(«Горячее сердце»)
Одна из моих любимых комедий Островского – «Горячее сердце». Во многом это связано с изумительным мхатовским спектаклем, который мне посчастливилось видеть не единожды, хотя ещё раньше пьесу прочитала и полюбила.
Поэтому, простите, говорить о ней буду много. Тем более что здесь «сходятся» многие линии творчества драматурга.
В первую очередь, наверное, нужно сказать о том «паноптикуме» представителей «тёмного царства», который так безжалостно изобразил автор.
Ещё в школьные годы попала на лекцию в музее МХАТа, проводимую Г.Г.Панфиловой-Шнейтер. Рассказывая о постановке «Горячего сердца», лектор сказала: «Посмотрите на эти три рожи, - и, в ответ на смех слушателей: - Да разве можно по-другому назвать эти три физиономии?»
Именно так. Три совершенно разных, смешных и страшных, типа. Поговорим о них?
«Павлин Павлиныч Курослепов, именитый купец». И не просто купец. Хлынов назовёт его «предводителем нашим купеческим», то есть должен он выражать интересы купцов по отношению к власти. Каков же он? Конечно, смех вызывает уже имя «героя». Но давайте посмотрим на него попристальнее.
Его первое появление поразительно: «И с чего это небо валилось? Так вот и валится, так вот и валится. Или это мне во сне, что ль? Вот угадай поди, что такое теперь на свете, утро или вечер?.. И сон это я видел али что? Дров будто много наготовлено и мурины [муринами на Руси называли чернокожих людей, а также нечистую силу, чертей]. Для чего, говорю, дрова? Говорят: грешников поджаривать. Неужто ж это я в аде?» А дальше будет слушать бой часов: «Раз, два, три, четыре, пять (считает, не слушая), шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать. (Часы, пробив восемь, перестают). Только? Пятнадцать!.. Боже мой, Боже мой! Дожили! Пятнадцать! До чего дожили! Пятнадцать. Да ещё мало по грехам нашим! Ещё то ли будет!» Выход он видит один: «Ежели пойти выпить для всякого случаю?»
Метко охарактеризует его дворник и дальний родственник Силан: «Заплыли у него очи-то, я говорю; заплыли, потускнели совсем. Въявь-то он ничего не может…», «Ночь спит, день спит; заспался совсем, уж никакого понятия нету, ни к чему; под носом у себя не видит. Спросонков-то, что наяву с ним было, что во сне видит, всё это вместе путает; и разговор станет у него не явственный, только мычит; ну, а потом обойдётся, ничего». Жена, обращаясь к нему, скажет: «Говори, заспанные твои буркалы».
Кажется, подобный персонаж может вызвать только смех.
Но ещё до его появления мы узнаем, как расправляется купец с приказчиком Гаврилой за его игру на гитаре: «Придумал же хозяин экую штуку; как увидит эту самую гитару и сейчас её об печку! Чудно!» А сам Гаврило «со вздохом» добавит: «Не всё об печку, дядюшка Силантий, две об голову мою расшиб».
Путая день с ночью, плохо соображая, где он находится, не зная дней (в конце пьесы он спросит: «Сколько в нынешнем месяце дней, тридцать семь или тридцать восемь?»), Курослепов, тем не менее, помнит, сколько денег получил и сколько пропало. О людях он судит по собственному усмотрению, не желая считаться ни с чем. Поймав у себя во дворе Васю Шустрого (пришедшего на свидание к его дочери), он не задумываясь обвинит его в воровстве: «Да уж беспременно он, потому как отец теперь в расстройство…» - и по существу продиктует городничему приговор: «А мы вот сдадим его в некруты за общество, они же теперь с отцом расстроились, значит, он так шатается, не при деле — вот и весь конец. На той же неделе сдадим, а покуда пусть посидит в арестантской за подозрение!»
А приказчика на ночь глядя выгоняет за ворота: «Выкинь его сундучишко на улицу и самого в шею», «Мой дом не общественного призрения для всякого, который того не стоит. Коли жить не умеешь, ступай вон, и конец». И «зажитых» полутораста рублей отдавать не пожелает: «Важное дело полтораста рублей; а у меня две тысячи пропало. Полтораста! А в острог хочешь?»
А каковы отношения Павлина Павлиныча с домашними? Дочь его практически проклянёт родительский дом: «Пропадай ты пропадом, тюрьма моя девичья!», «Что тут слёз моих пролито! Господи, что слёз!» Замученная придирками мачехи, от отца она слышит только «Покорись, тебе говорят».
Разгневанный бегством дочери, даже узнав, что ушла она на богомолье, он возмущается: «Да как же она может без спросу?» - и готовит ей наказание: провести на верёвке с солдатом по городу, а затем запереть – «Потому… за непочтение, чтобы чувствовала…»
Впрочем, отношение Курослепова к супруге тоже никак нельзя назвать нежным: «Я уж с ней давно ни об чём не разговариваю, очень давно; потому нет моей никакой возможности. Разговору у меня с ней нет, окромя: подай, прими, поди вон — вот и всё». В разгар ссоры прикажет Силантию: «А ты метлой-то её!» Ответ на её упрёки – «Брысь под лавку!» Городничему, попытавшемуся с ней поспорить, скажет: «Обернись к ней задом!» И итог подведёт: «Уж самое это последнее занятие: с бабой разговаривать».
Главное достоинство человека для Курослепова - богатство: «Нажил капитал, вот тебе и честь. Что больше капиталу, то больше и чести».
Причём, судя по всему, разбогател он не так уж и давно. Крёстному дочери, мещанину Аристарху, он скажет: «Ты когда мне кумом-то был? Когда у меня капиталу не было». Однако же успел уже настолько к своему богатству привыкнуть, что о былых временах и не вспоминает.
****************
«Горячее сердце» - одна из немногих пьес, завершающихся благополучно. Найден и понесёт кару настоящий вор. С позором изгнана из дома мужа обманщица Матрёна. Дочь Курослепова Параша, пройдя через нелёгкие испытания, оценит, кто её по-настоящему любит и достоин её любви (обо всё этом речь ещё впереди).
А что же сам Курослепов? Он, конечно, храбрится и на угрозы жены «А что ещё у нас с вами судбище будет большое» - отвечает: «Ничего не страшно. Вам бы от стыда теперь нос-то в подушки спрятать покудова, а завтра мы вас чем свет препроводим».
Однако во многом остаётся верным себе: хоть и выяснено, что вор – это Наркис, на упрёк Васи ответит: «И то, брат, виноват! Больно поторопился. В солдатах-то тебе быть, только не сейчас. Ну, что ж, коли ты правый человек, так погуляй немножко, покуда очередь не дошла», - то есть даже мысли, что обидел невиновного, не допускает.
Ничего не стоит внушить ему, что дочь никуда из дома не сбежала («Это ты во сне видел»), и он спокойно передаёт ей всё хозяйство в доме, лишь слегка указав:
«Курослепов. Ты уж меня и не спрашиваешь.
Параша. Чего не знаю, так спрошу, а что сама знаю, так зачем спрашивать.
Курослепов. Да ну, хозяйничай, хозяйничай!»
Правда, какие-то сомнения у него останутся – недаром же спросит он городничего: «Вот что, будь друг, слёзно я тебя прошу, скажи мне по душе, вовсе я рехнувшись, или ещё во мне какая искра теплится? Если я вовсе, так уж вы лучше меня за решётку, чтоб я меж людей не путался», - но совершенно успокоится, услышав в ответ: «Погляди-ка на меня! Нет, ещё рано за решётку, ещё погуляй. Я тогда тебе скажу». Да было смутит его появление Гаврилы, стремящегося спасти потерявшуюся, как он считает, Парашу: «Ну, Гаврилка, видно, нам с тобой на одной цепи сидеть!» - но и тут быстро успокоится. Хотя и будет жаловаться: «Чего-то со мной в этом месяце не было! Пропажа, долгов не платят; вчера мне показалось — светопреставление начинается, сегодня — небо всё падает, да во сне-то раза два во аде был».
**************
Итак, первый из «паноптикума». Но, увы, не единственный. Наверное, Курослепов менее страшен, чем другие «крутые сердцем» купцы из пьес Островского. Поэтому и справиться с ним возможно. Но сколько их, подобных ему, продолжает тиранствовать?
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского здесь