-Ой, Раечка, что не говори, а счастливая Инночка-то!
-Ага, счастливая! Куды-уж до счастья-то! Дома шалман постоянный, ни минуты покоя, никакой свободы да личной жизни. Постоянно в избе толкётся кто-то, шумит, да свинячит. Своих ртов 3 штуки, так еще и чужих четверо приветила, сроду недоедала, недосыпала, в обносках ходила, а этих-то пестовала да в @опы нацеловывала! И как только Серёга все это стерпел, да не ушел от нее? Дура-баба, вот что я тебе скажу! Лет уж под ср@ку, нет бы для себя пожить, так ага, так бы и было! Эти-то повырастали, расплодились, да своих суразов к Инке волокут, а она рада стараться, привечает их тут да потчует!
-Вот ты почто злымская -то такая, Рая? Нет бы порадоваться за человека, ну вот хоть раз в жизни, а ты все ядом харкаешься! Оно и понятно, твои-то детушки и рядом живут, а пороги шибко не обили, не радуют тебя своими визитами. Вот у Инны дети молодцы...
-А что у Инны? Что у Инны-то? Нужна она им всем, как собаке 5-я лапа! Кабы с детями сидеть не надо было, дулю бы они тут показывались! Ты думашь, что от великой любви к тетке чужой едут? Да так и знай, что с умыслом! Тама-ка, в городе, поди-кась и детей девать некуда, вот и прут их сюда, волокут! А Инка чё? И накормит, и напоит, и с собой насуёт сумишши-то! Им тама-ка поди всем несладко живется, шутка-ли, город большой, это вам не у Инки в деревне, в подполье спрыгнул, да сыт уже. И картошки вАлом, и моркошки, а солений да варений- хоть @опой ешь!
Нееет, мои-то почто ко мне глаз не кажут? Да ить смолоду всю кровь с меня выпили! Мамка то, мамка- сё! То обутки им всем справь, то платьюшки, то взамуж выдай, то жени. Я ить имЯ ишшо сразу сказала, как женихаться девки-то стали, а парнишка жениться надумал! Вот вы мол детушки мои, сейчас ишшо птенчики желтороты, глупеньки да маленьки. А как вырастите, из гнезда упорхнете, так и не касайтеся ко мне, сами, своим умом да своими силами управляйтесь.
-От и чё, Райка? Да рази сердчишко-то твое материнское не ёкнуло ни разу, когда туго ребятишкам твоим было? Да рази не мать ты, что помочь, подсобить имя, кровиночкам твоим? Рази неохота внуков-то потетешкать тебе? Твои ведь они, твоя кровь да плоть, рОдные оне тебе!
-Сызмальства натетешкалась, хватит. Мне шибко никто не подсоблял, сама скреблася, корячилась, ишшо того не хватало, чтобы я лбов здоровых не обихаживала! Я тебе не Инка- всех подряд подбирать.
-Да, ты не Инка, а потому и будешь век свой с котом своим куцым доживать. Что ты злымская, что скотина у тебя такая же. Только Инка к детям своим в город уедет, да будет с ними жить , да жизни радоваться, а ты тут будешь на злобу исходить.
-Да я ежели захочу, то и сама в этот город уехать могу, и прислуживать никому не надо. А то погляньте- всё село эту Инку в святоши записало, да суразам ее нимбы напялили! Это еще поглядеть надо, в каком городе жить она будет! То-то я и говорю, что не большого она умишка, коли свои хоромы на неизвестно какую конуру сменяла! Там можа жилье- что собачья будка, а вы тут слюни распустили!
-Аааай! Да что с тобой говорить, Райка! Тьфу на тебя! Злая ты баба!
-На себя тьфукни, Нинка! От того ли, что добрая ты, со мной в глухой деревне доживаешь век-то? Ты-то почто к детям не едешь? Не оттого ли, что не зовут?
-А можа и зовут, тебе-то почём знать?
Нина, женщина уже давно немолодая, немолодая настолько, что в пенсионном фонде уже давно нервно смотрят на ее анкету, да подсчитывают убытки, гордо выпрямила плечи, и пошла прочь от магазина, где и случилась перепалка с такой же немолодой жительницей умирающей деревушки Ивановка.
Сколько той Ивановки осталось? Она и в добрые-то времена большой не была, так, всего 3 улицы, и все центральные.
Вот возьми хотя бы улицу Колхозную. Чем не центр? У конторы колхозной в былые времена такие собрания устраивали, дай бог каждому городу. Бывало, и с соседних деревень народ приезжал, ооох, и веселое было время...Собрания, совещания, гуляния опять же. То уборочная, то посевная. Начнут , бывало, чинно, благородно, в конторе колхозной праздновать. Председатель речь скажет, руку пожмет тем, кто заслужил, а то и премию выдаст, да рюмашку нальет. Вот ей- богу, нисколь не вру! Что было, то было. Это тама-ка, в больших деревнях можа порознь праздновали, а у нас, в Ивановке,все вместе, все сообща. Вместе работать, вместе отдыхать. Как полагается, в конторе начинали, а уж потом, всем скопом на речку шли, тоже Ивановкой ее звали. И ведь не глядел никто, председатель ты, конторский работник, или тракторист простой да доярка. Это нонче все не по людски, все меряются не пойми чем, а тогда-то, в наше-то время , просто ить все было.
Улица Школьная- да что тут говорить? Всю жизнь на этой улице такое движение было, что впору светофоры ставить, а то ребятишки похлеще всяких машин друг дружку стаптывали, так стало быть за знаниями спешили, чтобы гранит науки побольше погрызть, чем товарищи.
Улица Клубная тоже по праву центром считалась. А то как же! Самый что ни на есть центр! Помимо того самого клуба, где привыкли и стар, и млад досуг проводить, тут еще и магазин стоит, что единственный на всю деревню. Уж если днем в клубе народу мало, то уж в магазине-то всегда многолюдно, селедки в бочке вольготнее да просторнее лежат, чем народ в магазине стоит. Не протолкнуться было, вот ей-богу! А уж вечером и в клубе людей столько, что со счету сбиться недолго, коли считать начнешь.
Вот какая деревня была- Ивановка! Не большая, не маленькая, а дружная... Вот что есть, то есть, правда ить одной семьей все жили. И помогали, и выручали. Да что теперь говорить? Что от той Ивановки осталось?
Клуб закрыли давно, мол нерентабельно. Эта, как ее тама? Самоокупляемость , во. Не окупляется клуб-то, какой прок его содержать?
Магазин, хоть ишшо и фурычит, а и то говорят, что скоро того, закроют, выгоды-то нет по бездорожью привозку гонять ради 3-х калек, что в Ивановке живут.
В школе только 4 класса и осталось, и то последний год. С того года сказывают, дети в район ездить будут, да интернате жить.
Сколь там той Ивановки-то осталось? Ежели посчитать, то ить больше 100 домов заколочены стоят. Кто помоложе, да поумнее, давно сбежали. Кто в город, кто в соседние деревни, где еще жизнь теплится.
Следом уехали те, кто хоть и постарше, а в могуте еще.
Кто помер давно, кто не сегодня, завтра помрет. Вот и осталось человек 70 на всю деревню. Оооох, горюшко.
Колхоз распался давно. Оооой, что было- то тогда! Технику - то новый председатель по ночи вывозил. Дааа, было что вывозить. И комбайны новые, и трактора. Поначалу вот так же, ночью, всё зерно крадучись вывез. Потом скот весь сдал. Что мужики, что бабы в ту пору слезми умывались, мол что ты делаешь-то, окаянный? А ему что? Стоит, глаза свои бесстыжие вылупил, мол так надо, люди добрые! Долги большие отдавать надо.
То ли отдал, то ли нет, шут уж его знает, а только развалился колхоз. Те тракторишки, что остались, мужикам в счет зарплаты отдал. Да каки там тракторишки- утиль один. Но чичего, подсобрали мужики технику-то, и по сей день у иных пашут, трудятся трактора. А уж с бабами коровами да телятами рассчитался, а там и сам исчез. Одним днем и сам сгинул, и семья его. Можа сбёг от гнева людского, а можа и того, совсем сгинул. Люди сказывали, что в город сбег, ирод. Квартира там мол у его, нас облапошил, да ноги и сделал, от греха подальше.
Трудно было поначалу людям. Работы нет, денег нет. Земля пустует. Чем жили? Как жили? А кто его знает, как выжили? А и не помер никто с голоду. Мужики по северам поехали, бабы хозяйство держали, тем и выжили.
Это уж потом фермер один с района решил, что выгодно будет и поля сеять, и коров держать. Мол экологически чистое молоко да мясо, пшеница с отдохнувших полей. Сомневался народ, а ить зажила Ивановка-то!
Людям что надо-то? Это только кажется, что много чего человеку надо. На самом деле, не так уж и много. Вот сами посудите. Чтобы живы все были, да здоровы. Сыты, одеты, да обуты. Чтобы кров над головой был, да небушко мирное. Чтобы в дому своем тоже мир, лад, да согласие было. А уж коли это все будет, так человек для семьи своей, для любимых да родных горы свернет, да все остальное сделает.
Это только кажется, что деньги в нашей жизни важнее всего. Неправда это. Что хорошего, когда и деньги есть, а ни семьи, ни близких? На что они тогда нужны? С собой их на тот свет не унести, да и всех их не заработать.
Инка-то всю жизнь в деревне этой прожила. Что Райка, что Нина помнили ее еще ребенком несмышленым, девчушкой босоногой. Они- то в ту пору уж невестами были, когда родилась Инна. Оооох, да ить и было то, когда еще колхоз процветал, да жила Ивановка полной жизнью.
Жила ее семья как все в той деревне. Не бедно, не богато. Хлеб есть- уже хорошо, а уж коли с маслицем, так и вовсе прекрасно. Что уж там с мамкой Инкиной сделалось- уж и не помнит никто. И родить больше не смогла, и сама вскоре на тот свет отошла. Осталась и Инка одна- одинёшенька, и отец ее тоже один. Что там бабки да дедки, у всех своя жизнь.
Недолго отец Инкин вдовствовал. Вскорости привел бабочку. Откуда привел- кто его знает? И неплохая вроде бабенка, ладная вся, хорошенькая. Девка у ей тоже была. Может и нагуляла, а может еще что. Катькой ее звали, девку-то эту.
Не жаловала мачеха Инку, да и Катька, хоть и помладше Инки маленько, а тоже давай помыкать сестрицей сводной. Отец вроде и заступался, да куда там! Пока живы были деды-то еще куда не шло, где к ним убежит Инночка, наестся, напьется, отоспится, а как их не стало, совсем ей тяжко стало. Она ить умная девка-то была, Инка-то! Ей бы учиться, все она врачом быть хотела. Не пустили, мол еще что удумала. Отец вроде как и хотел отпустить, да мачеха в дыбы- не бывать этому! Смотри мол, в подоле принесет, медичка, Етишкин корень!
Так и пошла Инна сразу после школы в колхозную столовую посудомойкой работать, а вскоре и замуж выскочила, только б с ненавистного дома сбежать. Вот с мужем повезло ей. Хороший Сергей был. Хоть и старше Инночки, а так любил ее, так берег!
Мачеха вроде как домой к ним ходить стала, да командовать, мол приди то сделай, да там прибери, а он ее мигом на место поставил, мол дочка у вас есть, вот ей и командуйте, пусть она у вас батрачит, а у Инны теперь свой дом имеется, и муж есть, а скоро и ребенок будет.
Вроде и успокоилась бабочка эта. Может и дальше бы лезла к Инке в семью, да там у Катьки такое случилось! Тоже брюхатая оказалась невесть от кого. И ведь молчунья какая! Сколь пытали, молчит, как рыба об лед.
Маленько опосля Инны Катька родила. Катька мальчонку, а Инка девку родила. От ить стыдоба- то какая! Где мать не доглядела за Катериной?
А где ей глядеть было? И отец Инкин уже попивохивал в ту пору, и мачеха с ним пить пристрастилась.
Так и пошло у них в семье, что Инка от мужа рожает, а Катерина не пойми от кого. Тоже пить стала, а у ей ить уже 3 парнишонки растет. У Инки 2 девки народилось.
Инна-то с мужем и не пьют, работают, а эти- прости господи. Пьют да дебоширят. Оооох, что Катька с матерью делали! Напьются, передерутся, потом мирятся, да снова пьют.
Отец иной раз к Инке придет, и жалится все, мол тяжко мне, дочка, совсем тяжко, сил моих с ними нет. Инка его и к себе жить звала, а толку-то? Так и допился, помер по зиме, до дому не дошел.
Катька с матерью пуще прежнего пить стали. Так в пьяном угаре Катерина дочку и родила, а вскорости пропала с деревни. Мать утром встала, дети орут, мал-мала меньше, самой махонькой девке 2 года и было всего, а Катьки и след простыл, только записка на столе, мол не ищи меня, мама, поехала на заработки, денег заработаю и приеду.
Так и осталась бабка одна с детьми Катькиными, с внуками своими. Видать от горя да расстройства пить бросила даже, правда ненадолго. А как запила, так пуще прежнего.
Дети голодом, холодом. Не выдержало сердце Инкино. Пришла она в свой дом родительский, собрала ораву эту, да к себе увела. Отмыла, отстирала детей, накормила. Так и жили они все у Инки, пока бабка не прогулялась.
Так и повелось. Бабка загуляет- дети у Инки живут. Бабка напилась- нагулялась- забирает внуков домой. А только и от трезвой бабки ребятишки к Инке сбегали, мол как там мама Инна, тяжело ей одной с животом-то. Она третьего ребенка ждала, а Сергей как раз по северам ездил.
Уже потом, когда бабка совсем допилась, до смерти, Инка плакала, так детей ей было жаль, что попадут в детдом. Хорошо, что Катька в ту пору объявилась, да бумагу какую-то написала, мол я такая-то и такая, доверяю детей своих Инке.
Так и стала Инка матерью многодетной. Шутка-ли, семеро по лавкам! И всех одеть, обуть, накормить надо. А ребятишки до чего хорошие были! И свои, и чужие, все Инку любили! И помогали ей, и учились хорошо. Старшие сами вникали в уроки, да малышам помогали. А уж маленький самый Инкин парнишка- ну до того умный, до того грамотный был! От горшка 2 вершка, а уже и читать умеет, и цифры складывает. Старшие его научили всему, что сами знали.
Так и жили, так и росли. Сергей -то тоже не против был, что столько детей у них. Мол всех воспитаем, выкормим.
Один за другим улетели детушки, выросли, оперились. И свои, и приёмные. Остались Инна с Сергеем своим одни. Только и дети не забывали маму свою. И позвонят по 5 раз на дню, и в гости едут. И недели не проходило, чтобы дом родительский без гостей пустовал. Дети, внуки, шум да гам. И ведь не с пустыми руками все едут, с гостинцами.
Дети не молодеют, внуки растут, а Инка с мужем и вовсе стареют, что уж тут, против природы не попрешь.
А тут новость- Инка к Зиме в город уезжает. Вместе с мужем. Дети им домик купили, мол хватит, папа-мама сидеть тут, ни больницы, ни магазина толком нет. Будете в городе жить, и вы на глазах, и нам проще.
Ох, что в деревне началось тогда! Суды да пересуды. И такая Инка, и сякая, стребовала мол с детей благодарность. Им можа и самим есть нечего, так эта еще тут, напросилась. Корыстная, не просто так воспитывала мол, с умыслом. Это одни судачили.
Другие наоборот, детей хаяли, мол им там домработница да нянька нужна, вот Инку и забирают с собой.
Третьи и вовсе говорили,что облапошат детушки Инку, мол свою хоромину продаст, дурная бабка, а ее в дом престарелых сдадут, а то еще хуже, в конуру поселят, да пенсию отбирать будут. Или на улицу выкинут, как собаку бездомную.
Были и те, кто радовался за Инну, мол вишь как в жизни-то бывает, дети молодцы, мать не забыли. Счастливая Инка, хороших детей воспитала.
А Инка что? Они с Сергеем к переезду готовятся, да радуются. Что не говори, а и правда хорошие у них дети получились. Все хорошие. И нет у них чужих детей, все свои. Да, не хоромы там, в городе. Зато от центра- рукой подать. И дети все рядом, и внуки. А что еще для счастья надо? Чтобы все живы были и здоровы, а главное- рядом.
И жили бы в деревне, да правы дети-то. Возраст, будь он неладен. Идет, годики бегут. А в деревне что? И больницы нет. И дорог нет. Да и людей почти не осталось. Что им сидеть вдвоем? Ничего, главное, что все рядышком, все вместе.
А люди- да что им? пусть говорят, что им еще делать?
Да, счастливая все-таки Инка-то!
Спасибо за внимание. С вами как всегда, Язва Алтайская.