1937 год
- Полина, Полинка-а-а! - крик ее соседки нарушил тишину.
-Да что такое, чего ты кричишь как оглашенная? - Полина вышла на крыльцо и уставилась на соседку, уперев руки в боки. - Пожар, что ли?
-Хуже! Хуже пожара! Твой Васька, Господи прости, совсем с ума сбрендил. Такого наговорил, такого!
-Так, давай по порядку. Что наговорил мой Васька, кому, и вообще, где он есть? Вы же вместе с ним и Игнатом уехали в город. Почему он не вернулся?
-Так я и говорю - он языком-то своим такого наплел, такого... А что теперь будет? А как же дите твое без отца останется? Ох, Полька...
-Аксинья, зайди-ка ты во двор и не голоси, расскажи все по порядку.
Аксинья вошла во двор и уселась на лавочку, качая головой.
- Мы уже продали мясо и молоко на рынке, собирались уйти, как подошел милиционер. Хапуга, еще тот. И начал он намекать, что неплохо бы поделиться выручкой. Ну Игнат и дал ему немного, чтобы отстал, так сказать, и проблем меньше было. Оно и понятно, что не имел он права, но ведь если подумать, то до всего можно докопаться.. А Васька твой в бутылку полез, задираться с ним начал. Говорит, мол, что мы и так города кормим, что на колхозниках страна держится, и коли бы не мы, так хари бы не были у них такие здоровущие. Много чего напел Васька, а по сему выходит, что на хороший срок. Тот милиционер-то Ваську за шкирку и в участок поволок, говорит, мол, антисоветчина. Он и прав ведь, не стоило Ваське такими словами разбрасываться, да еще посреди базарной площади. Ой, что будет-то.. А ведь Васька и ты из кулаков, вас и так не особо любят.
- Слышь, Аксинья.. Ты ведь тоже, как и мы, из семьи купцов зажиточных. Да тут половина поселка такая, и что теперь, всех сажать?
- Всех да не всех. За языком надобно следить за своим.
Полинка забежала в дом и посмотрела на часы. Переправа еще работала, через два часа плот будет отходить на другой берег, а там и до станции рукой подать. Надо бы успеть, разобраться что к чему. Господи, только этого не хватало!
Полина прекрасно знала, что грозит ее непутевому и острому на язык мужу. Уж ей ли не знать...
Она из семьи купцов, которых в 1926 году советская власть раскулачила и отправила в ссылку. Отца убили сразу, а мать с двумя детьми отправили в уральскую деревушку. Брат ее умер по дороге, так как дело происходило зимой.
На новом месте жительства мать Полины прожила недолго, буквально полгода, а потом скончалась от хандры и тоски по своему мужу и ребенку. Десятилетнюю Полину приютила соседка, тоже поселившаяся в этой деревушке не по своей воле. У Соседки, Аглаи Ефимовны, был сын Василий, на три года постарше Полины. Когда дети выросли, они поженились. Спустя год у них родился сын Дмитрий, которому сейчас было 3 года. Васька всегда был шебутной, острый на язык, но тем он ей и нравился. Но сейчас его язык и его обостренное чувство справедливости сыграло с ним злую шутку. Полина еще не знала, что она будет делать. Через два дома от них живет дед Макар, так его сына за то, что прятал в доме иконы, приговорили к 10 годам, а здесь антисоветчина.
Перебирая сундук, пытаясь отыскать платье поприличнее для поездки в город, Полина увидела на дне сундука шкатулку. Мысль пришла к ней одна, но мучили сомнения. Там, в той шкатулке лежали серьги матери, с бриллиантами, отец в 1910 году подарил ей на свадьбу, заказав у ювелира. Мать очень дорожила этими серьгами, даже в самые трудные времена сберегла их, а перед смертью передала их ей и велела дочери хранить "Слезы ангела" как зеницу ока. Говорила, что та может их продать только если наступит такое время, когда это будет крайняя мера.
Для Полины арест мужа и был крайней мерой. Правда, она пока не понимала как все провернуть, но на всякий случай взяла с собой серьги. Отпросившись у председателя и, рассказав ему все по-честному, Полина уехала в город с его разрешения. Председатель был человек на редкость с золотым сердцем и посоветовал ей как правильно все устроить.
- Может быть вы со мной поедете? Вы же в городе знакомства имеете.
- Нет, дочка, не проси. Тут такое дело.. Если у тебя ничего не выгорит, сама можешь за решеткой оказаться. Но я могу тебе пообещать - за Митькой пригляжу коли чего... Но ты уверена, что поступаешь правильно? Это ведь риск.
- Риск. Страшно, очень страшно. А еще страшнее потом жить, зная, что я могла ему помочь и ничего для этого не сделала. Действовать надо быстро, пока бумаги в ход не пошли, нельзя терять ни минуты.
- Тогда поторопись, Полинка. А Аксинье и Игнату я велю язык за зубами держат.
Митька остался у председателя и Полина двинулась в город. Зайдя в отделение, она огляделась.
- Кто у вас здесь старший? Дело у меня к нему очень важное. - Спросила она дежурного.
-Что за дело?
-Личное.
-Хм.. - он ухмыльнулся. - Мне говори.
-Вам ничего не скажу, только начальнику. А коли меня к нему не пропустите, потом можете пожалеть. - У Полины внутри все сжималось от страха, но глаза ее смотрели в упор на молоденького милиционера. Как говорил Андрей Борисович, председатель , нельзя давать слабину и показывать им страх.
-Гражданочка, вы не много на себя берете? - он грозно посмотрел и поднялся со стула, но тут в конце коридора появился тучный мужчина лет сорока и с интересом посмотрел на Полину.
-Что здесь происходит?
-Да вот, Павел Алексеевич, гражданочка к вам рвется.
Павел Алексеевич окинул оценивающим взглядом Полину и кивком головы пригласил ее последовать за ним. Полина едва удержалась чтобы не показать язык дежурному.
Закрыв дверь кабинета, Павел Алексеевич уселся на стул и посмотрел на нее.
-Зачем пожаловали?
-Я Сергеева Полина Андреевна, жена Сергеева Василия, которого сегодня арестовали на базарной площади.
-А, голосистый который. Ну так от меня чего хотите?
-Я верю, что это ошибка какая-то. Ведь не могут же наша советская власть и доблестные органы милиции посадить в тюрьму совершенно невиновного человека.
-Все верно, невинных за решеткой нет. А ваш муж.. Из-за таких как он народные волнения начаться могут. Оно же как.. Страну надо всем вместе строить, а коли каждый начнет так высказываться, так и порядка не станет.
-Но что теперь с ним будет?
- Ну это как суд решит...
Полина окинула взглядом его кабинет. Андрей Борисович говорил, что чем старше человек, тем он жаднее, вот она на это и надавит. Тем более, милиционер, арестовывающий ее мужа, тоже хотел нажиться, а выходит, что рыба то всегда гниет с головы.
- А если он оплатит хороший штраф.. Лично вам?
-Ты что, мзду мне предлагаешь? Да как ты смеешь! - он поднялся.
-Да что вы, что вы, какая мзда...- она замахала руками. - Так, штраф за доставленные неприятности и оскорбления власти.
- Да что с тебя, голытьбы деревенской взять?
- Ну, допустим, вот это.. - она вытащила из кармашка носовой платочек, в котором были завернуты серьги. - Это "Слезы ангела", мой отец заказал их у ювелира в 1910 году специально для матери. Это не стекляшки какие-то, а бриллианты.
-Откуда они у тебя?
-Мать сохранила. Верю, что вашей супруге понравится, - она отметила на его пальце обручальное кольцо и решила давить напором.
-Хм.. А ты не врешь?
-Нет. Я прекрасно осознаю что со мной будет если это окажется подделкой.
Павел Алексеевич взял одну сережку и покрутил ее на свету, затем попытался поцарапать. Но все равно у него было недоверие.
-В общем так. Я покажу эти серьги ювелиру и, если он подтвердит подлинность бриллианта, я отпущу твоего мужа. Но коли это подделка, ты сядешь вместе с ним, а я тебе еще такую статейку пришью, что из лагерей ты только в старости выберешься и будешь всю жизнь меня вспоминать.
- Договорились. Но, если не подделка, муж мой выйдет на свободу?
-Выйдет, выйдет, - он крутил в руках сережку, не в силах оторваться от нее. Надо же.. Только утром он думал, что подарить супруге на день рождения, а тут само все в руки плывет, даже тратиться не надо.
-Тогда одну сережку я вам оставлю, а другую с собой заберу.
-Не доверяешь, значит? - он прищурил глаз.
- А вы мне верите? -ответила Полина, а Павел Алексеевич рассмеялся.
-Чертовка какая.. Да, что можно ожидать от дочери одного из бывших богатых купцов Москвы?
Полинка вышла из отделения и только добравшись до станции смогла перевести дух. Господи, как же ей страшно было, ноги тряслись, руки ходуном ходили, и вся эта смелость в кабинете начальника милиции была показушной, на самом деле она едва чувств там не лишилась.
А на следующий день она приехала вновь и отдала вторую сережку Павлу Алексеевичу.
- Через два дня дома будет, мне же надо как-то формальности уладить. Сообразить, как лучше все обставить, ведь свидетели же есть.
-Я в вас верю, - Полина лучезарно улыбнулась. - Всего вам доброго.
Как же она ненавидела этого жирного мужлана с сальными глазами, который с жадностью смотрел на украшение ее покойной матери.
-Мамочка, прости меня, - она подняла глаза к небу. - Прости меня...Но так надо было.
Когда Василий вернулся домой, Полина радовалась его приходу и наконец-то успокоилась. Не зря она рисковала всем, что у нее есть. Ведь запросто могла остаться и без сережек, и без мужа, и без свободы... Но теперь все позади.
-Понимаешь, чего мне стоили твои слова? - выговаривала она ему. - Васенька, прошу тебя, будь осторожнее впредь. Больше у меня ничего нет, чтобы отдать за твою свободу.
-Жирный слизняк! - он ударил по столу.
-Вася! Если бы этот жирный слизняк не был жадным и алчным, ты бы сейчас к суду готовился. Так что нам это на руку. Умерь свою гордыню, она не доведет нас до добра...
Продолжение