Семейство Степановых в тёплые месяцы каждые выходные проводило на даче. Дедушка, бабушка, папа и мама Васи бодро перекапывали грядки весной, летом собирали колорадских жуков, окучивали грядки, собирали помидоры, огурцы, ягоды; осенью вывозили огромными мешками картошку, часть оставляли в погребе и всю зиму приезжали за ней. Пока Вася учился в школе, к работам его не привлекали, он только сидел среди стройных рядов кустов с книгой. А потом он поступил в университет, и отец, положив руки ему на плечи, объявил, что теперь поблажек не будет, что мужчина должен возделывать родную землю, доставшуюся от предков.
Васю, как обычно перед поездкой, разбудили рано утром в субботу, он нехотя поднялся, позавтракал и ворча сел в машину между мамой и бабушкой. Они ехали около трёх часов, отец сидел за рулём, все остальные спали. А Василию не спалось, более всего его раздражала бессмысленность происходящего. В магазине овощи и фрукты круглый год свежие, и той же картошки завались. Родичам его вопросы действовали на нервы, они кричали, обижались и обвиняли в неблагодарности. Дед говорил, что если бы не огород, то внука такого наглого вовек не выкормили. Отец сохранял нейтралитет, просто наблюдал или же повторял: ”Понимаешь, сынок, так надо.”
Они приехали к восьми часам. Дед потянулся, мама предложила перекусить.
– Какой есть? Это заслужить ещё надо, – усмехнулась бабушка, доставая машинное масло для заевшего замка.
Семья Степановых пошла оглядывать фронт работ. Вася опёрся о стену и закатил глаза.
– Как меня всё тут бесит, – прошептал он чуть слышно.
Мама подошла к нему, лёгкой рукой взъерошила его волосы.
– Принеси пока вещи из машины в дом и обогреватель включи.
В несколько ходов Вася выгрузил багажник и сложил всё в выхоложенном, ещё не проснувшемся от зимы доме. Про себя он подумал, что хорошо бы опять зиму и забыть в тёплой квартире об огороде и о даче.
– Ну чего встал. Нечего. Иди отцу с дедом помогай, там облепиха свалилась, весь крыжовник нам поломала. А я пока чайку сделаю, – мама уже набрала воды в колонке, и разматывала шнур кипятильника.
– Как я тут всё ненавижу! – рыкнул Вася и направился к двери, мама схватила его за локоть.
– Что ты сказал?
– Да то. Ненавижу эти грядки. Ненавижу. Сюда три часа переться.
– Ну и что, что три часа. В пять встали и поехали, – мама сдвинула брови. – А как ты хочешь? За стол-то ты садишься? Слышь, что говорю, что есть то будешь? Мы что, миллионеры?
– А ты посчитай, сколько на бензин потратили, на удобрения.
Мама замолчала, а Вася, сложив руки, смотрел на неё как на школьницу, не выучившую урок. Наконец удалось найти аргументы и переспорить, а тут уж шанс что-то поменять. Через секунду глаза родительницы яростно сверкнули.
– А о бабушке своей не подумал? У нее единственная радость в земле покопаться! Сам видишь, она у нас совсем плоха последние годы. Слабая, всё забывает.
За окном прошла бабушка, таща за собой по тропинке покореженный ствол облепихи. Вася открыл было рот и пальцем показал матери на окно.
– Вот видишь, что с ней свежий воздух делает! А дома только на телевизор сил хватает!
***
Вася молча сыпал удобрение в лунки, и кровь его закипала. Он представлял, как бы сейчас, пока родители на даче, позвал в гости ту рыжую Алину с гуманитарного факультета, как они смотрели фильм, потом он положил ей руку на колено, а она улыбнулась , развернулась к нему и ее рука скользнула по его…
– Да куда ты столько сыпешь! Вредитель! На тебя не напасёшься! – дед дал ему лёгкий подзатыльник и забрал пакет. – Иди лучше с отцом компост разбросай!
И Вася пошел разбрасывать компост с уменьшившийся за зиму кучи. Молодой парень тосковал от пустой работы, потерянного времени. Ему девятнадцать, и он хотел пойти в кино или посидеть с друзьями в баре, к тому же, курсовой сам себя не посчитает, а сессия близко. На кухне, среди других Степановых Вася любил порассуждать о бессмысленности грядок и сборах урожая.
– В магазине кило картохи по двадцать рублей!
– Там не та! – бабушка сильнее ударила молотком по отбивной.
– Как же? Вот не отличить. И столько картошки есть вредно.
– А мы и помидоры посадим. И скажи ещё, что в твоих магазинах помидоры те же, что у нас, – дед отвлёкся от телевизора и буравил внука глазами. – Может, скажешь ещё, что перцы у меня как магазинные? И у огурцов жопки горькие?
С бабкой и дедом разговор вечно заходил в тупик, Вася уже перестал пытаться что-то доказать. Они привыкли жить так, и отец часто говорил, что в их возрасте резко бросать привычные занятия вредно.
– Вот, бывший завкафедры, зверь мужик, академик. Всю жизнь курил лет с пятнадцати, а стукнуло ему девяносто пять, и кто-то его бросить надоумил – не то врачи, не то родственники. И что же?
– Ну? – Васе что-то попала колючая ветка в рукавицу.
– Умер он через год.
Отец почтительно замолчал, и сын долго не решался нарушить паузу. У Васи кружилось в голове: "Какая неожиданность, смерть в девяносто шесть!"
Они молча смешивали компост со вскопанной землёй. Вася знал, что в голове отца всегда все выглядит сложнее. В бесполезной и скучной работе он видел часть своей миссии на земле.
– Эти наши сотки от прадеда достались, вот и яблоня, что он сажал, – любил повторять родитель во время работ в саду. – Вась, а ты не морщись, и твоя это земля. И ты будешь с детьми и внуками тут копаться.
Отец шёл по вытоптанной за много лет тропинке вдоль забора, обозревал владения.
– Своя земля-то, Вась, очень важна. Вот повзрослеешь и поймёшь. Ну как с маслинами – тоже не любил. А какие застолья мы тут ещё, когда тебя не было, устраивали. Из Нижнего наши сюда приезжали.
Молодой человек кривился. Он-то точно знал, уж если и захочет приезжать, то уберёт все грядки и засеет всё газоном, будет отдыхать, поставит бассейн. А может и не поставит. Окажись участок в его полном распоряжении, продал бы его и забыл как страшный сон.
Всю ночь Вася ворочился. Дед за стеной храпел, из леса слышался лай собак. Часам к четырём проснулись птицы, и едва парень задремал, за окном раздалось громкое карканье. В семь в его маленькую комнату вошла бабушка и велела просыпаться, иначе они ничего не успеют. И опять всё завертелось по новой, опять они таскали, сеяли, разбрасывали. Вечером собирали мусор, ужинали на дорогу. Отец прогуливался по участку и подозвал Васю.
– Ну разве плохо? Физический труд на свежем воздухе, да ещё всей семьёй. Будет что осенью собрать!
Вася скривился.
– Пап, а помнишь как в том году насобирали всего, а крысы в погребе всё погрызли.
Отец серьёзно посмотрел на сына, улыбнулся.
– Ну не надо, не всё. Что-то то нам досталось – он обнял сына за плечи. – На следующие майские навозу заказали, машину. Поедем таскать.
– У меня сессия скоро и вообще своя жизнь! Бессмыслица!
Отец перешёл на мягкий вкрадчивый тон, каким говорил с Васей в глубоком детстве, когда тот не хотел спать или есть кашу.
– Сколько раз тебе говорил – нет ничего бессмысленного! И для человека возделывать родную землю – святая обязанность. А ты такое говоришь, – отец махнул рукой, сын закатил глаза.
***
Татьяна Ивановна Степанова приехала в деревню чтобы взять из погреба немного картошки, заодно развеяться. Очень она любила бывать на даче одной, без вечно копошащейся семьи, без ворчащего внука. Собрав необходимое, она не торопилась домой, решила пройтись по участку. Зима в тот год стояла тёплая и снежная.
– Какая красота, – повторяла Татьяна Ивановна, оглядывая рябину запорошённую снегом. Через час она немного проголодалась, взглянув на листочек с расписанием электричек, пошла в дом. На пороге она увидела снежные следы.
– Ну и ну. Вот склероз, даже ноги на пороге не вытерла. Вот тебе и годы.
Татьяна Ивановна в темноте принялась искать веник, как вдруг её кто-то толкнул в плечо, потом ещё раз. За её спиной стоял незнакомый мужчина, старушка хотела было что-то сказать, но от страха смогла только промычать. Правую руку он держал в кармане, у Татьяны Ивановны в голове пронеслось: "Нож держит. Вот и отбегалась".
– Где деньги, старая ведьма? Телек где?
Бабушку сковало от ужаса, она смотрела много сериалов и знала, что бывает далее. Из её горла вырвался звук похожий на хлюпанье жабы.
– Чё молчишь? – вор увидел сумочку у порога, вытряхнул на пол и носком ботинка откинул в сторону маленький флакон духов, пачку носовых платков. В кошельке нашёл рублей триста с мелочью, оскалился и рыкнул.
– Ещё что-то есть? – он тряхнул Татьяну Ивановну за плечи. – Глухая что ли?
Бабушка трясущейся рукой указала вперёд, прямо к раскрытому люку погреба.
– Чё там? – махнув рукой, вор двинулся вперед и через минуту спустился в узкое отверстие в полу. И как только преступник скрылся, Татьяна Ивановна захлопнула крышку и вдела в петли замок. Её всю колотило, от холода и от страха.
– Так, надо милицию вызвать, – сказала она сама себе. Руки не слушались, на кухне в аптечке бабушка нашла валидол.
– Фух, вот же бывает.
Собрав вещи и пакет с картошкой, Татьяна Ивановна вышла из дома. И хоть она несколько раз проверила, закрыта ли дверь, всё равно ей казалось, будто забыла что-то. В электричке перебрала всю сумку: картошка на месте, документы тоже. А всё равно на душе было неспокойно.
– Наверное, давление.
***
Прошло две недели.
Степановы завтракали всей семьёй. Дед завёл разговор о новых саженцах, хотел вдоль забора посадить ещё кустов крыжовника. Вася как прежде спорил с дедом, и они ругались не на шутку. Отец посреди семейного ора задумчиво размешивал сахар. Бабушка снимала с плиты кастрюлю каши.
– Да у нас весь погреб всяким добром завален! Нам столько не съесть! – крикнул Вася, так что слышно было и маме в ванной.
Татьяна Ивановна уронила в кастрюлю половник, тут в её голове сошёлся пазл, и она поняла, что мучило так долго и не давало спокойно спать. Поняв, бабушка села на табуретку и закрыла лицо руками: "Ой, божечки".
– Вот, глянь, до чего свою бабушку довёл! Изверг, – дед обнял жену за плечи. – Танюш, да ты не психуй, это у нас обыкновенное дело.
– Да нет же, – бабушка тихо заплакала. – Я забыла преступника в нашем погребе. Понимаешь? Он на меня! А я его там, и забыла!
Отец вызвал полицию на дачу. Татьяна Ивановна не могла усидеть дома и отправилась вместе со своими. Когда открыли люк, ноги вора едва слушались. Он, отвыкший от солнечного света, щурил глаза.
Татьяна Ивановна зарыдала в голос, и если б её не удерживал сын, бросилась вору на шею.
– Милый, ты уж прости меня. Запамятовала бабушка, голова дырявая.
***
Вечером старшие Степановы вернулись в квартиру. Вася высунулся из своей комнаты.
– Ну, чего там?
– Да ничего, – буркнула мама.
– Рецидивиста поймали, говорят, в соседней области кучу домов пограбил, даже убил кого-то, – победно объявил дед. – А с моей Танюхой не справился! Вот же, есть ещё женщины.
В комнату Васи зашёл отец.
– Вот, а ты говорил, бессмысленный труд. Если б не бабушка, то он ещё кого-то убил бы, – сын устало посмотрел на него. – А если б в погребе запасов не было, то этот мерзавец помер чего доброго. А тут только незаконное лишение свободы бабушке впаять могут.
Автор: Анастасия Балюлина
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ