Будильник прозвенел в начале седьмого утра. На небе только-только начала зарождаться утренняя заря. На противоположной стороне от восхода огромным шаром весела луна. Как бы не хотелось вылезать из теплого спальника, а все же надо. Сегодня день очень насыщенный: посещение пяти мест, в одно из которых предстоит лыжная прогулка.
Оглавление.
Первым делом, перед тем как вылезти из машины, нужно завести дизель. Дизелек завелся с пол оборота. Видимо более жидкое масло, залитое накануне поездки, утепление подкапотного пространства войлоком и ночные прогревы отразились на столь легком запуске. Да, ночью приходилось пару раз запускать двигатель минут на 10 – 15, но и ночью дизель заводился с пол-оборота. В такой мороз, даже Максим свой бензиновый Ховер и тот заводил, видимо у этого двигателя есть какая-то особенность, что при температурах ниже тридцати он так же запускается с трудом.
Пока раскачивались, и акклиматизировались после ночи в тепле, на улице уже совсем стало светло. Я вышел на лед Онеги. Красиво смотрится Турчасово с реки на рассвете. Мне кажется даже эти фотографии отдают морозом который был тогда у нас.
В тридцатиградусный мороз - особо на улице не будешь гулять, так что оперативно перекусили и поехали в Турчасово. Посмотреть на местную церковь.
Зимой, в село попасть не представляет ни каких проблем: намороженная переправа выдерживает транспорт весом несколько десятков тонн. Летом попасть сюда существенно сложнее. Нужно иметь или свою лодку, желательно с мотором, или же пытаться найти перевозчика, из лица местных жителей. А вот в межсезонье, во время ледостава или ледохода, село полностью отрезано от цивилизации... А ведь это одно их крупнейших сел Поонежья.
Хотя, что говорить? Мостов на Онеге всего... три. В Каргополе, Шелоховской и Оксовском. Есть несколько паромных переправ: в Афоносовская, городе Онега, и, наверное, несколько штук в среднем течении реки.
Как так? Да просто - раньше река Онега была транспортной магистралью. И по обоим берегам появлялись крупные села, и деревни. Но автомобильная дорога прошла по правому берегу, отрезав многие села и деревни от транспортной доступности, а вместе с тем и цивилизации...
Хорошо это или плохо, судить не берусь...
Но сейчас пересекаем Онегу по льду и оказываемся в центре села. В Турчасове во всей своей красе стоял классический онежский “тройник”, тройной ансамбль: церковь шатровая, церковь кубоватая и колокольня. До наших дней сохранились лишь кубоватая церковь и колокольня, а шатровый Благовещенский храм был уничтожен пожаром в 1964 году.
Наверное стоит немного истории добавить.
Расположено Турчасово в верхних пределах нижней, судоходной части реки Онеги. «А от Каргополя Онега потекла в море, а на ней от моря 60 верст, город Турчасов», – отмечается в «Книге Большому чертежу» – главном описании русских земель XVII в. В середине прошлого века «Архангельские губернские ведомости» так характеризовали Турчасово: «Турчасово лежит от г.Онеги на юг, в 125 верстах, по обеим берегам реки Онеги, на долине, перерезываемой к востоку двумя речками Тиолзами, открытой к северу и югу, но защищенной с востока и запада лесистыми холмами. На вершине одного из ближайших холмов возвышаются церкви Турчасовского прихода.
И.Ф. Токмаков, ссылаясь на историко-географический словарь Российской Империи» П. Семенова Тян-Шанского, неопределенно отмечает существование в Турчасове церкви Св. Николая Чудотворца, упоминаемой в малоизвестной грамоте 1436 г. Этот факт нашел подтверждение в более поздней «Сотной на Турчасовский стан» 1556 г.: «В той же волостке у Турчасовского погосту за озером дер. Никольская и с двемя полянками Ортемовскими Пономарева, что Никола чюдотворец на Турчасове на посаде, а пашет ее поп с погоста... У погоста ж у Турчасовского дер.Спасская, что… В середине XVII в. турчасовский приход был приписан к Соловецкому монастырю.
Приписные приходские церкви зависели «от попечения настоятелей Соловецких», обеспечивавших «содержание оных, перестройки, починки, снабжение утварью» и т.д. Это обстоятельство во многом проясняет природу турчасовского ансамбля-тройника из двух церквей и колокольни, впервые отстроенных на погосте после польско-литовского разорения. Первой по времени, на месте Никольской, сооружается Спасо-Преображенская церковь с приделом Николая Чудотворца, освящены они в 1647 г. Строительство Благовещенской церкви с приделами Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев и Архистратига Михаила было завершено в 1683-1684 гг. Одновременно с их освящением был освящен и второй придел Спасо-Преображенской церкви – Усекновения главы Иоанна Предтечи. Турчасовский «тройник». В 1776 г. в результате опустошительного пожара погост с двумя церквями, колокольней и всеми постройками полностью выгорел.
Последний, ставший хрестоматийным турчасовский «тройник» - две церкви (летняя и зимняя с трапезой) и колокольня – отстроен на месте сгоревших храмов, скорее всего, в старых, освященных временами формах. Сложная строительная биография ансамбля растянулась почти на 30 лет. Возобновлению храмов предшествовала длительная переписка с епархиальным и синодальным начальством, с «приложением планов оных церквей», после которой церковь Преображения с двумя приделами освящена в 1786 г., колокольня «закончена постройкой» в 1793 г. А Благовещенская церковь, как выясняется из казенного епархиального циркуляра от 1779 г., «за недородом хлеба и на постройку денег и поныне еще недостроена».
Из другого документа, уточняющего датировку памятника, следует, что «настоящий Благовещенский храм (холодный) заложен к постройке в 1781 г., а окончен в 1795 г. Построен в совокупности в одном здании с теплою трапезою и с приделами... которая построена первее всех храмов, а именно в 1776 и 1777 годах». Вся группа сооружений стоит на открытом возвышенном пространстве, что усиливает впечатление величавости и цельности ансамбля. Примечательно, что ансамбль, появившийся в конце XVIII в., на «закате плотницкого искусства», и особенно трапезная Благовещенская церковь, являются общепризнанным образцом именно древнерусского зодчества. Уже в 20-е годы XIX в. турчасовские храмы вступают в период переделок и перестроек на «новый манер» срубы закрываются гладким тесом и забеливаются «под каменное дело»; растесываются оконные и дверные проемы; в интерьере Преображенской церкви в верхней части четверика появляются большие живописные панно, для освещения которых в стенах прорубаются круглые окна-иллюминаторы. Общее кризисное состояние народной жизни проявляется во многих сферах, и в частности в церковном строительстве, которое все менее становится народным. Благовещенский храм был уничтожен пожаром в 1964 году.
Село Посад (Турчасово). Онежский район Архангельской области. Место на Онеге известное. Теперь это село, а в давние времена был город, так он и назван в описании Русской земли — “Книге Большому Чертежу (1627) — “город Турчесово, “город Турчасов". Это одно из древнейших поселений новгородцев на Севере, однако первое упоминание о нем относится лишь к 1536 году. В XVII веке г.Турчасов был административным центром Турчасовского стана, куда входили ближние деревни, а также Кожеозерская пустынь. И позже, когда Турчасово утратило свое административное значение, оно продолжало оставаться крупным торговым селом. По предположению слово “Турчасово” происходит от слов “тур” — башня и “час” — дозор; дозорная башня. На левом берегу — посадская сторона. В некоторых старых документах село называется Посадным. Три огромных величавых сооружения занимали до недавнего времени центральное место на посадском холме — две церкви высотой в двадцать две сажени (сажень — 2,13 м) и колокольня. Вековой опыт плотницкого искусства, накопленные поколениями навыки достойно воплотились в турчасовском ансамбле, завершающем XVIII век и, можно сказать, историю русского деревянного храмового зодчества.
Благовещенская церковь 1795 года была чрезвычайно интересным сооружением. В облике ее нашли применение все формы покрытия, выработанные деревянным зодчеством: шатер, куб, бочка. Зодчие сделали все возможное, чтобы достичь впечатления величавости, торжественности сооружения. Здание, крещатое в плане, было необычайно вытянуто в длину, распластано по боковым фасадам. С западной стороны далеко выступала обширная трапезная, внутри перекрытие потолка поддерживалось шестью могучими резными столбами (если вспомнить, что обычно в трапезных деревянных церквей стоят два столба, то легко представить размеры сооружения). Между трапезной и храмом по северному и южному фасадам выступали приделы — две башни четвериком, крытые кубом с одной главкой на высокой шейке. Сам четверик храма с восьмериком — массивный, грузный, был увенчан мощным шатром с соразмерно крупной, несколько удлиненной шейкой и главкой. И наконец, традиционная пятистенная апсида с бочкой и главкой. Это грандиозное сооружение не подавляло человека своими размерами, величина его ощущалась только на удалении. Вблизи же здание радовало своей нарядностью, сверканием чешуи лемеха шеек и главок, узорными поясками обломов, ритмом нависающих над повалами полиц затейливыми теремками по углам четверика. Вблизи объем здания сокращался, массивность форм исчезла, еще ярче выступали совершенство и чистота отделки декоративных элементов. Благовещенская церковь была единственной из памятников деревянного зодчества, у которой сохранился чертеж, приложенный к указу о ее постройке. Внизу была подпись: “Рисовал города Онеги...” — дальше бумага оторвана и имя зодчего (или чертежника) осталось нам неизвестным. Этого замечательного памятника теперь нет. Вроде бы все прежнее в Турчасове — и пейзаж окрестный и улицы сельские, а того нет, главного, что сразу приковывало взор и не давало оторваться. Осиротелой, потерявшей половину обаяния смотрится вторая турчасовская церковь, а ведь тоже памятник замечательный. А место, где стояла Благовещенская, ровное. Впрочем, не совсем: остался фундамент, сохраняющий очертания ее уникального плана, — гигантские гранитные валуны, иные треснувшие от жара губительного пламени...
В соответствии с этой традицией второй турчасовский храм — Преображенская церковь 1786 года — кубоватый. Если Благовещенская церковь была живописна в игре своих объемов, то Преображенская строгих, ясных очертаний. Преображенская кубоватая церковь — одно из поздних сооружений этого типа, поэтому здесь подытожен ряд приемов, выработанных северным зодчеством, в частности онежским. Четверик, квадратный в плане, сильно вытянут в высоту, отчего кажется узким и стройным. По сторонам его четыре прируба (равнокрестие в плане). Прирубы покрыты бочками с главками. Бочки одинаковы по форме, исключение составляет огромная трехлопастная алтарная бочка, которая перекрывает трехчастную апсиду. Сложную и красивую форму мы наблюдаем у этих и у других церквей нижней Онеги.
Третий памятник ансамбля — колокольня 1793 года. Пожалуй, она самая высокая и значительная по размерам из всех виденных нами. Новым для нас здесь является то, что основной сруб четверика с восьмериком поставлен на более широкий в плане четверик, всего в несколько венцов. На него опираются столбы внутренней конструкции колокольни. Не доходя до земли, они тем самым предохранялись от гниения. Покрытие обычное у колоколен поздней постройки, в виде купола с длинным шпилем. В облике колокольни есть внушительность, некая скрытая мощь, которую не умаляют декоративные кокошники над углами четверика. Окна, прорезанные в восьмерике, глядят сурово, как башенные бойницы, и сама колокольня, с которой открывается далекий вид на окрестности, кажется тем самым легендарным “турчасом”, дозорной башней, с которой высматривали неприятеля в годы лихолетья.
С горки открывается вид на соседнюю деревню – Целягино. В домах начали топить печи, из труб валит густой дым… Тепло – это жизнь. Мороз и холод - заставляют ценить тепло…
Немного прогулялись по селу. Что сказать. Красивая культовая архитектура… Как по мне, так здесь не хватает аутентичной северной гражданской архитектуры. А простым языком – северных изб. Таких как, к примеру на Пиниге или Мезени.
Вообще, я уже который раз замечаю, что крупные села теряют свою уникальность. Видимо сказалось советское колхозное прошлое. Наверное во времена совхозов население здесь жило богаче и до сюда добиралось веяние новой моды, поэтому люди могли ломать старые избы и строить новые, на современный лад 70х-80х годов… Здесь так же прослеживается какая-то безнадежность что ли…
Позже проехали по селу в поисках связи, или кого-нибудь, кто бы нам подсказал, где искать связь. И такой человек, ранним утром, был найден. Местный мужик, нам сказал, что связи тут нет. Вообще нет. Никакой нет. Ни МТС, ни мегафон, а уж про билайн тут вообще никто не слыхал. Ближайшая связь будет километров за пятьдесят до Онеги…
Да уж, новости неутешительные, особенно для Максима, который привык чуть ли не из каждого крупного населенного пункта отписывается своим родным. Нам с Саней связь особо была не нужна, я к примеру, уже приучил своих родных к тому, что звоню или пищу раз в день – вечером. И то, если я не вышел на связь день или два (обычно я правда предупреждаю, что впереди участок без связи и день-два я буду «вне доступа»), то беспокоится не стоит, тем более если вне зоне доступа не только я но и вся наша компания. На мой взгляд, отписываться родным из каждого крупного населенного пункта не только незачем, но и вредно. Это получается уже не путешествие, а телеграф-марафон какой-то. А если нет связи, как в этот раз, то и ты на нервах, что не можешь отправить СМС родным, и они уже пошли искать с собаками или того хуже обзванивают морги.
Это все лирика. Погуляв по Турчасово посмотрев на деревянное зодчество и не найдя связи поехали дальше. А дальше на нашем пути было село Б. Фехтальма и Канзапельда.