оглавление канала
Внешний затрапезный вид здания не произвел на него яркого впечатления. Елезаров давно понял, что за любым, даже самым непрезентабельным фасадом может скрываться совсем не то, что можно было бы подумать на первый взгляд. Внутренняя охрана, не смотря на свою кажущуюся простоту, заставила его слегка напрячься. Он сразу понял, что здесь не «бычки», которые охраняли Паукова, а настоящие профессионалы. Он внутренне подтянулся, мысленно закрываясь в свою раковину. Внешне же сохранял невозмутимое спокойствие. Хозяин кабинета произвел на него впечатление. Если Пауков был акулой, то Водопьянов напоминал мегалодона[1]. Не успели они войти в кабинет, как Елезаров тут же ощутил давление на свой мозг, словно пьяный слесарь-сантехник пытался влезть в его черепную коробку. Грубо, без церемоний и каких-либо интеллигентских рефлексий. Он тут же, даже не осознавая своих действий, поставил защиту на свой мозг. Он и раньше умел это делать, в его работе подобное умение было нелишним. Правда, это было скорее вызвано инстинктом самосохранения, и больше происходило как-то стихийно, словно без участия его сознания. И только побывав во вратах, и выйдя из них, пережив то, что пережил он, он понял, что умеет это делать осознанно. Лежа в психушке, он оттачивал это мастерство, не позволяя докторам копаться в его мозгах без его на то согласия. И теперь, только когда он почувствовал давление на свой разум, у него сработало тоже самое чувство самосохранения, плюс наработанные навыки. Водопьянов не удержался и с удивлением приподнял бровь, глядя на Сергея с повышенным интересом. Но комментировать свои мысли вслух не стал, что тоже говорило о его умении виртуозно овладевать любой ситуацией и в любых условиях.
По приглашению хозяина кабинета они прошли сразу к маленькому столу, рядом с которым стояли мягкие кресла. Стол уже был сервирован, кофе, какие-то сладости в хрустальной вазочке, бутылка французского коньяка, бокалы, порезанный тонкими ломтиками лимон, и, к некоторому изумлению гостей, фарфоровая солонка с солью. На правах хозяина Водопьянов разлил коньяк, подцепил тонкий ломтик лимона изящной серебряной вилочкой и посыпал его солью. Подняв бокал, предложил тост:
- За ваше благополучное выздоровление! – Он чуть приподнял бокал, с ласковой улыбкой голодного хищника глядя на Сергея, сделал маленький глоток из своего бокала, и отправил в рот дольку лимона. Чуть зажмурил глаза от удовольствия, и восторженно проговорил. – Вы знаете, меня научил есть лимон с солью один араб. У них там жарко, а соль способствует удержанию влаги в клетках. А помимо всего прочего, это вкусно, намного вкуснее, чем у нас принято есть лимон с сахаром. Попробуйте… - Он сделал приглашающий жест, указывая на тарелку с лимоном.
Пауков послушно потянулся к угощению. Елезаров смотрел на этот спектакль с чуть заметной усмешкой. И тут заметил, что Водопьянов пристально за ним наблюдает. Сергей еще шире растянул губы в улыбке и покачал головой.
- Простите, я с детства не люблю кислого, а коньяк мне мой врач не рекомендует. Думаю, пока следует прислушаться к его рекомендациям. Как вы считаете?
Это был один из простейших способов, чтобы поменяться местами с человеком, занимающего главенствующее положение в разговоре. Вместо того, чтобы задавать вопросы, вынудить его самого на них отвечать. А отвечающий на вопрос человек невольно становится в позицию оправдывающегося, вынужденного что-то объяснять, или даже доказывать. Он сам не замечал, когда уступал свое главенство в беседе собеседнику. Но с Водопьяновым этот номер не прошел. Он ласково улыбнулся Сергею, и с насмешкой проговорил:
- Искренне рад, что вы вновь обрели былую форму. А раз так, то я бы хотел услышать ваше повествование, а также вашу собственную оценку всего произошедшего.
Елезарова это не смутило. Всего-навсего это означало, что ему попался достойный противник. Ну что ж, он принимает вызов. Отставив на столик свою чашку с недопитым кофе, он спросил:
- Возможно, вас интересует что-то еще, помимо того, что я рассказал уважаемому Виктору Анатольевичу? Судя по вашему вопросу, вас интересует что-то конкретное. Что именно?
Игнат Борисович, с легким прищуром посмотрел на собеседника, и медленно проговорил:
- Вы правы. Что лишний раз подтверждает тот факт, что вы уже вполне пришли в норму. Меня интересует личность этого Одина. Понимаю, что вы не были с ним… хм…долго знакомы. Но все же… Мне что-то подсказывает, что вам удалось составить свое мнение об этом человеке. Я прав?
Елезаров нахмурился. Игры играми, но ему уже надоело ходить в подопытных кроликах. Пауков, зная его довольно хорошо, заметив его эту гримасу, слегка напрягся и заерзал в кресле. А Сергей заговорил медленно, словно выбирая слова. На самом деле, это был еще один прием, чтобы заставить человека полностью сконцентрироваться на словах собеседника.
- Для начала я бы хотел уточнить один вопрос. В каком качестве вы рассматриваете мою кандидатуру в данный момент, в частности, и в дальнейшей перспективе вообще?
Пауков от напряжения аж закусил губу. На его лице явно читалось: «глупый мальчишка!». Но, честно говоря, Елезарову было наплевать, что думал о нем Пауков. Он уже полностью утвердился в своих выводах, что, по сути, Пауков тут, действительно, никто, просто мешок с деньгами. Он не сводил своего взгляда с Водопьянова. И от того, что сейчас тот ответит, зависела дальнейшая судьба Елезарова. Водопьянов усмехнулся, выразительно глянул на Паукова. Виктор Анатольевич плотно сжал губы, и неодобрительно покачал головой. Потом заговорил тихо, с легким неодобрением в голосе:
- Сережа, мне кажется, ты торопишь события…
Елезаров прервал его. Откинувшись в кресле, он с усмешкой проговорил:
- Не вы ли, Виктор Анатольевич, не далее, чем несколько дней назад уверяли меня, что у вас нет ТАКИХ людей, которые хоть раз побывали за вратами, и вышли оттуда живыми. Насколько я понимаю, до сих пор никому еще не удавалось «убедить» человека ОТТУДА открыть нам врата. Или я вас неправильно понял? – Он даже не пытался скрыть своей иронии.
[1] Мегалодон – доисторическая акула периода мезозоя, достигающая по длине до 30 метров., размер зубов до 19 см., а вес составлял примерно до 50 тонн.