Задорно и бодро льются мотивы военной песни в колонне марширующих. Кажется, такую песню, связанную с морем и дальними плаваниями, должны были петь моряки Кригсмарине. Но родилась она не в рядах морского флота, а в немецкой молодёжной организации "Пираты Эдельвейса" (Edelweißpiraten) в 1930-е годы. Эта организация зарекомендовала себя с лучшей стороны, чем широко известный Гитлерюгенд, представляя сначала негласную культурную, а после начала Второй мировой войны - уже открытую молодёжную оппозицию нацизму: занимались распространением антивоенной агитации и укрывательством дезертиров и пленных. Но речь здесь пойдёт не о "Пиратах", а об их песне, таящей загадки.
Несмотря на задорный мотив, сюжет песни далёк от радости. Повествует же она о забытых у побережья Мадагаскара моряках, брошенных на произвол судьбы, и об их страданиях. Но кем были эти люди? Корабль какой страны был забыт у тропических берегов далёкой Африки? По одной из версий, песня посвящена вовсе не морякам Кайзерлихмарине, а русским морякам 2 тихоокеанской эскадры, якобы оставленным в Мозамбикском проливе для охраны пролива от японских судов, мерещившихся командованию ещё около Гулля. Предположим, что это так.
Действительно, вторая тихоокеанская эскадра стояла у Мадагаскарских берегов с 16 декабря 1904 по 3 марта 1905 года, где она воссоединилась после разделения у Танжера в октябре. Тогда эскадра разделилась на 2 отряда: первый - отряд адмирала Фелькерзама пошёл через Средиземное море и Суэцкий канал, а отряд Рожественского отправился огибать Африку. На Мадагаскаре эскадра провела почти 3 месяца, пополняя запасы угля, занимаясь профилактическим ремонтом и стрельбами. Там же Рожественский узнал о гибели 1 тихоокеанской эскадры и получил указания дожидаться третьей эскадры, отправившейся на подмогу.
Собственно, именно из-за гибели первой эскадры в Жёлтом море и сдачи Порт-Артура, эскадра не отправилась незамедлительно после надлежащего ремонта. Возникли и непредвиденные трудности: компания Hamburg-American line, обязавшаяся снабжать углём эскадру объявила 6 января о своём отказе, в связи с запретом Великобритании на снабжение кораблей воюющих стран в своих колониях в Индийском океане, Малаккском проливе, Южно-Китайском море и на Дальнем Востоке. На переговоры с ней ушло время. Всё это время эскадре приходилось стоять не в порту Диего-Суарес, как это предполагалось, а на рейде в бухте Нуси-Бе. Всему виной требование Японии к Франции не впускать русские корабли в свои территориальные воды.
В конце концов, в начале марта объединённая эскадра покинула берега острова и отправилась в поход на восток, через Индийский океан. Но какой из кораблей был оставлен, исходя из данной версии? Согласно ей, это некий корабль "Vlotny", оставленный командованием в Мозамбикском проливе. На корабле началась эпидемия тифа или чумы, о чём в песне и поётся. Выжившие же моряки, решили не возвращаться на родину и остаться жить на острове. Родилась эта версия, очевидно, в книге «Heimaten»(1) некоего Лутца Зейлера в 2001 году. Кочуя по произведениям, она попала в трэвел-гид по Мадагаскару Хилари Брадт(2), а позже добралась и до местной мадагаскарской газеты «La tribune de Diego»(3).
Версия выглядит очень неправдоподобно. Во-первых, ни один из кораблей обеих эскадр не носил такого специфического имени. Во-вторых, за неполные три месяца стоянки массовой эпидемии не было зафиксировано. В-третьих, нам ничего не известно о массовых захоронениях моряков, даже если какая-то болезнь и свирепствовала на одном из кораблей. На местном кладбище есть только две могилы: матроса Алексея Лубошникова и мичмана Анатолия Попова. Умерли они совсем не от болезни: матрос погиб от последствий солнечного удара, а мичман - от удара краном. Объединённая эскадра же в полном составе отошла от берегов Мадагаскара 3 марта 1905 года, взяв курс на Индокитай.
Таким образом, история песни «про бедствия русских моряков» в тропиках имеет слишком много лакун и не может претендовать на серьёзное рассмотрение. Тем не менее, эта версия не лишена своей романтики: одинокий корабль у побережья тропического острова, брошенный своей командой, ушедшей на берег, и уж точно не выглядит ординарной. Вероятно, поэтому она и приглянулась, в конечном счёте, и местным властям, популяризировавшим её, не случайно бухта около Нуси-Бе называется Русской бухтой.
Автор - Михаил Колодеев