему в глаза, ухмыльнулся и кинул его рюкзак ему в руки. Но с тех пор он запомнил остряка Смирнова и по всякому поводу старался его побольнее уколоть.
- Смирнов, подъём! Тебе особое приглашение нужно? - прогремел голос сержанта над его ухом в первое же утро. - Тут тебе не пионерский лагерь и не дом отдыха!
Андрей резко открыл глаза и увидел, что все его сослуживцы уже почти одеты. Команда "Подъём!" прозвучала несколькими секундами ранее, но он её не слышал. Дома Андрей не привык так рано вставать.
- Смирнов! - снова окликнул его сержант. - Я к тебе обращаюсь!
Андрей перевёл взгляд на разгневанного командира и, наконец, осознал, что он единственный в казарме, кто всё ещё лежит. В следующую секунду новобранец почувствовал сильный толчок в бок, из-за которого чуть не упал со второго яруса кровати. Не дожидаясь следующего удара, он спрыгнул на пол и принялся одеваться. Удовлетворённый достигнутым результатом, сержант, прохаживаясь по казарме, завёл нравоучительный монолог для тех, кто посмеет ещё хоть раз не встать вовремя по команде.
На зарядке сержант громко предупредил призывников:
- Запомните! Пока вы все здесь "духи"! Что такое дух? Это - совершенно бесправное, безголосое и почти бестелесное существо, которое всеми способами стремится выжить. Всем понятно?
Сержант глазами пробежался по новобранцам и остановил свой взгляд на Смирнове. Андрей, как и все, промолчал.
- Вот и славно! - удовлетворённо продолжил сержант. - А теперь "Направо! Бегом марш!"
После пробежки в несколько километров не привыкшие к таким физическим нагрузкам призывники, устало перебирая ногами, шли в столовую. По команде "Начать приём пищи!" солдаты застучали ложками. Такого сильного чувства голода Андрей ещё не испытывал. Перловка с мясом никогда не была настолько вкусной! Пока некоторые из его сослуживцев кривили рот и ковырялись в тарелке, из-за стола поднялся другой сержант, который пришёл на завтрак раньше их и уже расправился с едой, и скомандовал:
- Закончить приём пищи!
Новобранцы интенсивнее застучали ложками по тарелкам, но вскоре прозвучала следующая команда:
- Порядок на столах!
После этого все были вынуждены прекратить есть и бежать на построение.
Строевая подготовка и регулярные марш-броски были не меньшим испытанием для новобранцев. Многие с трудом добегали до финиша, а некоторые падали по середине дистанции. В таких случаях в наказание сержант назначал дополнительные полкилометра для всех. Со временем новобранцы усвоили, что не нужно вырываться вперёд, но не стоит бросать отстающих. Вообще, способы воспитания хороших манер в армейских условиях отличались необыкновенным разнообразием. После политзанятия солдат распускали на отдых. Это время называлось "личным". Но сержанты обожали использовать его на исправление недостатков солдатской выправки на плацу. Однажды, после очередных подобных упражнений солдаты, уставшие и измождённые, возвращались в казарму. Засунув по привычке руки в карманы штанов, Андрей в толпе сослуживцев шёл неторопливым шагом.
- Смирнов! - окликнул его один из сержантов, тот самый, который "проверял" в первый день его рюкзак.
Солдат остановился. Окинув "духа" взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, сержант спросил:
- Ты не забыл, где находишься? Не по бульвару идёшь! Или прячешь что ценное?
Андрей вспомнил, что по уставу нельзя класть руки в карманы, и быстро вытащил их из брюк. Однако сержанту этого было мало. Он молча набрал две горсти песка и высыпал их в карманы солдату.
- Придёшь в казарму, зашьёшь, - сказал он, - и покажешь мне!
Это был не первый подобный случай. Другие "духи" так и делали и ходили с песком в карманах, пока он весь не просочится сквозь ткань. Но Андрей был не из робкого десятка. Он не собирался выполнять "тупые", как ему казалось, приказы. По дороге в казарму он вытряхнул песок из брюк и занялся своими делами. Вскоре появились два сержанта. Тот, который насыпал песок, подозвал Андрея к себе. Поняв, что солдат не выполнил его приказ, сержант потребовал от подчинённого самостоятельно заполнить карманы песком и зашить, но в ответ получил решительный отказ.
- У нас, кажется, бунт на корабле, - проговорил один сержант другому. - А что делают обычно с бунтарями?
- Наказывают, - ответил второй.
- Правильно! - удовлетворённо сказал первый и обратился к солдату. - Смирнов, в выходной у тебя будет дополнительная работа! Я найду применение твоим рукам!
Окинув недоброжелательным взглядом новобранца, сержант ухмыльнулся и направился к выходу. Солдаты с сочувствием смотрели на Андрея.
- Зря ты закусился с ним! - тихо проговорил ему сосед по кровати, когда сержанты скрылись за дверью. - Этот просто так не отстанет.
- Посмотрим, кто кого! - бойко ответил Андрей. - И не таких обламывали!