Предполагаю, что эту статью прочтут немногие (или вообще никто), но меня произведение затронуло, поэтому напишу о нём.
Среди литературного наследия Генриха Гейне, помимо стихотворений и прозы, есть две трагедии – «Альманзор» и «Вилльям Ратклифф» (не путать с одноимёнными балладами). И если в «Ратклиффе» сюжет бытовой – о любви, предательстве, мести, то в «Альманзоре» затронуты гораздо более глобальные темы.
Действие драмы «Альманзор», написанной 24-летним Гейне в 1821 году, разворачивается в Испании пятнадцатого века, когда рушилось семивековое владычество мавров-мусульман в последнем их оплоте, Гранаде, причём симпатии Гейне не на стороне христиан, как мы привыкли, а на стороне мавров. (Кстати, часть действия разворачивается в знаменитом замке Альгамбра, который фигурирует во многих произведениях, в том числе и в одной из частей «Семи сестёр»).
Это для нас, глядящих с точки зрения прошедших веков, мавры являлись завоевателями Испании, а коренное испанское население лишь возвратило себе власть над своими землями. А с точки зрения мавров, которые жили в Испании около семисот лет, построили свои мечети (кстати, некоторые из них, как знаменитая Великая мечеть Кордовы, были возведены на месте более ранних христианских храмов), дворцы и фонтаны, разбившие сады, а теперь вынуждены покидать свою родину – да, для них это уже была родина, земля их отцов, а вовсе не Марокко, куда вынуждены были бежать герои драмы Гейне! – завоевателями были испанцы-христиане. Завоевав (или отвоевав) Испанию, христиане стали притеснять мусульман, и те из них, кто не захотел покидать свою родину, вынуждены были принять христианство, как Али и Зюлейма, а это означало в том числе и сменить имя. Али стал называться Доном Гонсальво, а Зюлейма – Донной Кларой. Альманзор же с преданным слугой Гассаном предпочёл изгнание.
(Альманзор (аль-Мансур) – реально существовавший государственный деятель мусульманской Испании, но Гейне, позаимствовав его имя, перенёс его в другое время и дал другую биографию).
Альманзор и Зюлейма с юности любили друг друга и планировали пожениться, но теперь они принадлежат к разным конфессиям (все приключенческие перипетии я намеренно опускаю) и не могут быть вместе. Клара должна выйти замуж за дона Энрике (по сюжету, он окажется проходимцем, но это в данной ситуации совсем неважно, мне вообще эта сюжетная линия показалась лишней, если только Гейне не хотел показать ею свою неприязнь к испанцам христианам), но Альманзор отбивает её в сражении с испанцами и уносит прочь из замка.
Видно, что при написании трагедии Гейне хорошо изучил историю исламского государства в Испании. Иначе как можно было изложить огромный период истории прекрасным поэтическим языком всего на полутора страницах, но так, что всё стало понятно даже самому несведущему уму! Вот немного сокращённый отрывок (можно пропустить):
Испания — большой прекрасный сад,
В нем дивные деревья распустились,
Плоды, цветы; но мавров города
Цвели пышнее в их великолепье,
Когда своею мощною рукою
Их насадил в земле испанской Тарик.
Возвысилась держава их, росла,
И расцвела в величье громких дел,
И светом славы вскоре превзошла
Отчизны древней доблести и блеск.
Когда бежал последний Омаяд
От трапезы ужасной Абасспда,
Который завалил, смеясь, столы
Кровавыми телами Омаядов;
Когда затем в Испанию он спасся,
Собрав всех мавров, верность сохранивших
Последней ветви царственного дома, —
Вражда возникла ярая меж ними
И братьями по вере на Востоке;
Нить порвалась, что от земли испанской
Шла по морю, до самого Дамаска,
Кончаясь там, где был калифов трон;
И в раззолоченных дворцах Кордовы
Повеял дух и чище и живей,
Чем тот, что был в гаремах на Востоке.
И письмена на стенах заменились
Картинами, где в светлом сочетанье
И звери и цветы являлись взору;
Где тамбурин с цимбалами бренчали,
Там раздались напевы под гитару
И зазвучали страстные романсы;
------------------------------------------------
И расцвело прекрасное в прекрасном.
Искусство, знанье, слава и любовь
Взросли тогда, лелеемые пышно
Абдерахманов царственной рукой.
Из Византии стали прибывать
Ученые и привозили свитки;
И мудрость их дала плодов избыток;
Тогда в Кордову начали стекаться
Из разных стран толпой ученики,
Чтоб наблюдать течение светил
И разрешать загадки нашей жизни.
Кордова пала, и на смену ей
В величии Гренада вознеслась.
Еще поется в песнях до сих пор
О рыцарях Гренады благородных,
О чести их, об их великодушье,
О том, как билось у красавиц сердце,
Когда те рыцари вступали в бой.
Но наступил иной, кровавый бой,
И пала светозарная Гренада,
И победитель, чести бранной чуждый,
Коварно слову изменил, которым
Свободу веры маврам обещал,
И побежденным предоставил выбор
Испанию для Африки покинуть
Иль веру христианскую принять.
Крестился Али. Он не захотел
Вернуться снова в дикую страну.
Его влекли искусство, красота,
Наука, здесь расцветшие так пышно.
Он о судьбе заботился Зюлеймы,
Которая могла увянуть вскоре
В покоях тесных душного гарема.
Его влекла любовь к отчизне милой,
К Испании прекрасной и цветущей…
Из этого отрывка видно, что в правление мавров Испания процветала – развивалась наука, искусство, и это правда: восточное средневековье не было тёмным и застойным, как европейское, а мавры внесли огромный вклад в развитие испанской культуры, создав неповторимый стиль в архитектуре и изобразительном искусстве.
Жанр трагедии не предполагает счастливого конца, да и ход истории отдал Испанию испанцам-христианам. Но почему же симпатии Гейне так явно на стороне мавров-мусульман? Может, потому, что ему самому пришлось принять христианство, чтобы получить возможность заниматься юридической практикой (которой он в итоге так никогда и не занялся)? Не только. Дело в том, что мавры, завоевавшие Испанию в VIII веке, весьма терпимо относились к представителям других конфессий – христианам и иудеям, в отличие от христиан, особенно ортодоксальных, именно при маврах еврейская культура и наука в Испании достигли высшей степени расцвета, а еврейский вопрос всегда был больным для Гейне. Но тут уже возникает другой вопрос.
Как церковная цензура пропустила такое явно противохристианское произведение? Справедливости ради надо сказать, что премьера пьесы «Альманзор» провалилась.
Отдельно хочу сказать о языке драмы. Понятно, что мы имеем дело с переводом (я читала в переводе В. Зоргенфрея), но он, на мой взгляд, великолепен. Драма переведена не стихами, а ритмической прозой, и читается на одном дыхании.
Кстати, именно в этой драме Гейне прозвучала известная фраза, ставшая крылатой: «Там, где книги жгут, Там и людей потом в огонь бросают».
