Я пошел. И шагая по улице, видел, как изменился город, люди словно попрятались, тихо, лишь иногда случайный прохожий забежит в дом, озираясь и прикрывая плотно дверь за собой, да брякнет что-нибудь за ставнями. Базара нет, детвора не щебечет у озера, улочки выметены, и будто звенят чистотой и безмолвием. Люди к чему-то готовятся, но к чему? Ступени пирамиды, крутые и опасные и снова мне лезть по ним, но делать нечего, встаю на корячки и знакомым уже способом – ползу как паук. Меня ждут.
Существо не пряталось больше и глядя в его мутные глаза, чувствовал я ненависть и страх, он же смотрел поверх меня через раскрытый проем на город, и вся его фигура напряжена до предела.
- Пришло время строительства пирамиды и исхода, это то, ради чего ты здесь… - говорит он, снова выстреливая словами в моей голове.
- Не понял,… я буду руководить строительством?
- Нет, строить будет вот это! – он поднял палку напоминающую скипетр над головой – ну, и аборигены с поверхности, ведь давно пора им напомнить, что такое труд.
Я возмущен:
- А чего вы хотели? Столько лет кормили людей, конечно, они расслабились,… а что за жертвы кстати?
- Человеческие…
Я чуть не задохнулся.
- Человеческие? Люди, ради вас, убивали себе подобных?
Пришелец оторвал взгляд от города, и уставился на меня с недоброй усмешкой в блеклых глазах. Стало не по себе.
- С чего ты взял, что кто-то кого-то убивал? Они отдавали право первой ночи со своими невестами, а также ребенка, - первенца. Взамен получали беззаботную жизнь. Их все устраивало, и даже больше чем устраивало, они были счастливы, считая такую цену ничтожной, и очень огорчились, когда узнали что их жертвы, больше не нужны…
Он помолчал, и снова уставился на город, а из дальнейшего его рассказа я понял, что…
На самом деле, женщин с поверхности, никто не брал силой, их же новоиспеченные мужья, укладывали их, обкуренных наркотиком, на алтарь, что спускался вниз с помощью механизма, и привозил в здание, которое Азанет назвала домом терпимости. Там, безо всякого насилия, им вводилось мужское семя и происходило зачатие, затем, благополучно они возвращались обратно, вынашивали, и наступал черед путешествия младенца. Его также клали на алтарь, он спускался, но в отличии от матери, не возвращался, а оставался в подземном городе. Здесь он жил, в том же здании, только в другом крыле, рос, а затем его отселяли в свой дом.
- Азанет, тоже?- не удержавшись, спросил я.
- Нет, Азанет другое…
- Но зачем вам это нужно? Первая ночь, первенец…
- Не знаю, поймешь ли ты? Впрочем все равно расскажу, даже если не поймешь… пока… Началось все задолго до этого дня, много тысяч лет назад. На земле еще не было привычных тебе хомо сапиенс, а был прототип человека, вы называете их неандертальцами, я же назову их – Адам. Адам, – грубый, неразвивающийся вид, не имеющий речи, не человек, почти животное, к тому же агрессивный… Ему нужна была Ева. И после тщательного отбора нескольких сот особей, и сокрытия их в африканской пустыне, с помощью мутогенов, родилась Ева. Остальных пришлось убить, введя вирус, ведь будто поняв, что Ева появилась ему на замену, Адам всячески пытался ее уничтожить и сделал бы это, в конце концов, ведь наделенная большим умом, Ева слабее физически. Так вот, после вымирания Адама, остается новый, более совершенный вид человека. Теперь уже разумного.
Они не хотели жить в пещерах, и научились строить дома, не сразу, но пришло осознание уюта и тепла. Заниматься охотой и собирательством долго, и не всегда удачно, потому освоили скотоводство и земледелие. Стали жить групповыми поселениями, вот-вот и полное развитие. Но вдруг, все остановилось, дальше прогресса нет! Даже колесо не изобрели! Анализируя их состояние, стало понятно - эти люди ограничены в эмоциях, замкнуты в рамках традиций и устоев, малодушны, и руководствуются больше инстинктами.
Такими как, - голод, - поесть, жажда, - попить, холод, - согреться. А также, инстинкт самосохранения и размножения. И вроде у них есть музыка, танцы, но примитивно, и только в ритуалах. Прожитый день, ради прожитого дня, прожитая жизнь, ради прожитой жизни. А вместо веры в Бога Единого, понаделали себе идолов, каждый из которых покрывал какую-то их слабость. С этого начался их путь назад.
Работать им расхотелось, ведь божок плодородия, если его хорошо задобрить, и так даст урожай, а божок охоты, если помолиться, как следует, поможет поймать дичь. К тому же истукана всегда можно наделить любыми человеческими особенностями характера, нет еды – серчает, есть - доволен… Не надо думать, не надо анализа… Постепенно окультуренные поля заросли сорняком, да и скотина повывелась - наступил голод. Никакие молитвы идолам не помогали им добыть себе пропитание. В ход пошли человеческие жертвоприношения и еще каннибализм. Пришлось устроить потоп. Снова отобрано несколько сот особей, и укрыты они в ковчеге…
Я вспомнил свой сон и в нем загадочную фигуру, перегоняющую Луну к Земле. «Да какое он имеет право решать, кому жить, кому умереть?» - меня затрясло от негодования - «Он вообще с другой планеты, а ведет себя словно хозяин!»
Пришелец посмотрел на меня грустно:
Эти люди изначально
были обречены. Им попросту, не хватило бы творческого развития, смекалки, что ли, - чтобы выжить. И вот, надо все начинать сначала, воспитывать как малых детей, шаг за шагом идти наверх, к светлому будущему…
Я хмыкнул, а про себя подумал, – «Где-то я уже это слышал, но ничем хорошим это не закончилось!» - Пришелец, очевидно, читал мои мысли, потому что ответил:
- Ты прав, и здесь ничего не получилось, они созданы заново, для них построены города, люди - Человечество в очередной раз пошло не по тому пути,… в силу лености и предрассудков, эти люди размножились, но… человек опять в ступоре, снова идолы, снова лень, и отсутствие прогресса… снова как по спирали назад. Так можно бесконечно, но нашелся выход – новый мутоген. Он дает людям новые возможности, такие как – мыслить творчески, ценить красоту, развиваться духовно, созидать…
В пылу юношеского максимализма, от всего услышанного, мне хочется задушить его, но спрашиваю:
- Но что будет с теми, что без нового гена, они будут истреблены? Как и предыдущие?
- К сожалению, да, этот подвид слишком жесток, глуп и ограничен, а потому опасен для нового человека. Ведь каждый последующий тип, гораздо слабее и неприспособленней предыдущего, хотя и умнее.
- Но ведь можно как-то решить этот вопрос! Вывести людей тайно, ночью, поселить их где-то, где они будут в безопасности. Земля большая!
- Нет, Новая Ева имеет один побочный эффект, люди, рожденные с этим геном, в основном светлоглазы и светловолосы - как ты, выводить их не избавившись от старого образца, слишком опасно… Старый подвид чует их за версту! Это уже пройденный этап…
- И что?
- Теперь поля твоей родины устланы холмами-могильниками. Выжить новому виду удалось только после полного уничтожения первородного населения.
Я злюсь:
- А вам никогда не приходило в голову, что все проделанное, слишком жестоко? Возможно, не стоит вмешиваться в процесс эволюции и дать людям возможность развиваться самим? Наверное, это заняло бы больше времени, но зато обошлось бы без жертв!
Он злится не меньше меня:
- Эволюция – чушь! Все в мире циклично, и рано или поздно возвращается к первоистокам. Это! – он указал длинным пальцем вверх, – тупиковая ветвь развития, убивающая сама себя, рано или поздно они вымрут и без вмешательства! И только убив их, можно дать шанс выжить новым людям, хомо сапиенс моралис, таким как ты. Как Азанет…
Волной гнева захлестнуло меня, не было уже сил сдерживаться, особенно при упоминании имени жены.
- А вы у нас, спросили? Нужна ли нам эта жизнь, такой ценой?
Существо не стало слушать, посмотрело с жестким блеском в глазах:
- Не ты решаешь, и не я… Творец!… Поэтому я начинаю строительство пирамиды, точно, математически выверенной конструкции для максимальной эффективности, там, наверху. На ее пике будет установлена верхушка, с взрывателем, но взрыватель этот, не такой как ты привык понимать. Разрушений и погромов не несет он, а действуя на ДНК, сжигает лишь человека… Не волнуйся, боль там секундная, их мгновенно сотрет в порошок, они мало чего почувствуют. Таким образом, мы сотрем с лица Земли население Африки и Азии…
Я стою заторможенный, мне кажется, что все это не со мной происходит, и хочется ущипнуть себя, и словно издалека слова Пришельца:
- Твоя задача, вывести народ из-под земли, тогда, когда пылевое облако рассеется…
- А вы? Где будете вы?
Пришелец смотрит устало:
- Буду в эпицентре взрыва. Без меня ничего не получится, я детонатор…
Я брел домой в равнодушном отупении и мрачными мыслями в звенящей, пустотой, голове. За плотно закрытыми ставнями, новая Ева, новый генноинженерный эксперимент, затаился в ожидании. Люди знают уже, что грядут перемены, грядет исход, и это страшит их. «Как я буду выводить их, ведь я даже не знаю языка, на котором они говорят?» «Сколько времени потребуется для постройки пирамиды? Этой скрытой угрозы?» и «Почему существо с другой планеты, так озабочено выживанием человечества? Даже ценой собственной жизни?» «Надо получше расспросить Азанет!»
Она ждала. С волнением, с раскрасневшимися от слез глазами, бросилась ко мне в объятья.
- Прошу тебя Леша, не меняй ничего!
Я отодвинул ее в сторону, посмотрел ей в лицо, будто в поисках ответов.
- Кто он тебе, жена моя, и кто ты сама? Какую роль играешь здесь, ты?
- Я такая же!… - высунула язык, на корне которого – диск, в точности как у меня, – Мне было пять, когда я чуть не проглотила его, и впервые тогда, я попала сюда.
- Хм, значит ты здесь не первый раз?
Она кивнула.
- Но больше, ничего не могу сказать тебе…, я поклялась…
Я приобнял ее, погладил по волосам.
- Ты не ответила мне на главный вопрос, кем для тебя является тот марсианин?
Она почему-то хмыкнула:
- Марсианин? Ну, пусть будет марсианин… Он дорог мне не меньше чем ты, и доверяю я ему не меньше. И ты доверься… ради меня хотя бы…
Я поцеловал ее в щечку, и мы еще долго сидели, обнявшись, и я клялся ей в вечной любви, но думал о своем, и в скорости озвучил свои мысли, все по той же причине молодости и пылкости порывов:
-Ведь можно же предотвратить это массовое убийство!
Азанет вобрала судорожно воздух, и вскочила.
- Ты так ничего и не понял! Знаю, тебя не переубедишь… не в первый раз… потому, будь что будет!
Ночью я не спал. Лежа в тишине и прислушиваясь к дыханию жены, обдумывал свои действия. Ни разу не видев людей с поверхности, не зная их, я уже жалел их, и в душе кипело возмущение. «Какие-то марсиане, (я был убежден, что существо с пирамиды - с Марса, видимо из-за сна, где он гнал Луну к Земле именно оттуда) убивают людей на Земле, на чужой им планете! На Марсе, наверное, всех уже прикончили, вот и лезут сюда!» «Захватчики!» «Колонизаторы!» «Называют людей так, не стесняясь – подвид, тупиковая ветвь, подопытные!» «Развели здесь ферму по выращиванию генофонда Земли! На Марсе надо было выращивать!» «Прикрывается Богом. Но Бог милосерден и никогда не допустил бы такого… убить население целого континента!» Сердце колотилось от возмущения и ухало при этих мыслях в ревнивом, горячем порыве убить того, кто занимал их.
Под утро я все же уснул, но поверхностно, полубредово, и приснились мне пирамиды, и хожу я вокруг них, а вокруг ни души, ни людей, ни огонька на горизонте, лишь ветер и нетронутые пески. Здесь давно не ступала нога человека. Я кричу что есть мочи, зову кого-то, но только завывание ветра в ответ. Я один. Вдали черная точка, приближается, превращаясь в легкую фигурку Азанет, я радуюсь, машу руками, бегу навстречу. Она не видит меня. Она слепа и глуха к моему зову. Она поет. Красиво, мелодично, выводит грустную песню. Кто-то с силой хватает меня за плечо и поворачивает. Азанет! Она же, только будто старше, лицо ее темно и зло. Кричит – «Ведь я же просила, не менять ничего!» Я проснулся. Моя любимая, юная Азанет, сидит рядом и поет. Голосок ее дрожит от слез, но она старается и выходит очень трогательно.
- Ты плачешь? Перестань! – я обнимаю ее, целую заплаканные глаза, – Скажи, что мне сделать? Ради твоей улыбки я готов на все!
Она помотала головой:
- Ничего не надо, просто люби, люби меня вечно…
Я снова клянусь ей в вечной любви, а в окно проглядывает новый день и новые задачи ждут меня.
Прежде всего, я намеревался посетить библиотеку, а Азанет, естественно, вызвалась проводить. Но придя, я удивился, как мало здесь литературы, способной ознакомить меня с местными обычаями и культурой людей, которых по убеждению Пришельца я должен был выводить наружу. На кусках папируса, и глиняных табличках нанесены письмена, на незнакомом мне языке. Хотя в университете я и изучал типы написаний на языках древних цивилизаций, но этот я видел впервые. Пришлось спросить Азанет:
- Кто это писал? – она махнула в сторону пирамиды, - Он! Тогда понятно, на Марсианском написано!
Стали доставать по очереди свитки.
- Это Библия – Ветхий Завет, псалмы, а вот и словарь!
Я посмотрел вопросительно, а Азанет возмутилась:
- Чего ты ждал? Их история только начинается, нет еще ни великих романов, ни од, и поэм нет. А вот это, – она махнула в сторону груды исписанного папируса, – все, что им нужно знать. Протянула одну из табличек, – На, грызи гранит науки!
Мне стало смешно, я поцеловал ее белую ручку и принялся за обучение.
Каждый день в тиши библиотеки, Азанет помогала мне во всем, подсказывала, тестировала, и скоро я выучил язык, к тому же учитывая мои способности, для меня это не составило никакого труда. Я проштудировал то немногое, что было здесь вдоль и поперек, но народ подземного города, по-прежнему, оставался для меня загадкой. Чужаком я чувствовал себя здесь, и не понимал уже, зачем выбрали для такой ответственной миссии, как вывод испуганного народа на поверхность - именно меня. Не было тогда для меня ответа на этот вопрос.
В один из дней, когда впечатление от разговора с Пришельцем уже почти стерлось, и о миссии своей я уже и думать забыл, и больше занимался Азанет, чем учебой - меня вызвали. Пришелец выглядел еще более уставшим, чем в день нашей последней встречи, но во взгляде ликование, а в руках устройство похожее на скипетр.
«Пирамида почти достроена» – пронеслось в моей голове. Я удивлен. – «Пошли, покажу, как она строилась, знаю, тебе любопытно…»
Идем. – «Интересно, сколько ему лет?» - думаю я.
- «Я уже сбился со счета» - отвечает он, напоминая, что способен читать мысли.
- «Надо аккуратней думать»
- «Да, ты прав!»
Мы выбрались на поверхность. Зимняя, пустынная ночь, ледяными ветрами и небом усыпанным звездами встречает нас. В положенном месте, белеет недострой. Там, внизу, я никогда не задумывался над тем, как истосковался по привычным вещам, что дарованы нам, живущим на земле. Природа, погода, какой бы она ни была, запахи, звуки – все для нас. «Интересно, там, на его планете, какое все?» - опять непроизвольно думаю я.
- «Что, все?»
- «Ну, пейзажи хотя бы»
«Сейчас на моей родине пустыня, почти как здесь, но когда-то, все там изобиловало водоемами, растительностью, и полно было всякой живности,… а еще, зимой, выпадал снег, а летом, все расцветало и пели птицы…»
- Что же случилось? – спрашиваю я удивленно.
- «Катастрофа, но ты все узнаешь потом…»
Я тут же делаю выводы.
- Значит, вы создаете теперь на Земле, подобие своей планеты?
- «Всего лишь направляем человечество в нужное русло, создал все это не я…»
Но меня уже не остановить.
- Да вы варвар! Грубо вторгаться в чужую экосистему, разрушать, уничтожать!… Динозавров тоже вы истребили? – во взгляде Пришельца усмешка. – Кстати, а почему вы в одиночестве? Где ваши собратья по разуму?
- «Нет никого, я один. Не считая тебя конечно…» - он подумал немного – «Этих людей отличает, от таких как ты, гиперразвитое шестое чувство, они опасны, потому-то мне и нужна твоя помощь»
Перед глазами встало заплаканное лицо Азанет, и я, с ненавистью глянув на Пришельца, цежу сквозь зубы:
- Ладно, показывайте, что тут у вас…
Пришелец поднял скипетр, ударил им по земле, и беззвучно из него высветилась проекция, «Прямо как в моем сне!», поводил длинным, синим пальцем, и жестом подозвал меня ближе.
- Это наша солнечная система. Любая угроза планете извне, может быть предотвращена, одним прикосновением… - нажал на круглое пятно изображенной Земли.
- Ближе! – теперь на всю проекцию Земля.
- Ближе! – Африка, Египет.
- Ближе! – открылась панорама местности, недостроенная пирамида, и очертания наших фигур. Все действо проекции, сродни спутниковой навигации, но сам спутник, вроде очень далеко - в другой галактике. Пришелец выбрал одну из глыб известняка, в изобилии валявшихся всюду и оставшихся здесь видимо, после расчистки пространства при строительстве подземного города, и ткнул в него на экране. Очертил по камню границы желаемой формы, и совсем рядом с нами, я увидел, как от камня, синий, неоновый луч откалывает куски, превращая бесформенную глыбу, в аккуратную, с четкими гранями плиту. Плавным движением руки, Пришелец поднимает ее по проекции вверх, что-то ухает, и забирая песок, плита отрывается от земли и взлетает на пирамиду.
- Здесь главное палец не отпустить, а то зашибешь кого…
Было странно слышать такое от того кто собирается истребить население целого континента.
- Работа же местного населения, заключается лишь в том, чтобы смазать скрепляющим раствором плиты,
Мне вдруг стало страшно.
- Почему, если они такие опасные, вас до сих пор не убили?
Снова он рисует что-то по проекции. Присмотревшись, я вижу вокруг него полупрозрачное световое поле, трогаю его, и тут же получаю неслабый разряд тока.
- Они уже пытались,… много раз,… их останавливает это. Но в тот день, когда все решится, я буду гол перед ними. Моя жизнь, и вся наша задача, будут в твоих руках, а в них будет скипетр. Он слишком важен для человечества, чтобы взять его с собой, ведь от взрыва он будет уничтожен. Если у нас все получится, если выйдет, наконец, – он твой, и будет помогать тебе в построении нового мира, если нет, тогда спрячь его подальше от людей, и жди момента, когда будешь готов стать его владельцем.
А когда мы вернулись, Пришелец посмотрел пристально мне в глаза, и выстрелил в мой мозг прощальной фразой - «Пора объявить тебя царем!»
Ссылка на начало романа: