Вчера застала Лёлю за странным занятием: оседлав унитаз, она скоблила лапками его нутро, чем вызвала моё немое изумление.
Вообще-то, посредник отправки продуктов жизнедеятельности в последний путь, в нашем доме всегда чист и светел, потому как, в детстве я от кого-то услышала фразу: «Унитаз – лицо хозяйки». Живо представив тогда фаянсовое изделие с глазами, хлопающими от нарастающего стыда за явную нестирильность, я раз и навсегда втемяшила в свою голову пунктик о содержании «лица» в исключительной чистоте. Пытаясь разглядеть на белоснежной глади шкидливых микробьишков, я спросила мохнатую хозяюшку:
- Тряпку дать? Шуровать унитаз лапками несподручно, маникюр сотрёшь.
Лёля «облила» меня презрением из изумрудных глаз и переместилась в ванну, не меняя цели и намерений.
Выйдя из ванной, я объявила чадам и домочадцам «наряд вне очереди», в виде генеральной уборки. Ну а что? Раз даже у чистоплотной животины возник порыв начать подготовку к Новому году. И понеслось! Возомнив себя Наполеоном, я раздавала чёткие указания по ликвидации непорядка. Каждый поселенец нашёл для себя занятие по душе. Только Потап никак не реагировал на массовый психоз чистоты и, прикинувшись слепоглухонемым, продолжал возлежать с закрытыми глазами. Он, вообще, в последние дни впал в спячку, выходя из неё только на поесть и по нужде. Игнорировал он и собственные обязанности дозорного, удивляя этим не только нас, но и привыкших к его ежедневным визитам соседей. Осенняя депрессия всецело захватила нашего рыжего живчика. Ровно до тех пор, пока на него не наехал (в прямом смысле этого слова) робот-пылесос, пытавшийся всосать в себя инородное десятикилограммовое тело. Котяра, издав истошный мяв, взлетел над уровнем пола на метровую высоту и заметался по дому, пытаясь скрыться от адского агрегата. Огромные мурашки, проскакав табуном по нашим, напуганным кошачьим воплем телам, ретировались, уступив место дружному смеху и коллективной попытке изловить и пожалеть страдальца. Кот вышел из депрессивного ступора мгновенно и всем своим видом заявлял о готовности поддержать любой кипиш, кроме голодовки, разумеется. Так, опытным путём, наше благородное семейство выявило ещё и уникальные антидепрессантные способности пылесоса. Потапу был выдан дополнительный утешительный паёк, чтобы он заел депрессию и отошёл от стресса. «Покусанный» пылесосом, Рыжий ел с оглядкой на бегающего по полу домработника, а насытившись, заковыристо обматерил обидчика, громко мявкая в его сторону. Затем, посмотрев мне прямо в глаза своими жёлтыми фарами, в которых ясно читалось: - «Готов к труду и обороне», Потап стал топтать лапищами грязное бельё в тазу, очевидно намереваясь его выстирать.
В моей голове тут же запел Электроник (или Серёга Сыроежкин):
- Позабыты хлопоты,
Остановлен бег,
Вкалывают котики,
Счастлив человек.
Потеснив в ванной Лёльку, я запшикала сантехнику «волшебным» гелем, вызвав тем самым фырканье и неудовольствие «туалетного утёнка», считавшей моё вторжение излишним, дескать, она и сама неплохо справлялась с известковым налётом, как в её любимой телепередаче – рекламе чистящего средства. Задрав свой тощий хвост, она гордо удалилась на поиски новой задачи по «помойке» ещё чего-нибудь непотребно грязного.
В этот момент, внучок, бегавший по дому с тряпкой и деловито участвующий в происходящем, нашёл на полу муху. Дохлую. Но он подумал, что спящую. Красавицу. С произведением Шарля Перро внучка ознакомила на днях его мать - моя дочь, и он прекрасно усвоил, что «спящую красавицу» можно оживить. Правильно! Поцелуем!
- Мухочка, бедная моя мухочка, - жалостливо произнёс двухлетний рыцарь, он же принц, он же мушиный герой-спаситель, - Сейчас, мухочка, - и Стёпка потянулся губёшками к мушиному трупику.
Всеобщая немая сцена, предшествовавшая попытке спасительного поцелуя, переросла в стадию недопущения этого «акта милосердия». Всё семейство, отвлекая младенчика, враз заговорило, запело, заплясало танец с бубнами, закружило хоровод. Коты тоже участвовали. Даже кобель, заслышав всеобщее веселье, подпрыгивая под окном и заглядывая в него в прыжке, готов был посодействовать в решении мухочкиной участи. Пылесос подкрался тихо и, практически незаметно, как опытный разведчик. Мухочка, упавшая со Стёпкиной ладошки, тут же исчезла в его чреве. Вся семья дружно изобразила «полёт шмеля», вернее мухи, «улетевшей» на вольную волю. Пятью минутами позже, все вернулись к «отложенным функциям» и вновь «зашуршали» по дому, стирая, моя, полируя.
Дом, милый дом, к вечеру засиял чистотой и заблагоухал свежими ароматами. Уставшие, но довольные, мы швыркали чаёк и любовались своей работой. Котики возлежали на табуретках здесь же, получив свои пайки еды и ласки за активное участие в общем деле.
Совсем скоро засверкают во всех комнатах Новогодние огоньки гирлянд, займёт своё почётное место ёлочка, любовно украшенная игрушками и конфетами, которые будут еженощно «инспектироваться» и пересчитываться Лёлей и Потапом. Но это будет уже совсем другая история.