Харлановский Иван Иванович родился 1 мая 1914 года в одной из деревень Актюбинской области Казахстана. В Красной Армии с октября 1936 года.
В 1940 году танкист, младший командир Иван Иванович Харлановский, принимавший участие в боях с белофиннами, рассказал о бое, за который был награжден медалью «За отвагу».
Вот что он рассказал:
«Однажды, еще в начале войны, мой танк вместе с тремя другими был послан в разведку. Итти пришлось лесом, обойти его нельзя было никак: по обе стороны от леса тянулись болота. Мой танк шел головным по узкой тропке и то и дело валил и подминал под себя молодые елочки и сосенки, росшие на пути. Делал он это без труда, даже не замедляя хода.
— Стоп! — скомандовал вдруг командир машины. — Впереди минное поле!
Мы вгляделись и, действительно, заметили впереди маленькие, еле заметные бугорочки, выдававшиеся из-под снега. Наверное, те, кто закладывал здесь мины, очень спешили: бугорки были плохо засыпаны снегом, видно было, что здесь недавно рыли землю.
Нечего делать, пришлось сойти с тропинки и пуститься в обход. Здесь росли уже более толстые деревья, какие танку свалить не под силу. Нужно было маневрировать между ними.
Вскоре лес стал редеть, показалась опушка, за ней виднелась сквозь деревья дорога, около нее какие-то домики.
Командир взглянул на карту.
— Да это Меркке! — воскликнул он. — Мы в тылу у финнов. — И он скомандовал:
— Полный вперед!
А остальным танкам подал сигнал флажком: «Делай, как я!»
И вот мотор взревел, как выпущенный из клетки дикий зверь, танк рванулся вперед, промчался, ныряя и подлетая на ухабах, и вынесся на дорогу.
Теперь мы видели сквозь броневые щели, как из домиков выбегают белофинские солдаты и опрометью бросаются в лес. По броне танка что-то забарабанило, — наверно, нас обстреливали из пулемета. Наш башенный стрелок тоже открыл огонь.
Вдруг на одном из домов я заметил над дверью голубой полосатый флаг.
— Наверное, это их штаб, — сказал командир. — Прибавь газу! — приказал он. — Прямо на дом!
Со страшным ревом танк врезался в угол дома. Точно брызги от брошенного в воду камня, взлетели во все стороны обломки бревен. Продавливая пол, танк ворвался внутрь дома. В тот же миг крыша рухнула и накрыла танк, точно крышка сундука. И сразу же смолк страшный рев мотора, настала могильная тишина: от сильного толчка мотор заглох.
Это было, наверное, странное зрелище: танк, стоящий в комнате. Но нам не до того. Мы смотрели на столы, стоявшие в комнате: на них лежали развернутые военные карты. Значит, в самом деле, мы въехали прямо в штаб к белофиннам.
Комната была пуста. Видно, финские офицеры успели скрыться. Валялась только чья-то шапка, пулемет-пистолет, фонарь да еще какая-то мелочь.
Мы завели мотор и попробовали двинуться задним ходом. Но танк не тронулся с места. Попробовали — вперед. Тоже ничего.
Пришлось вылезть через нижний люк и посмотреть, в чем дело. Оказывается, обломки бревен стали торчком, уперлись в танк и не пускают его. Мы оттащили эти обломки в сторону. Взяли со столов карты и остальные трофеи, прихватили заодно флаг, оторвав его от бревна, и снова забрались в танк.
Стряхивая с себя обломки крыши, танк выехал из дома...
Карты, которые мы привезли, очень пригодились: на них было отмечено расположение белофинских войск, пути их отхода, минные поля и многое другое.
За эту разведку весь экипаж нашего танка был награжден медалями «За отвагу».
(1940)
☆ ☆ ☆