Я сразу поняла, что потеряла ребенка – мой живот был пустой, я ощущала это каждой клеточкой моего тела. Я знаю, что многие сейчас подумают – так ей и надо. Или еще – да она только обрадовалась.
Конечно, вполне возможно, что я все это заслужила, но никому на свете я бы не пожелала пережить нечто подобное. В тот момент мне было все равно, что делает и думает Максим, что делает и думает Ольга и даже что делает и думает Артур. Единственное, что меня тревожило – где Ваня, и я, оглядевшись по сторонам и не увидев медсестру, принялась кричать.
- Тише, милая, тише...
Ко мне поспешила кругленькая женщина в халатике, из-под которого торчало цветастое платье.
- Где мой сын? - спросила я.
Она опустила глаза.
- Не жилец он был, слишком маленький срок...
Мальчик. Сын. Мог бы быть еще один сын.
- Я про Ваню... Он со мной был, когда...
- А-а-а, – протянула медсестра. – Его Артур Олегович забрал.
Упоминание этого имени вызвало у меня некое странное чувство – надежду вперемешку со злостью.
- Я хочу видеть сына!
- Сейчас, сейчас, я позову его.
Почему-то я подумала, что она позовет Ваню, он где-то тут, рядом, поэтому я немного успокоилась. Но минут через пятнадцать в палату вошел Артур, и при этом он был один, без моего сына.
Я дернулась с кровати и закричала:
- Где Ваня?
- Тише ты, чего разбуянилась! Нормально все с Ваней, я его к Миле пока отвез.
Да, Мила, конечно, хорошая, но... Не могу я быть спокойна, пока он непонятно с кем и где.
- Хорошо, я сейчас же еду к ней.
Когда я лежала, мне казалось, что чувствую я себя великолепно, но стоило мне подняться, как закружилась голова.
- Куда ты собралась? Лежи давай, зря я тебе, что ли, палату отдельную выбил? Да успокойся, все с Ваней хорошо будет. Ну, хочешь, я его к деду и бабушке отвезу? Пиши адрес, это же недалеко.
Идея была неплохая – наверное, эти двое были единственные, кому я могла доверить своего ребенка.
- Правда отвезешь?
Я постаралась сказать это безразличным тоном, но получилось жалко и по-детски: голос зазвенел, так что самой стало противно.
- Отвезу, не дрейфь.
Он прошелся по мне взглядом, будто измеряя, потом сказал:
- Мне жаль, что так вышло. Прими мои соболезнования. Я не стал пока сообщать твоему, подумал, что ты сама...
- Никому не надо сообщать, – резко ответила я. – Там у меня все кончено. Тем более у них дочка болеет, не до этого.
Он задумчиво постукал носком туфли по затертому линолеуму, а потом, вроде как с усмешкой, спросил:
- Ты мне это прискакала сообщить?
- Да иди ты!
- Иду, иду. Адрес диктуй давай. И, может быть, им позвонить, а то мало ли...
- Где мой телефон?
- Не знаю, наверное, со всеми другими вещами. Спрошу сейчас.
Он вышел, и у меня было время пораскинуть мозгами, как вести себя дальше. Что уж скрывать – понятно, что я не просто так примчалась сюда, но то, как он меня встретил... Хотя чего я хотела? Кто я в его глазах – кукушка, которая бросила своего ребенка? Женщина, которая спит с мужем лучшей подруги? Ничего не скажешь, хорошенькая картинка вырисовывается. Да и вообще – он, кажется, сын какой-то местной шишки, молодой и многообещающий врач, зачем ему такая старая кошелка, как я? В общем, пока он разыскивал мой телефон, я пораскинула мозгами и поняла, что ходов у меня больше нет.
Наверное, он почувствовал во мне эти перемены, потому что когда он принес телефон, и я кратко обрисовала ситуацию свекрам, он смилостивился и спросил:
- Тебе что-то надо? Я тут принес кое-что, – он махнул рукой в сторону моей тумбочки, где действительно лежал пакет. – Но ты посмотри, может, еще что-то надо. Завтра тебя, скорее всего, отпустят, врач тебе все объяснит – подойдет попозже. Ты, вообще как?
Как? Вряд ли можно было найти подходящие слова, чтобы описать все, что я чувствовала. Я не просто потеряла ребенка, я потеряла себя, совершенно запуталась и уже не понимала, чего я хочу.
- Плохо, – честно сказала я.
Он кивнул. Какое-то время мы помолчали, потом он еще раз спросил не нужно ли мне чего, я сказала, что не нужно. И он ушел. А я решила позвонить Ольге, узнать, как там она и ее дочка. Думать о том, что это и дочка Максима тоже, не было сил. От нее было несколько пропущенных, и мне стало страшно, вдруг и там все плохо.
- Ты где?
- В больнице.
- В какой больнице? Что-то с Ваней?
- Нет, не с Ваней. Со мной. Я… Я потеряла ребенка.
Молчание.
- Ужас какой… В какой ты больнице? Я сейчас приеду.
- Да я далеко, не надо.
- В смысле далеко? А Ваня где?
- Его Артур увезет к бабушке и дедушке. Долгая история, мы же так давно не виделись, сложно все объяснить…
- Так ты опять уехала?
- Так вышло, прости… Я хотела узнать, есть новости про дочку? Как она?
- Все хорошо, я потом расскажу. Ладно, пока.
Она так резко бросила трубку, что я не могла не расстроиться. Все же мы были подругами, и поговори мы сейчас… Но может оно и к лучшему, не пришлось опять ей врать, если она будет задавать неудобные вопросы.
Вскоре ко мне пришел врач, наговорил кучу непонятных терминов, посоветовал сдать генетический анализ, что-то там им не понравилось в ребенке. Слышать это было невыносимо, и врач, видимо, понял, оставил меня до поры до времени. Если все будет хорошо, обещал выпустить завтра-послезавтра.
Мне кажется, я задремала, по крайней мере, как она пришла в палату, я не помнила. Открыла глаза, а она сидит рядом.
- Оля?
- Прости, не хотела тебя будить. Ты как?
- Что ты тут делаешь? Как ты вообще меня нашла?
Она пожала плечами.
- Вот, привезла тебе твоей любимой икры. Гранатовый сок не стала, знаю, что ты его терпеть не можешь. А еще тут белье и всякие мелочи, мало ли сколько тебя здесь продержат.
- Спасибо, но… Спасибо.
Глаза увлажнились, а щеки запылали – какая же я все-таки, она вон заботится обо мне, притащилась из такой дали, думала, что купить. Невыносимо.
- Я поговорила, кстати, с твоим Артуром. Приятный такой молодой человек.
- Приятный? Ну уж… Ну ладно, он может быть приятным, когда захочет. А вообще, он меня кукушкой назвал, когда мы познакомились, представляешь?
- Кукушкой?
- Ага. Из-за того, что Ваня у деда с бабкой жил.
- Ни за что бы не подумала… Вежливый такой, серьезный.
- Да я сама, собственно говоря, виновата,
Оля замялась, но все же спросила.
- Это он отец ребенка?
Конечно, я могла бы сказать, что да. И это многое бы упростило: какая теперь разница? Но внутри меня теплилась какая-то слабая надежда, касающаяся Артура, и что-то мне подсказывало, что ее очень легко можно будет погубить одним неверным словом.
- Нет, - медленно покачала я головой. – Это не он.
Все же сказать это было очень трудно. Я набрала воздуха побольше, собралась с силами, но никак не могла.
- Максим? – с горечью спросила Ольга.
От неожиданности я сдулась как воздушный шарик – как, она все знала? Или вот сейчас догадалась?
- Да, - выдавила я с трудом.
Ольга кивнула.
- Я так и думала…
Будь я на ее месте, я бы сейчас выцарапала мне глаза. Или встала и молча ушла, ясно давая понять то, что я больше не достояна не то что ее дружбы, но даже ее слова и взгляда. Но Оля не уходила, и не кидалась на меня, сидела и молча крутила в руках край платья.
- Прости, - решилась, наконец, я. – Это только моя вина, я была так расстроена после смерти Андрея, и все получилось случайно, а потом… Потом все так закрутилось, что у меня не было сил это остановить. Прости, прости меня, я так виновата!
- Да ладно тебе, я, можно сказать, сама его к тебе подтолкнула. Так устала от него, и была только рада, что он пропадает. А потом и сама… Ну, ты знаешь. Не мне тебя винить.
Да уж, я ожидала всего, чего угодно, но только не этого. Лучше она орала на меня, честное слово.
- Нет, Оля, это в любом случае свинство с моей стороны. Прости.
- Теперь уже все равно.
- Почему? – испугалась я. – Он разве не вернулся домой?
- Вернулся. И так будет правильно. По крайней мере, для девочек.
- А для тебя?
- А для меня не знаю. Посмотрим.
Было что-то в этом всем… Неправильное.
- Хочешь бутерброд? Я хлеб купила.
Не дожидаясь ответа, она достала из пакета тостовый хлеб, взяла с тумбочки ложечку, вскрыла банку с икрой и сделала мне бутерброд. Вместо масла была пластинка плавленого сыра. Но вкуса я совсем ни чувствовала...
***
Отпустили меня через два дня. Сделали УЗИ, посмотрели кровь, выписали кучу назначений и сказали, что нужен постельный режим и покой. Артур самолично отвез меня к родителям Андрея, куда он ранее отвез Ваню. Это было странно, ехать с ним туда. По дороге мы почти не разговаривали, но я видела, что он в хорошем настроении, иногда даже насвистывал мотив очередной песни, раздающейся из радиоприемника. Я чувствовала себя еще не очень хорошо, поэтому в основном дремала, глядя на мелькающие за окном пейзажи.
- Позвони, когда за вами приехать, - сказал он, затормозив возле нужного дома.
- Ты же меня заблокировал, - напомнила я.
- Уже разблокировал.
- Отличная новость.
- Так что, ты позвонишь мне?
Конечно, он знал ответ. И я его знала.
- Позвоню.
Мне захотелось написать ему сразу же, как он завел машину и отъехал от дома, но я этого не сделала. У нас еще будет время поговорить, это я точно знала. Я понятия не имела, что меня ждет впереди, но твердо знала одно – с прошлым покончено, и в моей жизни начинается новая глава.