Глава 8.
После разговора с директором настроение у Ирины совсем испортилось.
- Снова Виктор Васильевич чем-то недоволен, — фыркнула она.
Вскипел чайник, Ирина залила чашку кипятком, опустила пакетик с чаем, достала из холодильника заварное пирожное и в ожидании готовности чая, присела на широкий подоконник.
- Нужно радоваться малому, — вспомнились ей слова папы, когда однажды они вместе пили чай. – Иногда простые обыденные вещи, как чашечка чая, наполняют нашу жизнь радостью. А от неё, в свою очередь улучшается качество жизни. Запомни родная всё в жизни нужно делать с удовольствием и тогда наша жизнь станет насыщенной положительными эмоциями. Пей чай.
Вспомнила и улыбнулась воспоминаниям, папа любил при этом махнуть рукой, а второй обнять её и от этого ей становилось так тепло и уютно.
Ирина слезла с подоконника, взяла чашку с чаем и пирожное.
Она поднесла пирожное ко рту и почувствовала ели уловимый запашок старого масла, исходящего от начинки десерта.
- Придётся чай пить без сладкого, — прошептала она, отправляя пирожное в корзинку под мусор.
Выкинула и рассердилась сразу, не только из-за того, что повелась на стажёра, а из-за всего. Из-за того, что мама раньше не позвонила, из-за того, что Витя приезжает к тёще и не звонит ей и из-за того, что так бурно реагирует на всё. Прошло полгода, а они всё дуются друг на друга. Отыскивают какие-то мелкие причины и отдаляются всё дальше и дальше.
Ирина с чашкой чая, вернулась, на подоконник и тут же зазвонил её мобильный телефон.
- Ну, кто это опять, — надула губки она, изображая обиду. – Не дадут очаровательной женщине попить чаю.
Она поставила чашку на подоконник и отправилась к столу за телефоном.
- Надо же, я, даже о нём и позабыла, а он тут как тут нарисовался, — выдала она. – Что ему ещё надо? По-моему, я ему всё сказала.
Она, вновь взобралась на подоконник, взяла чашку, отхлебнула ароматный чай.
- Да, я слушаю?
- Простите меня, — услышала она жалобный голос практиканта. – Я вёл себя глупо, но лишь от того, что я так долго любил вас Ирина Ивановна. А когда вы оказались рядом и никого вокруг, я, измученный ожиданием, сорвался и не вытерпел.
- Я же вам твердила, что, между нами, ничего не может быть.
- Но ваша близость, и то, что произошло.
- Мечтатель, разве, между нами, что-то было?
- Простите, я всё это пофантазировал. – Вконец расстроенный он ответил. – Одним словом это всё вылилось в какое-то безумие.
- Хорошо, забудем об этом всём, — ответила она.
- Я, понимаю, что не должен был ничего говорить про вашего мужа, хоть и бывшего. – Нервно продолжал он. – Да я и не думаю так. Извините меня, пожалуйста.
- Хорошо, я вас прощаю, — ответила Ирина.
- Ирина Ивановна, я вас прошу лишь об одной встрече, — прошептал он.
- Вы, что действительно дурак, так ничего и не поняли? – Ответила она и про себя добавила. – Слава Богу, что всё закончилось.
Она вновь соскочила с подоконника и подошла с чашкой чая к зеркалу.
- Не могу поверить, что в один прекрасный день мне будет пятьдесят. - Тихо сказала она своему отражению. – И не выпучивай на меня глаза – это действует мне на нервы.
Она смотрит на себя в зеркало и видит в отражении небольшие изменения во внешности, ещё не стареет, но всё же, она впервые почувствовала, что сдаёт. Ранее жёсткие удары судьбы – ей всё были нипочём. А сейчас, глядя в зеркало, она увидела в своих глазах смятение.
Она отошла от зеркала пару шагов назад и посмотрела на себя.
- Ни одна женщина не держится лучше тебя, — подумала она, разглядывая себя. – Фигура в порядке. Я никому не завидую. Но как же быть с этим?
И она провела пальчиками вокруг глаз.
- Конечно, мне уже не двадцать пять. – Прошептала она. – Но многие мужчины сворачивают шеи, когда она проходит рядом. А этот практикант…
Виктор, проснулся в отличие от своей бывшей жены из-за грохота посуды, раздававшейся из кухни, а не от грохота крупных дождевых капель о подоконник и будильника.
После развода с супругой, у него почти пропал сон. Он долго лежал в постели, крутился, но сон никак не приходил. Тогда он стал брать с собой в постель книгу. Читал до тех пор, пока полумрак не опускался на город, а затем и на него. Он ещё лежал какое-то время, не шевелясь, ухитряясь по звукам отгадывать, что за шум во дворе. И, даже приятная прохлада чистого белья, ещё какое-то время держало его сознание, но потом мрак съедал и его.