«Царицыно» никогда не было просто комплексом ажурных построек посреди живописных холмов. Оно всегда было местом притяжения культурной публики, которая жаждала как разудалых увеселений и кутежа, так и серьезного, глубокого искусства. Например, театра…
Первый театральный сезон в Царицыне: комическая опера
Театр ворвался в жизнь села Черная грязь внезапно. Связано это было, как несложно догадаться, с императрицей Екатериной Великой, купившей будущее Царицыно у князей Кантемиров.
Местные крестьяне, невольно ставшие свидетелями постановки под открытым небом, были чрезвычайно озадачены доносившимися со стороны причудливо разряженных людей звуками. Со склона поодаль от деревьев неслись то гомерический хохот, то вдруг какие-то напевы… А все дело в том, что на сцене шла комическая опера!
«Вчера, в именины великой княгини, у нас в лесу была комическая опера «Аннет и Любен» <…> к великому удивлению окрестных крестьян, которые, надо полагать, жили до сих пор в полном неведении, что существует на свете комическая опера», – писала 27 августа 1775 года Екатерина II своему постоянному корреспонденту барону Ф. М. Гримму.
Эксперты полагают, что речь про оперу-водевиль 1762 года на либретто Ш. С. Фавара с музыкой А. Б. Блэза «Annette et Lubin comedie en un acte en vers, melee d’ariettes et de vaudevilles». Не так принципиально, эта ли была постановка, как важно, что с этих лет начинается история летнего театра в Царицыне. Именно летнего: «в лесу», как пишет императрица, или же под открытым небом, как скажут сейчас.
По принципу летнего театра в конце XVIII – начале XIX века строилась и культурная часть публичных гуляний. В преддверии танцев и фейерверков зрителям предлагалось насладиться какой-либо развлекательной постановкой. Как правило, все теми же комическими операми, которые тогда были на пике популярности. В 1772 году была даже написана первая русская комическая опера М.И. Попова «Анюта».
Поклонником жанра были и Петр Степанович Валуев, глава Экспедиции Кремлевского строения, который в начале XIX века отвечал за царицынские богатства – как за само село, так и за ветшающие постройки так и не обжитой Екатериной II императорской резиденции, и за окружающие их величественные парковые угодья. Валуев устраивал тут поистине модные гулянья, куда стекалась нарядная и веселая публика. Музыка спектаклей теперь уже регулярно неслась «из леса», уже не удивляя местных жителей.
Очарование летнего театра, популярность музыкальных постановок, атмосфера вечного праздника, столь присущая Царицыну и по сей день, неизменно склоняли Петра Степановича к идее создать «настоящий» театр. Для него ведь было и здание: считалось, что уже на этапе проектирования Среднего дворца в нем предполагали давать представления. Некоторые эксперты предполагают, что идея Валуева так быстро просочилась в массы, что постепенно все начали называть Средний дворец Оперным домом, что и подарило постройке это неофициальное название. Кстати, сейчас там проходят великолепные концерты, возвращая дань прошлому.
Дачные театральные сезоны: водевили и балы
После наполеоновских разрушений Москва и пригороды восстанавливали долго и болезненно. Не сразу в жизнь горожан вернулись все довоенные увеселения. И все же театральные вечера в Царицыне сложно было забыть. Со временем они возродились, а с конца 1860-х годов стали и вовсе регулярными, поскольку железнодорожная станция доставляла аудиторию в популярную дачную местность исправно и в избытке.
На тот момент дом Валуева с прилегающими к нему территориями — где некогда и проходили гулянья и ставились комические оперы — арендовал А. Я. Щеглов. Само здание он отрядил под гостиницу, а на месте открытого («зеленого») театра сделал тоже летний, но уже крытый деревянный театр. Впрочем, старания его не оценили по достоинству:
«Театр помещается в саду г. Щеглова и очень походит на большой сарай, ничем не отделанный и не убранный. Впрочем, слышно в нём хорошо, а это, разумеется, главное» («Театральная газета», 9 июня 1876 года).
Не понравилась публике и премьера в новом театре. Ставили пьесу «Заколдованный принц» по известной всем нам сказке С. Т. Аксакова «Аленький цветочек». Но вот беда: и «исполнение похвались нельзя», и история «незанимательная и старая» («Царицынская труппа неизвестно ради чего выкопала эту археологическую редкость»), и сама постановка – «с пропусками, переменами и т. д.» (та же «Театральная газета»).
Правда, открытие сезона ознаменовалось курьезом на танцах, который позабавил гостей. Как написали в газете, некий молодой человек вдруг посреди общего веселья начал раздеваться «неизвестно с какими видами», на что немедля среагировала надежная охрана и «произошёл „вынос“» нарушителя общественного спокойствия. Наше ли теперь дело делать вывод об уровне посетившей в те дни театр публики, которую развеселили голые ягодицы, но не порадовала сказочная постановка?.. Вряд ли.
Как бы то ни было, театральные сезоны продолжались. И хотя журналисты «Театральной газеты» вечно ворчали, что «состав труппы уже не нов» и на сцене выступают «все те же», зрители эти светские вечера очень полюбили. Как верно подмечали акулы пера, каждый год актеры «скрываются куда-то на зиму, словно в спячку погружаются, а летом снова появляются на эстрадах, воздвигнутых где-нибудь в окрестностях Москвы, в Новом Царицыне, в Старом и пр.». Эта почти злобная зарисовка, впрочем, великолепно отражала специфику царицынских театральных сезонов: летних, ярких, мимолетных. И обязательно с балами и фейерверками: тогда это была неизменная связка! Именно такими театральные сезоны прижились уже как традиция и продолжались даже при смене арендаторов.
С 1879 года управляющим Валуевского дома стал другой мещанин — Г. И. Орлов, которому городские власти разрешили все то же: «нанимать музыку, устраивать спектакли, фейерверки на пруде и в саду, как было дозволено содержателю Щеглову». И точно так же, как Щеглов, Орлов использовал театр как еще одно средство привлечения публики в ресторан и гостиницу.
«Рядом с рестораном есть летний театр, хотя небольших размеров, но по Царицыну весьма достаточный; лож нет, только один партер, т. е. стулья и скамейки, освещение — стеклянные фонарики» («Московский листок», 1882 г.). Репертуар — все еще увеселительный, но уже более высокого ранга: комедии Мольера, разнообразные водевили (в том числе весьма известный «Не зная броду, не суйся в воду» Д. А. Мансфельда). Да к тому же перед спектаклем, как правило, выступал оркестр аж из 14 человек! Выступал он, правда, на площадке перед театром, выходящей en face к ресторану. То есть призван был не только демонстрировать «высокий штиль», но и завлекать жующую, но в целом готовую побаловать себя культурой публику.
Спустя несколько лет арендатор вновь сменился, в 1883 году дом Валуева перешел почти на тридцать лет саксонскому подданному Балтазару Диппману, который продолжил традицию:
«Есть в Царицыне и театр, но играют в нем любители, да и то редко. Говорят, впрочем, что любители не из плохих и смотреть их можно» («Московский листок», 1884 г.).
Дипман изначально не делал ставку на театр. Он в большей степени развивал ресторан и прилегающие к нему территории, особенно сад. Собственно, в истории Царицына он так и фигурирует под названием Сад Диппмана. Иностранец приукрасил усадебные угодья на западный манер, создав весьма притягательное для столичных кутил место. Это признавали и газеты: «Садик недурён», – писали тогда в «Московском листке», но следом же и продолжали: «…но вас пугает какое-то голубое здание в форме ящика с узенькими окнами и дверями… привычка душить публику в сарае с громким название «театр» — очень дурная привычка, надо бы от нее отвыкнуть».
Но Диппман решил не отвыкать, идея театра была ему близка. И поначалу он пытался сделать что-то с существующим «сарайчиком», «очень смахивающим на амбар, еще более похожим на конюшню, но ничем не напоминающим театр». Во время праздника немецкого Общества любителей хорового пения в 1886 году «маленький и невзрачный в обыкновенное время театрик сада начал принимать нарядную праздничную физиономию; внутреннее его помещение задрапировано множеством разноцветных флагов, а входы утонули в массе гирлянд из дубовой зелени». И все же это были полумеры, поэтому новый театральный сезон прошел под началом Диппмана уже в совершенно новом театре.
Диппмановские театральные сезоны: на любой вкус
В апреле 1888 года Диппман направил в Удельное ведомство запрос на разрешение перестроить пришедший в ветхость Летний театр «с перестановкой на другое место» и с целью придать ему «более приличный вид». Составили проект, подписали смету, и к осени того же года рядом с рестораном выросло одноэтажное деревянное здание с двускатной железной крышей. Внутри размещались зрительный зал, вход в который обрамляла парадная, хоть и небольшая, лестница с колоннами и балюстрадой, а также непосредственно сцена и две камерные уборные.
Именно в этот «храм искусства» Диппман затем начал приглашать различные театральные труппы (по рекомендациям), а также сдавать театр в аренду, как, например, в 1896 году «г-же Торской» или в 1901 году «труппе Товарищества драматических артистов под упр. С. С. Томшевой при благосклонном участии Н. Н. Арбатова».
Основу репертуара все так же составляли комедии и музыкальные спектакли, но нет-нет да и появлялись в афишах такие серьезные произведения, как «Лес» А. Н. Островского. Самые яркие постановки приберегали для конца сезона. К примеру, сезон 1902 года завершился музыкальным фарсом «Камора» (11 «нумеров пенья под аккомпанемент мандолин, мандол и гитар») и популярной опереттой «Красное солнышко» («Маскотта») Э. Одрана. Изменилось и время выступления приглашенных оркестров: теперь они играли не до спектакля, а после — уже на танцах. Апофеозом же вечера были «бой конфетти, серпантин и почтовый ящик» (своего рода Tinder вперемешку со Stand Up'ом XX века, когда через анонимный почтовый ящик могли знакомиться или писать шутки для публичного оглашения).
Самый насыщенный театральный сезон: высокий драматизм
Судя по количеству афиш, сохранившихся в фондах Государственного центрального театрального музея имени А. А. Бахрушина, самым плотным и ярким сезоном летнего театра Диппмана был сезон 1903 года, когда совершенно точно состоялось 15 спектаклей (есть их афиши), но возможно, даже еще больше (что-то ведь могло не сохраниться).
Из документов мы знаем, что 12 постановок показала труппа русских драматических артистов под руководством Н. Н. Арбатова, которая развернулась на славу и очень мощно. Можно сказать, это был не только пик популярности театра в Саду Диппмана, но и поворотный момент в его истории: из одного лишь увеселения театр стал высоким искусством, наставляющим на путь размышлений и эмоциональной вовлеченности. Ставили драмы: «Лес», «Бедность не порок» «Не было ни гроша да вдруг алтын» А. Н. Островского, «Честь» и «Бой бабочек» Г. Зудермана, «Два подростка» П. де Курселя, «Нежданный гость» («Жак Дамур») по новелле Э. Золя, «Забава» («Без любви») А. Шницлера. Играли лучшие артисты театра Корша! Завершился сезон драмой «Бедность не порок», водевилем Р. З. Чинарова «Дорогой поцелуй» и — как ни парадоксально. А через неделю, 15 августа, заключительным аккордом дачного лета— «Большим цыганским концертом Московского кружка любителей цыганского пения. Впрочем, русской натуре еще со времен Пушкина свойственно было рваться после увеселений «к цыганам» и к их плачущей и стонущей гитаре…
Околореволюционные театральные сезоны: кино и танцы
После пика обычно бывает спад. Так случилось и с летними театрами в Царицыне. Формально Сад и театр все еще принадлежали семейству Диппманов, но по факту там распоряжалось уже Общество благоустройства дачной местности Царицыно. Деятельность организации привела к тому, что примерно с 1911-1912 гг. в здании театра показывали все больше не пьесы, а… кино (вплоть до трех сеансов в неделю)!
Нет-нет, спектакли тоже были (раз в неделю по вторникам), в них даже приглашали заслуженных артистов Малого театра. Была на сцене и самодеятельность: Общество призывало местную молодежь участвовать в постановках, но разве могло это сравниться с разудалыми танцевальными вечерами по субботам?
Революция, впрочем, и эту практику свела на нет. Некое подобие возрождения летний царицынский театр пережил в двадцатые годы XX столетия. В 1928 юбилейная газета «Десять лет Октября» писала: «Летний театр, служивший местом развлечения сытой буржуазной публики прежнего Царицына, приезжавшей легко провести время, сделался местом серьёзных и художественных и революционных постановок. Такие недоступные для масс силы, как Шаляпин и Гельцер, выступали в этом театре, не говоря о силах Малого и других лучших театров Москвы». Но этот всплеск оказался временным: в начале тридцатых годов здание использовалось все больше для торжественных заседаний и конференций партии, лекций пропагандистов и «капустников» художественной самодеятельности. В 1937 театр и вовсе сгорел. Лишь в 1964 году на берегу царицынских прудов появилось новое здание, которое сразу же было передано Московскому областному ТЮЗу, который располагается там и сейчас.
Современные театральные сезоны: мультимедийные сказки для всей семьи
Помимо ТЮЗа традицию театрального Царицына продолжаем и мы в самом музее-заповеднике — и непосредственно в Большом дворце. Правда, наш главный театральный сезон — уже не лето. Летом на царицынских холмах правят бал outdoor-фестивали (от воздушных змей до исторических парков). Мы же блестяще освоили «зимний театр».
Вот уже много лет к Новому году коллектив музея-заповедника «Царицыно» приглашает лучших детских артистов для настоящего чуда — сказочных театральных постановок в парадном Екатерининском зале Большого дворца. В этом году режиссер Олег Анищенко с командой блестящих актеров, костюмеров и кудесников мультимедиа дарят вам постановку «Снежная королева». И мы не случайно упомянули о мультимедиа, поскольку классическую постановку будет обрамлять завораживающее проекционное шоу, которое позволит зрителям оказываться то в домике Кая и Герды, то в логове лесных разбойников, то в ледяном царстве Снежной королевы.
По ходу действия ребятам предложат поучаствовать в интерактивных играх, а веселый говорящий олень вызовет улыбку даже у самых серьезных мам и пап на спектакле. Обязательно приходите к нам на спектакль, давайте вместе продолжать царицынские театральные традиции!
