- Ты знаешь, а у меня шестого ноября свадьба была. Это было ужасно. На заводе какие-то бухие тётки пели песни, кричали горько. Между первой и второй.
- Какой ужас...
- Да, представляешь. Там цех и в нём станки, а в боковой комнатёнке составили столы. Резали какие-то салаты, выдавливали майонез. У меня был большой живот, и я думала, не переживу это.
- Как тебя угораздило?!
- Если бы я знала! Я же тебе говорю, что я глупая! Знаешь, у меня был экспериментальный пиджак, скользкий и чёрнобархатный с завязками вместо пуговиц. Я была в нём как кашалот. Просто другая одежда не лезла, и денег тоже не было. Вообще, я надеялась, когда в ноге нашли тромб, что я умру, и не придётся проходить через всё это.
- Мне нужно срочно...
- Ну вот, уходишь. Даже ты меня отвергаешь с этим всем.
- Я тебя не отвергаю, Киса. Иди сюда.
Обнимает, стоим обнявшись.
- Пойдём.
Идём с ним в другую комнату. Садится за комп, запускает свой С.Т.А.Л.К.Е.Р.
А я всё не могу замолчать, не всё ещё сказала.
- Там паренёк был хороший, рыжий, он шутил со мной, мне полегче стало. Я сидела одна, ждала, когда этот бред закончится и он подсел. Так его потом убили, представляешь?
- Как убили?
- Ножом пырнули. Он в общаге жил. Вечером с учёбы возвращался. Он работал, учился, девушка была любимая.
- Пил, наверное.
- Нет. Он совсем не пил. Поэтому и подсел ко мне, все пили, только мы с ним нет. Шутил. Я даже смеялась...
Бродит, стреляет в своей игре. Может он и не слушал, что я там гоню. Хотя, скорее всего, слушал, он внимательный.
- Знаешь, я как-то угодила не в свою жизнь и не могла потом из нее вырваться, такая была беспомощная. А в тот день была прямо квинтессенция абсурда, я и не верила, что это со мной. Смотрела отстранённо, как с потолка наблюдала. Удивительное рядом, но причём тут я?
- Сейчас же хорошо?
- Хорошо.
Я молчу. Он бродит в игре.
- Ты сам смотри не угоди в такое, - глажу его по плечу, сдерживаю слёзы, - застрянешь здесь у меня на двадцать лет, ужаснёшься потом.
Ухожу в другую комнату, чтобы не говорить ничего ему больше. Сама себе противна. Лежу пишу свою херню.
Приходит, тащит меня с кровати за ноги.
- Нет, - возмущаюсь, - нет! - Я потеряю фразу! ...!
- Науськает себя, накрутит, и пишет!
Ложится сверху, я обнимаю его руками и ногами, смеёмся. Крепко прижимаю его к себе и сама прижимаюсь, не хочу отпускать, смеюсь от радости, какой он хороший. Понимает меня. Наверное, даже лучше, чем я сама себя понимаю.
(ноябрь 2020 год)