- Не надо пустых разговоров, работай, как и работал. А что с тем оперативником, который нас уничтожил? Думаю надо его взять и допросить на предмет сообщников. Кто камеры на рынке ставил? Не он же сам этим занимался.
- В том то и дело что сам. Пришел вдвоем с напарником, который, кстати, до сих пор неизвестен, вырядившись в униформу частной канторы, которая обслуживает часы уличные. Поставили стремянку высокую и якобы проверяли часы. На них никто и внимания не обратил. Время три дня, вал покупателей. Вот они над часами и прилепили профессиональную видеокамеру, которая фиксировала весь цветочный ряд и передавала информацию куда надо. Они еще два раза появлялись, видимо батареи меняли. Это уже наша камера все четко засняла. Обидно, что никто ничего не заподозрил. Хочешь сделать что то тайное, делай открыто. Сейчас смысла нет на «пожарище» светиться, искать напарников этого опера. Все сгорело до тла, ничего не вернешь. Хорошо, что малой кровью обошлось. Хотя тень на нас легла конкретная. А этого опера уберем, чтобы другим неповадно было соваться туда, куда не просят. Чтобы все знали, нам дорогу переходить смертельно опасно. Это мы уже для наших коллег стараемся, ведь большинство в бизнесе крутятся. Еще вопросы будут, товарищ генерал?
- Иди полковник, удачи тебе. Хотя еще один вопрос. Почему не перехватили информацию?
- Стечение обстоятельств. Я в Финляндии был в это время, а в Следственном Комитете информация неожиданно попала в руки человека, как раз занимающегося этим вопросом. «Товар» заполонил не только наш город, но и область. Канал поступления, как и транзитные пути, ищут все силовые ведомства. И полковник Бахромеев из СК, получив ценнейшую информацию, распорядился ей очень грамотно. Заручился поддержкой самого высокого начальства и провел операцию по задержанию партии «груза». И как назло, это была самая крупная поставка. А в прокуратуре оба наших человека оказались в командировках. Прямо напасть какая то.
- Может не напасть, а удар сверху, с неба? Мол, сколько можно людей травить?
- Может и так, не спорю. Я все чаще к Богу обращаюсь. Старею видно.
Смертельный прокол киллера.
После пугающей информации Пончика я покой совсем не потерял, но напрягся конкретно. Думаю об этом постоянно. По ночам снится какая-то незапоминающаяся, но страшная тягомотная чушь, от которой сердце рвется за сто ударов в минуту. И только горячее тело Галинки немного расслабляет. И то на час – другой, не больше. Вот что значит переходить дорогу серьезным людям. Если меня за пустяки прессуют в родном отделении по полной, то что сделают люди из Канторы, даже думать страшно. Автомобильный наезд, кирпич на голову или поскользнешься на скользкой дороге прямо головой об бордюр. Хотя нет, это слишком дорого и сложно. Спецов надо не последних привлекать. Проще и надежней сработает Костя Шило в автобусной толчее, а потом и сам закончит жизнь от передозировки водки или наркоты.
Ежедневно сердце постоянно сжато от страха, а спина покрывается холодным потом каждые полчаса, когда я нахожусь в плотном окружении народа. Никогда не думал, что так страшно ждать ежеминутно неизвестную беду. Кольчужку ношу постоянно. Галинка смеется, мол, скоро в ней спать будешь вместо пижамы. Смеется то смеется, а смотрю она тоже вся в напряге. И послушно соглашается одна на улицу не выходить. Кто знает на кого из моих близких распространяется месть сильных мира сего. Самый опасный момент – это день моей работы. Ведь я по - любому выйду утром из квартиры в определенное время. А чтобы добраться до отделения полиции, мне надо пройти по тихим улочкам примерно три квартала до остановки троллейбуса. Стараюсь сократить риски до минимума. Выхожу на площадку очень медленно, сжимая в левой руке фонарь – шокер, а в правой травматик на взводе. Спускаясь по лестнице, не поворачиваюсь спиной к темный углам лестничных площадок. На улице вздыхаю свободней, вытираю испарину со лба и быстро несусь в сторону центральной улицы, не выпуская из руки горячую пластмассовую рукоятку пистолета.
Постепенно ко всему привыкаешь. И вот через две недели я вроде как свыкся с постоянной угрозой нападения. И убеждаю себя, что вроде бы все для меня закончилось благополучно. Вот только от Пончика нет ни каких известий, а это не очень хорошо. И скорее всего удар будет нанесен в тот момент, когда я полностью буду уверен в своей безопасности.
Но противнику видно некогда ждать моего полного успокоения. Все случилось в троллейбусе, когда у меня в правой руке был тяжелый пакет с продуктами, а левой держался за поручень, задрав руку высоко вверх. И дернул меня черт затариться едой в круглосуточном супермаркете, когда возвращался после дежурства домой. Ведь знал и помнил, что этот отрезок пути самый опасный. И вроде даже подстраховался, за спиной у меня никого не было. Да и троллейбус не был забит пассажирами. Ранний, утренний поток уже схлынул.
Костя - Шило рассчитал все правильно. Зачем ему сближаться с «объектом», если объект приближается сам на короткий удар ножа. Я на задней площадке прикрыт со спины и с левого бока. Это мое излюбленное место. Впереди по ходу стоят женщина, пожилой мужчина и студент с солидной кожаной папкой. По диагонали ко мне две молодые девчонки уткнулись в планшеты. Эта папка и сбила меня с толку. И что это я вбил себе в голову про студента? Я, конечно, обратил внимание на капюшон на его голове, но не придал этому значения. Сегодня холодно, и у многих как мужиков, так и женщин воротники подняты, а капюшоны курток надвинуты на самые глаза. Этот студент идет на выход в переднюю дверь, я за ним. У самой двери тормозится на секунду в ожидании сдачи за проезд. Я по инерции делаю шаг и сближаюсь с ним почти вплотную. Отвлекаюсь на секунду, протягивая водителю деньги. Упускаю на мгновение обстановку. Удар в пах и противный скрежет металла о металл. А в следующее мгновение все катит на автомате. Я успеваю схватить левой рукой нападавшего за капюшон и наклонить. Опрокидываясь на колени, киллер все же успевает ткнуть ножом меня в живот. Но я уже выпустил продуты, и своей правой блокировал руку с оружием. Он попытался выкинуть нож, как главную улику, но слишком слаб гражданин убийца. Его тонкая рука вывернута за спину и надежно зафиксирована, в которой зловеще отсвечивает черной вороненой сталью обоюдоострый нож. Лежит на грязном полу троллейбуса, с вывернутой за спину левой рукой, и уже не пытается вырваться. Прижимаю коленом к полу руку противника с ножом, левой рукой давлю на затылок, правой набираю номер своего отделения полиции. Пассажиры в испуге очистили площадку. Через пять минут подскочил наряд, наше отделение рядом.
Продолжение следует... ----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук