В современной околоисторической пропаганде почти аксиомой считается то, что красные являлись сторонниками федерализации, а белые – сторонниками сохранения единой и не делимой России. И если первое утверждение верное, то второе – не выдерживает критики.
В частности, большинство казачьих атаманов на Урале и на Дальнем востоке являлись откровенными сепаратистами. В частности, даже относительно управляемый атаман Дутов пытался строить собственную «казакию». Что уж говорить про таких персонажей как атаман Семенов.
Однако в раздербанивании России участвовали не только казачьи атаманы, но и вполне официальные лица в белом движении. Даже сам Верховный Правитель адмирал Колчак.
На эту тему написано много.
Обычно в доказательство того, что правительство Колчака не шло на компромиссы в вопросах целостности России приводится вот это фрагмент воспоминаний барона Будберга. Служившего в колчаковском правительстве военным министром:
«Между прочим, доклад подтвердил то, о чем я мельком слышал раньше от Преображенского, и что оказалось ужасным по своим последствиям; это было самодовольное, с подчеркиванием его величия и значения, заявление нашего дипломатического руководителя о том, что два месяца тому назад генерал Маннергейм предлагал Верховному Правителю двинуть на Петроград стотысячную финскую армию и просил за это заявить об официальном признании нами независимости Финляндии.
С сияющим и гордым видом Сукин заявил, что Маннергейму был послан такой ответь, который отучил его впредь обращаться к нам с такими дерзкими и неприемлемыми для великодержавной России предложениями; по сияющей физиономии и по всему тону сообщения было видно, что главную роль в этом смертельно-гибельном для нас ответе сыграл наш дипломатический вундеркинд. Я не выдержал и громко сказал: "какой ужасе и какой идиотизм", чем вызвал изумленные взгляды своих соседей.
Теперь для меня стала ясна та неразбериха, которая была в начале лета с вмешательством Финляндии и с занятием Петрограда, и о которой я смутно слыхал в оперативном отделе Ставки. Ведь, если бы не кучка безграмотных советников, вырвавших у адмирала то решение, коим гордо хвастался сегодня Сукин, то теперь Россия была бы свободна от большевиков, не было бы Уральского погрома и над нами не висели бы те грозные тучи, которые временами застилают последнюю надежду на благоприятный исход».
Однако, следует считать, что Будберг просто был недостаточно информирован. Не было у Финляндии 100 тысяч солдат. И взять их было неоткуда. Если бы у Финляндии в 1918 году имелись такие большие военные силы, то они бы заняли Петроград и уже никогда его обратно не отдали. Но у финнов не было сил даже чтобы захватить Карелию.
15 мая 1918 года Ставка Маннергейма опубликовала решение правительства Финляндии объявить войну Советской России. 31 мая 1918 г. Под давлением немецкого командования К.Г.Маннергейм, как антантофил, вынужден был выйти в отставку. Это автоматически привело к тому, что его приказ о начале войны с РСФСР практически перестал действовать спустя всего две недели после его издания. Тем не менее, бои с финнами в Карелии шли и в 1918 и в 1919 году, пока все белофинны не были изгнаны с территории России.
В отличие от большевиков, которые активно сражались с финскими захватчиками, белые вторжение финнов в Россию восприняли спокойно. Вот что писал Колчак 24 мая 1919 г. в секретной телеграмме № 408, Юденичу, Сазонову и посланнику в Стокгольме:
“По поводу движения финляндцев в Карелию нами получены от французского правительства успокоительный заверения, которые считаем вполне удовлетворительными. Полагаем, что протестовать сейчас нам не следует, ибо это могло бы лишь осложнить наши отношения с Финляндией, с которой ради совместных действий против Петрограда, необходимо установить самые дружественные отношения…
Вполне одобряя ваши старания создать русскую администрацию в освобождённых областях Карелии, считаем, что надо избегать трений с Маннергеймом, поскольку остаётся надежда на его движение против Петрограда”…
Для понимания: в Карелии силы вторжения белофиннов составляли до пяти тысяч человек. С такими силами финны Петроград взять шансов не имели. Тем не менее, Колчак 23 июня 1919 года просит Маннергейма:
«В эти решительные дни нашей борьбы с разрушительным и анархическим остатком большевизма, я не исполнил бы своего долга перед Россией, если бы не обратился к вашему превосходительству с совершенно открытым и исполненным глубокого доверия призывом, к которому меня побуждает забота о спасении неисчислимых человеческих жизней, томящихся под игом большевизма.
Я исхожу из убеждения, что должно быть сделано всё возможное для достижения наиболее скорого сокрушения большевизма. Поэтому я хотел бы надеяться, что вы побудите финляндское правительство принять участие в общем деле и перейти к решительным мерам для освобождения северной столицы России, начав активное ведение операций в направлении Петрограда.
От имени русского правительства я хочу вам заявить, что сейчас не время сомнениям и колебаниям, связанным с какими либо политическими вопросами, не допуская мысли о возможности в будущем каких либо неразрешимых недоразумений между освобожденной Россией и Финляндской нацией. Я прошу вас, генерал, принять это мое обращение, как знак неизменной памяти русской армии о вашем славном прошлом в ее рядах и искреннего уважения России к национальной свободе финляндского народа».
Захват Петрограда финнами Колчак называет «освобождение северной столицы».
Резкий ответ Маннергейму от Колчака о котором писал Будберг, стал результатом того, что в ставке Верховного Правителя убедились - финны не способны существенно повлиять на ситуацию на фронтах гражданской войны.
Самое интересное заключается в том, что белые лидеры, в частности, Колчак, обращались к его превосходительству Маннергейму, несмотря на ту жуткую резню. Которую устроили белофинны русским белогвардейцами в Выборге.
Подробнее о массовых казнях русских белогвардейцев белофинами можно прочитать тут: Почему красные в Финляндии не спасли царских офицеров?