Довелось мне однажды побывать в одном гарнизоне ВВС, где я и услышал эту историю. Как говорится, конкретное место будем держать в секрете, чтобы не обиделись другие гарнизоны, где могла произойти такая же история...
Обратил внимание на то, что у одного техника самолета, "хозяина" МИГ-21 весьма странная кличка, "Кровавый Джек". После небольших расспросов мне поведали следующее. Был обычный летный день, а самолет ну, назовем его Михалыч, не был задействован в полетах. В это случае техник самолета вместе с механиком кому-нибудь помогают, чем либо. Вот Михалычу инженер эскадрильи и говорит, мол, надо съездить на стоянку и привезти оттуда телегу с воздушными баллонами, сорок баллонов, килограммов по сто каждый.
-Тележка стоит возле девиационной площадки, найдете.
Ну и поехали они - Михалыч, механик-узбек и водитель-узбек на тягаче. Приезжают на стоянку, начинают цеплять телегу, а не получается - водило(прицепное устройство) на телеге слишком короткое, не получается зацепить. Водитель тягача говорит, сейчас привезу нормальное, в общем, уехал механик с водителем. Михалыч уселся на телегу, ногами болтает и вдруг у телеги подламывается колесо, и у Михалыча ступня попадает между основанием телеги, сработанной из очень толстого швеллера и бетонкой, и телега всей своей массой ломает ему ступню. Открытый перелом, Михалыч рассказывал:
-Ну, что, я намочил платочек в крови, машу рулящим экипажам, мол, ребята, беда!
-А они?
- Ну, они мне тоже машут в ответ, а так , ну, далеко все-таки, метров пятьдесят, поди разбери, кто там и какого хрена под телегой делает.
Тут приезжают узбеки на тягаче, Михалыч им говорит:
-Езжайте, привезите врача. Скажите, что человек ногу сломал.
Они умчались. Тут на свою беду мимо проходили трое заводских представителей. Смотрят такое дело, давай Михалыча из-под телеги доставать. Достали, а потом давай колесо телеги назад прилаживать, тут это колесо опять срывается и одному заводскому отрубает четыре пальца на левой руке. Второй смотрит на это дело, падает в обморок, навзничь, и попадает глазом на сантиметровый штырь реперной точки, торчащей из бетонки. Вобщем, весело. Тут приезжают узбеки с фельдшером, которому сказали, что человек ногу сломал. Тот поехал без "скорой" и без санитаров, только с чемоданчиком. Приезжают, тут картина: один с ногой лежит, второй в шоке пальцы на место приставляет, третий с глазом лежит, без сознания. Смотрит фельдшер на это дело, и уезжает за санитарами. Потом, когда Кровавого Джека уже несли на носилках в санчасть, на второй этаж, он попросил:
- Ребята, вы бы меня привязали к носилках, а то , боюсь, вы меня уроните.
Санитары ему:
-Мужик, ты уже ногу сломал, лежи молча.
Вобщем, с лестничной площадки санитары его роняют, он сломал еще руку и ключицу. Вот, типа, поэтому и Кровавый Джек.
Я послушал эту байку и , отряхнув лапшу с ушей подумал о том, чего только в авиации не бывает!
Был обычный летный день. МИГ-21 Михалыча не участвовал в полетах. Подошел инженер эскадрильи:
- Саня, а ты сильно занят?
-А что?
-Сгоняй с Михалычем в ТЭЧ, притащите его "бисенка"(МИГ-21 бис), там регламент уже сделали, а завтра облетаем. Он возле ангара стоит.
-Нет проблем.
Ну и поехали мы, водитель на АПА(аэродромный передвижной агрегат), Михалыч и я. Механик уже был возле самолета. Начинаем цеплять самолет, водитель первогодок, дергает, тросы, соединяющие стойки самолета, критично натягиваются, говорю механику:
-Отойди, я как-то видел, как эти тросы рвутся.
Он молча отошел, водила продолжает дергать, тросы натягиваются, как струны. В этот момент действительность перестала существовать, потому что лопнул трос, конец троса описал петлю и ударил по водилу. Все бы ничего, но у Михалыча в этот момент именно рука лежала на водиле, куда и пришелся удар троса. Мгновенно я вспомнил всю эту историю и вовремя, так как еле успел подхватить механика, который увидел указательный палец Михалыча с болтающейся на коже фаланге. На мой немой вопрос Михалыч деловито ответил:
-Так, Санька, я в санчасть побегу, а ты скажи там инженеру, что я самолет потом заберу.
Мой рассказ в эскадрильи слушали при большом стечении народа, в полной тишине, а потом так повелось, насколько я знаю, до конца моей стажировки, что если Михалыч предлагал кому-нибудь свою помощь, ему мягко, но настойчиво предлагали посидеть и отдохнуть, говоря, что они справятся сами.