Вика как раз успела подойти к тому времени, когда пожилой врач с красными щеками уныло вышел из палаты №1, бормоча себе под нос что-то невнятное. Уставившись в пол, он чуть не сшиб Вику и двинулся дальше по коридору.
Ведунья подошла к двери палаты, приоткрыла, та скрипнула. На кровати лежал бледный Иван и не шевелился. Медсестра ставила капельницу.
– Вы к кому? – задержала иглу под кожей медсестра и взглянула на Вику.
Вика кивком указала на Ивана.
– Родственница? – медсестра уставилась на бутыль с лекарством и на первую каплю, которая вытекла и двинулась по тонкой трубочке к катетеру.
– Да, – Вика снова кивнула.
– Боюсь, он не захочет говорить. Он вообще ни с кем не разговаривает. У нас в отделении его подлечили, завтра переведут психиатрическую лечебницу.
Вика открыла рот, собираясь спросить, почему и кто решил, что нужно ложиться в психбольницу, но потом закрыла рот и поджала губы. Сделала умоляющее выражение лица.
– Я все же попробую поговорить. Можно? - попросила она, поправляя сползающий белый халат на плечах.
Иван на кровати выглядел таким худым, что казалось, он весь состоит из одних костей. Его обтянутые кожей скулы теперь стали еще острее, а нос тоньше. И вообще в плохо освещенной палате весь его силуэт походил на горелую спичку. Лицо выглядело изнуренным, а страдальческие глаза смотрели в потолок.
Глубоко вздохнув, он перевел взгляд на ведунью. Казалось, он узнал ее. Безумный быстрый огонек запрыгал в его глазах и тут же потух. Иван повернул голову к стене, вздрогнул и начал подвывать. Вика подумала, что он плачет.
– Ну вот, опять началось, – пожала плечами медсестра, – воет, глядя на стену и все тут. Мы уж его в отдельную палату сюда перевели, чтобы других больных не пугал.
Вика с трудом сглотнула ком в горле.
– Можно я посижу тут? Тихонько.
– Хорошо, только не долго, – медсестра встала со стула, – если что, я на посту рядом, – кивнула она Вике.
Та подошла к Ивану, села слева от него.
Челюсть мужчины дрогнула, он выдохнул и повернул голову к гостье.
– Ты слышишь? – спросил он, облизывая сухие губы.
– Что? – Вика наклонилась к его груди, чтобы проверить общее состояние и понять, может ли она чем-то помочь.
– Плач. Ты слышишь? Моя мама так плакала, когда хоронила свою бабушку, – сдавленным голосом проговорил Иван.
Вика прислушалась. Кроме шагов в коридоре других звуков она не различала.
– Я не слышу, – помотала она головой, дотронувшись до руки Ивана, и почувствовала что бледнеет.
От кожи Ивана пахло смертью.
– Этого не может быть. Не может. Ну, прислушайся хорошенько. Еще раз. Почему никто не слышит кроме меня? – нервничал Иван.
– Ты можешь конкретно описать, что слышишь? – Вика сосредоточенно наблюдала за мужчиной, но ее брови выдавали неуверенность.
– Сейчас плачет ребенок, одновременно воют волки и гогочут гуси, – Иван медленно втянул носом воздух.
У Вики по спине пробежался холодок. Она ничего не ответила.
– Я им не скажу. Ничего не скажу больше. Они мне не верят. И ты не веришь, – тихо прошептал Иван и снова отвернулся к стене.
Его подвывания стали громче и чаще. Наконец, он замер на бесконечно долгом выдохе и задрожал в нервном припадке, размахивая руками и ногами.
Вика выглянула за дверь и позвала медсестру. Та побежала за врачом. Таких сильных приступов, как выяснилось, у Ивана еще не было. Вику попросили тут же уйти. Да она и сама ушла бы, потому что понимала, что сейчас ничем помочь не может.
Вика еле шла по коридору хмурая. Смутное предчувствие беды и запах смерти на коже Ивана, а главное, непонимание как помешать беде, вгоняли ведунью в ступор.
Вышла на улицу, но задержалась на последней ступеньке. Вика почувствовала пристальный взгляд в спину и резко обернулась. Из окна первого этажа на нее кто-то смотрел, и тут же исчез за стеклом, не желая быть замеченным. Вика поежилась. Ощущение странности и опасности города усилилось.
Обеденное солнце стояло высоко в небе. От вчерашнего снега, укрывшего весь город, слепило глаза. Вика почувствовала запах жареного мяса из невысокого желтого здания рядом с больницей. Нос непроизвольно ловил аромат шашлыка. Ведунья услышала, как заурчало у нее в животе, и отправилась на запах.
Утолив голод, она решила, что останется еще на одну ночь в городе, а завтра утром снова сходит в больницу, чтобы узнать, куда именно перевели Ивана. Ей почему-то казалось, что Иван знает, зачем Вика тогда спалила дом бабы Насти, к тому же чувство вины за то, что не смогла как следует помочь человеку, не оставляло ее в покое.
Ведунья вернулась в свою гостиницу и вжалась в стену прямо в холле. Рядом с администратором стоял вчерашний незнакомец и что-то выспрашивал. Про нее? Незнакомец все-таки заметил Вику, и уголок его губ приподнялся в ухмылке. От его взгляда Викины щеки вдруг порозовели. Вика расправила плечи.
– Здравствуйте, – незнакомец приблизился, – рад, что вы меня послушались и остановились в этой гостинице. Как там Иван?
– Что, простите? – лицо Вики сделалось совсем красным, а брови поднялись, – откуда вы про него знаете? И вообще, кто вы?
– Ох, я же не представился. Меня зовут Макс, – он вытянул руку, видимо рассчитывая, что ведунья вытянет свою, чтобы поздороваться. Но Вика вдруг вспомнила, как сегодня дотронулась до Ивана и услышала запах смерти, и почему-то решила руку не протягивать.
– Жаль, что он умрет, – печальным голосом сказал Макс и ведунья вздрогнула.
– С чего вы взяли? – Вика испуганно смотрела на мужчину, который казалось, только что прочел ее мысли.
Макс стремительно обвел глазами коридор, холл и лестницу на верхние этажи. Потом посмотрел в пол и вбок.
– Нам нужно поговорить. Лучше не здесь, – полушепотом сообщил он.
– Тогда может, зайдем в мой номер? – предложила Вика, волнуясь от любопытства и забывая про всякую осторожность с приглашением к себе незнакомых мужчин, да еще таких необычных.
До номера дошли молча и быстро.
– Скажите, вы не заметили ничего необычного вчера и сегодня? – Макс без приглашения уселся на единственный стул в номере и закинул ногу на ногу.
– Смотря что вы имеете в виду под необычным, – Вика встала у двери и оперлась об стену.
– Да бросьте, давайте начистоту, – Макс резко встал со стула и тот покачнулся. Вы либо совсем недавно имеете дело с потусторонними сущностями, либо, – он замолчал, и пристально взглянул на Викино плечо, – нет, скорей первое.
Вика кивнула в ответ, не понимая, к чему ведет это человек. Пусть лучше он считает ее совсем неопытной и ни на что не годной.
Сквозь белоснежные занавески в номер струился мягкий солнечный свет. Номер казался уютным. Пахло свежей выпечкой из буфета снизу. Вике почему-то вспомнилась школьная столовая, одноклассники и громкие высмеивания соседки по парте Верки Ивановой, которая как-то рассказала, что видела домового. В те годы Вика совершенно точно знала, что никакой мистики в жизни не бывает. Жизнь, это не сказочки.
– Так вот, – продолжал Макс, – если у вас есть хоть немного магической силы, и вы хоть немного понимаете, с чем имеете дело, то …
Вика вопросительно смотрела на Макса и молчала.
«Откуда он знает про мою силу, про Ивана? И про молоко… Это ведь был не метод дедукции… А что тогда?» – Вика чувствовала, что в ее жизни наступает какой-то переломный момент. Напряжение давило.
– Да, вы правы. Город странный. Люди странные. Вы тоже-странный. - Попробовала отшутиться Вика.
– Я рад, что вы не упираетесь и не устраиваете показательных представлений, изображая из себя «ничего не знаю, ничего не скажу». Так мы быстрее перейдем к делу.
– К делу? – у Вики поднялась правая бровь, – у нас есть дело?
– Пока оно только у меня, но думаю, вы, хотя нет, давай еще проще – ты, захочешь присоединиться.
Макс снова уставился на Викины волосы.
Вика усмехнулась вслух :«Как интересно».
– Сейчас будет еще интереснее. – Макс приблизился к ней вплотную, нагнулся к ее уху и кончиками пальцев вытащил что-то из-под волос за ухом. – Передайте своему домовому, чтобы он не оставлял где попало, особенно на вашей расческе, свои следы. А тот на ваших волосах живого места нет, все спутано с его субстанцией.
Вика в изумлении открыла рот и забыла закрыть.
– А теперь главное, – не давая ведунье прийти в себя, продолжал Макс, засовывая руки в карманы, – Иван слышит Банши – вестницу смерти. Она живет в больнице и ее слышат только те, кто скоро умрет. И никто другой. Он же рассказывал вам сегодня про плач?
– Да кто вы такой? – не выдержала Вика, заливаясь краской от того, что совершенно не знала, кто такие Банши и чувствовала себя совершенной первоклассницей перед странным Максом.
– Не переживайте так. Я все расскажу со временем. Пока начнем с важного. Люди, имеющие хоть какое-то отношение к магии и потустороннему, и попадающие в этот город, непроизвольно начинают видеть мир двумя способами. Либо одним из них. Чаще всего они видят магических сущностей, наполняющих любое место планеты, и невидимых для глаз обычных людей. Так случилось с тобой, как только ты попала в город. Частично. Ты же видела лица тех, кто уже умер?
Вика сглотнула ком в горле, вспомнила старика, девочку со шрамом и кивнула. Но милиционера, похожего на сержанта Фролова она тоже видела. А тот был жив еще неделю назад.
– Но бывает, что в этом городе сила перестает работать. Местные духи блокируют ее, потому что светлая сила настроена на другие частоты, что вредит местным. Собственно говоря, это с тобой тоже случилось. – Макс выдохнул и снова сел на стул.
– То есть ты хочешь сказать, что я сейчас как обычный человек, и у меня нет моих возможностей как раньше? – Вика заставила себя отвести глаза от Макса, осмысливая свою случившуюся беспомощность.
– А ты проверь! – улыбнулся Макс.
