Тем временем, гунны приближались. Всем было жуть как страшно, картины будущего рисовались самые мрачные, люди плакали, прощались с жизнью и тут вдруг… гунны закончились. Аттила умер. А достойного преемника нет. Гунны же кочевники, если их не направлять, они так и будут туда-сюда как перекати поле бесцельно кататься. Поэтому, лишившись лидера, они решили, что тут их миссия и закончится. Молодцы какие, кучу людей с обжитых мест подняли, поубивали немало, заставили разные племена по всей Евразии бегать, спровоцировали Великое переселение народов, а потом: «На этом у нас все. До свиданья». А люди то, в частности протославяне, уже кто в лес, кто по дрова. Одни берега Вислы заселили, другие берега Днепра, третьи еще какое место хорошее нашли. Пораскидала их орда Аттилы. Ну, что теперь делать? Решили осваивать новые территории, вернувшись к пашням и охотам.
Но недолго у них получилось вести мирную жизнь. Едва перевели дух от бега гуннов по пересеченной местности, как, здрасьте-пожалуйста, аварский каганат. Эти господа оказались похуже предыдущих. Обижали протославян, почем зря. Речь об ассимиляции вообще не шла, как только авары вспоминали про славян, тех ждала либо смерть, либо рабство. Вот такие они злыдни были. Тоже до Европы дошли. Ну а чего бы и нет? Гунны логистику настроили, вставай на те же «рельсы» и вперед. Даже Византия с опаской на каганат смотрела, хотя тоже ведь не страна третьего мира, а боялась. Всё головы свои ломали, то ли вступить в союз с протославянами, чтобы вместе дать отпор общему врагу, то ли наоборот, кинуть славян в пасть аварам, авось те до Византии и не дойдут, насытившись. В общем, уже расселившимся из-за гуннов славянам пришлось снова рассыпаться на отдельные части, снова переезжать, теперь уже из-за каганата. Кто-то в леса ушел – древляне, кто-то в поля – поляне, ну, и так по всякому. А тут и каганат пропал. Вот вроде только под дверью стоял, ножкой топал и дань требовал. Как, глядь, а нет никого. Но славяне урок усвоили и стали от родовых общин переходить к организациям с четко выраженной вертикалью власти. Теперь они не просто селились где Бог на душу положит, а обносили это место забором и назначали воеводу, чтобы тот за их безопасность отвечал и формировал отряды гражданской обороны. Воеводе за вредность полагался и дом покрасивей или землянка получше, в общем, начинали проклевываться ростки расслоения общества на классы и призрак государственности уже виднелся на горизонте.
И вот живут славяне на своих берегах или деревьях, кто где, думают, решили все свои проблемы, делами занимаются. Как вдруг новая беда – викинги. Северяне, уставшие жить на одной селедке у себя на скалистых берегах, решили поискать удачи по миру. Только без мира. Ведь викинг - это что? Это профессия, только все народы так называли морской разбой с насилием и прочими убийствами населения, а северяне считали вполне себе уважаемым и хорошо оплачиваемым занятием. И начинают викинги северяне набегать на всех подряд. Плывут на своем драккаре, глядь страна, набегают. Вообще всех замучили своей навязчивостью и кровожадностью. А ведь это еще даже не Великая армия язычников. И в этот трагический для человечества момент у нас впервые всплывает слово рос или рус. По одной из версий, так называлось одно из славянских племен, что проживало на берегах Днепра. По другой, это одно из названий викингов. Есть и третья, будто бы при визите викинги невнятно представились, принимающей стороне послышалось то ли «рось», то ли «русь», а переспрашивать застеснялись. Так имечко и прилипло.
В общем рось ли, русь ли, а викинги продолжают всех трепать. Славян, между прочим, особо не обижали, ну только если поймают, так поди ж еще поймай. Местность то у славян какая – то овраги, то лес, не разбежишься, то ли дело на английской лужайке, дал мечом по башке, поселенец и умер. А славянин то на дерево залезет, кто за валуном спрячется. Северяне мореходы хорошие, а спортивное ориентирование на суше коньком их точно не являлось. Да и славянам не до противостояний серьезных было. Они ж племя молодое, им развиваться надо, традиции, обычаи придумывать, может даже письменность, а им все некогда – только сядут летопись сочинять, как гунны бегут, надумают похоронные обряды регламентировать – каганат скачет. Никак не до войны с викингами было. Дел по горло. Так что удалось нам с северянами сохранить отношения хоть и напряженные, зато продуктивные. Совместные проекты организовывали к взаимному удовольствию – из варяг в греки или нашествие на Константинополь, например. Наберут славяне с варягами иноземцев в плен или купцов возьмутся подвезти, пока плывут, разглядывают, чего у пассажиров такого с собой есть, чего у славян нет, а в хозяйстве бы пригодилось. И любопытствовали не только о материальном, но и о духовном, то миф какой-нибудь с собой привезут, то легенду. Переврут правда по дороге, но суть оставят. Дружить с викингами было страшно, зато интересно и полезно, ибо культурный обмен.
Потому, когда славянские племена между собой ссориться начали, закономерным итогом стало приглашение на вакансию антикризисного менеджера кого-нибудь из неплохо зарекомендовавших себя северян. Ну, серьезно, не из каганата же звать. Идея была здравой и совершенно непонятно, почему у противников норманнской теории появления государства Российского от нее зубы скрипят. Ведь лига славянских народов и конкурсный отбор строгий проводила и иноземца не абы почему призвала, лишь для того, чтобы никакому лобби неподвластен был, ибо не местного роду и интересы блюсти будет общественные, а не семейные. Вот так, невесть откуда взявшиеся, славяне, пройдя череду напастей и путешествий, превратившись в группы разрозненных племен, вплотную приблизились к появлению государства. Но это уже другая история.