‒ Нет, ну это нечестно!
Горестный крик огласил небольшую съёмную обитель двух разнополых людей неопределённо-студенческого возраста. Гена Далин, один из квартиросъёмщиков, опасливо заглянул в комнату, оценил обстановку и появился в дверном проёме полностью. Билли, его спутница жизни, лежала на диване, накрыв лицо книжицей в цветастом мягком переплёте. Вообще-то, её звали Ульяна, но это имя казалось девушке старомодным. Поэтому сначала оно претерпело метаморфозу до Вильямины, а затем сократилось до Билли.
‒ Случилось что-то страшное, или тебе как-то можно помочь? ‒ участливо спросил Геннадий.
В ответ на него из-под приподнявшегося двускатного корешка уставились несчастные глаза.
‒ Я родилась не в том жанре! ‒ в голосе звучала безнадёжная скорбь.
Юноша вытер руки о футболку и присел на краешек дивана.
‒ Не могу не заметить, родная, что повод для страдания ты выбрала крайне небанальный. Но в этом есть и минус. Я не очень понимаю суть твоего горя.
Девушка подскочила на диване, усаживаясь и демонстрируя парню обложку.
‒ Ну вот смотри, есть же разные жанры. Есть реализм, любовные романы, детективы. А есть фэнтези. С магией, с монстрами, чудесами и другими расами. Почему мы живём не в нём?
‒ Ну, справедливости ради, не во всяком фэнтези я бы хотел жить. Но ты уверена, что у нас какой-то другой жанр? ‒ Гена оценил иллюстрацию и вынес вердикт. ‒ Безвкусица. У нас с тобой гораздо меньше шаблонов в сюжете. Хотя, уверен, кольчужное бикини тебе пойдёт.
На парня из-под нахмуренных бровей уставился суровый взгляд.
‒ Я сейчас расстроенная, меня лучше не троллить, ‒ предупредила Билли напряжённым голосом.
‒ Я и не пытался. Вот что там в этом твоём фэнтези такого есть? Магия? Что она делает?
‒ Да всё. Что угодно. Не знаю, свет делает, когда вокруг темно.
Парень потянулся к настольной лампе, и та вспыхнула ярким светом. Девушка прикрыла глаза ладонями.
‒ Ты дурак что ли? Предупредил бы.
‒ Это магия разогнала тьму, предупреждать о таком кощунство. Всякий должен узреть свет.
‒ Да какая магия? Это ж просто электричество. Там электроны бегают по проводам.
‒ Ну да. Бегают. Ещё и маленькими фонариками из лампочки светят.
‒ Да ну тебя. И вообще, магия же не только это может. Ещё, например, стихиями управлять. Ветер поднять.
Парень встал и, глядя в глаза Билли, включил вентилятор.
‒ Выключи, холодно.
‒ Терпи, юный стихийный маг.
‒ Выключи, говорю. Это не то же самое!
‒ Почему же? Оттого, что силы, двигающие воздух, подчиняются законам физики, а не собственным желаниям, ветер хуже не становится.
‒ Ладно, а что ты про файербол скажешь? Что, не припасено ничего ну такой случай?
Геннадий задумчиво выключил искусственный ветер и вышел прочь из комнаты.
‒ Что, съел, нечем крыть? ‒ крикнула Билли ему вслед.
Вдруг он снова появился в проёме, загадочно улыбаясь.
‒ Так, ты что там задумал?
‒ Файербол!
Выкрикнув заклинание, молодой человек выбросил перед собой руки. Кнопки дезодоранта и зажигалки он нажал одновременно, и над девушкой пронеслась огненная струя. Билли завопила, издав ноту настолько высокую, что оконное стекло предупреждающе задрожало. Накрыв голову руками, она попыталась лягнуть новоявленного пироманта.
Парень отскочил. Но вдруг оказался рядом, обнял, погладил по волосам.
‒ Прости. Я дурак. Я не так всё понял. Ты была расстроена, а я что-то объяснять взялся. Извини меня. Давай я схожу в магазин, куплю что-нибудь, что тебя порадует. Чего ты хочешь, рафаэллку или вина?
‒ Наконец-то, ‒ недовольно пробурчала девушка. ‒ И того, и другого. И я с тобой в магазин пойду, может захочу чего-то ещё.
Накинув цветастые пальто, пара вышла из своего убежища в большой мир. На лестничной клетке рядом с мусоропроводом сгорбленные подростки перебрасывались гортанными рубленными фразами, сплевывая на пол. При появлении лавирующих между ними чужаков обитатели лестницы замолчали, проводив пару внимательными взглядами.
Этажом ниже девушка потянула ладонь спутника, привлекая его внимание.
‒ Ну, хорошо, допустим. Допустим всё то, что вокруг нас есть, это магия…
‒ Для нас-то точно. Я вот не понимаю, как большинство вещей работает.
‒ Не перебивай. Так вот, но в фэнтези же есть не только волшебство. Ещё другие народы, волшебные создания. Это же так увлекательно, когда есть другие носители разума, и разум у них совсем другой. Этого-то в нашем мире нет!
В этот момент они вышли из подъезда. На лавочке сидел коренастый бородатый дед с бутылкой пива в руке. Он внимательно уставился на лица молодых людей, словно выискивая в них одному ему известные признаки достойные осуждения. Встречая его, каждый из пары чувствовал, будто когда-то давно обидел этого старика и уже успел забыть. А вот старик не забыл. Мимо деда молодые люди прошли в молчании. И только отойдя от дома и углубившись в парк, выдохнули.
‒ Фух, от этого гнома у меня каждый раз мурашки по коже, ‒ призналась девушка.
‒ Аналогично. А про твои расы, смотри, мы просто всех поглотили.
‒ Это как? Съели что ли? Как мамонтов?
‒ Нет, не съели. Ассимилировали. Раньше же, в древние времена как было? Вот те, кто в твоём племени, это люди. А все остальные ‒ не пойми кто. Но конечно же нелюди. А потом вот эта граница начала всё дальше отодвигаться. Сначала стали людьми все, кто в твоей долине живёт. Потом все, кто в твоей стране. Раньше были всякими троглодитами и псоглавцами с окраины карты, а теперь уже, вот, права гражданские получили.
В парке на лужайке, посреди молодой травы, сидела тонкокостная молодёжь. Некоторые вели тихие беседы, но большинство слушало гитариста, примостившегося на невысокой ветви дерева. Красивый голос выводил слова чужого языка так, что они становились частью мелодии. Пара ненадолго остановилась послушать песню заокеанского кумира давно минувшей эпохи и негромко поаплодировала. Когда певец закончил исполнение, пара пошла дальше.
‒ Не, ну то, что ты рассказываешь, это же когда было, ‒ продолжала протестовать Билли.
‒ Есть и посвежее примеры, ‒ Гена уверенно стоял на своём. ‒ Чернокожих стали нормальными гражданами считать когда? Годах в шестидесятых двадцатого века? А до того их даже за людей-то не принимали. И на этом фоне мистики тоже свои расы придумывали. Атлантов всяких, лемурийцев. Красную расу, чёрную, что до людей жили. В общем, мы всё больше раздвигаем границы тех, кого готовы считать людьми. Думаю, если завтра к нам инопланетяне прилетят, какие-нибудь серые человечки с антеннами на головах, через несколько лет мы решим, что и они тоже вполне себе люди. Земляне и нибируне ‒ братья навек.
Гипермаркет возвышался посреди пустой парковки, словно зиккурат. Со всех сторон к нему стекались ручейки людей, желающих ритуально обменять плоды своего труда на дары, происхождение которых окутывали мифы. Пара, оказавшись внутри прохлады торгового зала, сразу направилась к рядам с вином.
‒ И что, ты хочешь сказать, что вся наша жизнь ‒ это сплошное фэнтези?
‒ Не, ну не у всех. У кого-то ужасы, у кого-то, вообще, сюрреализм. Но вообще, да. Люди постоянно стремятся к тому, чтобы жить как в сказке. Потому что сказки ‒ это же истории, которые сидят у нас на подкорке. Вот мы ими и думаем. Через них мир понимаем, ‒ юноша внимательно вчитывался в этикетки на винных бутылках. Но перед его глазами вставали не сухие цифры, а то горные пейзажи Кавказа, то солнечные виноградники Италии. Ни в одной из этих стран парню побывать ещё не довелось. И всё же именно эти образы боролись в его голове при выборе вина.
Вскоре Гена и Билли уже шли к кассам, неся с собой напиток дионисийских сект и лакомство, достойное райских садов. У самых касс образовалась очередь из людей, которых рептильная часть мозга выгнала на куцые городские газоны, чтобы воплотить мечту древних предков. Приручить огонь, запекая над ним грубо порубленные куски мяса, и после разделить пищу с ближайшими сородичами. Стоя позади них, Гена снял со стойки упаковку презервативов.
‒ Смотри, а вот и три волшебных кольца. Может прихватим и их? Глядишь тоже что-то чудесное случится.
‒ Бери уж тогда сразу двенадцать, кольценосец ты мой. Только давай тогда сократим путь к жерлу.
‒ В смысле?
‒ В смысле, полетим на орлах. У тебя телефон с собой? Вызови нам какого-нибудь орла, чтоб довёз домой.
Автор: Игорь Лосев
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ