Когда заходит речь об очередной реформе образования, хочется воскликнуть: "ПОЩАДИТЕ!" Потому что трудно припомнить перемены в образовании, которые бы его качественно улучшили. И если просвещение не улетело куда-то в полные тартарары, то это благодаря прежде всего педагогам-энтузиастам. А ещё потому что чиновничьего рвения никогда не хватало надолго. Любая чиновничья инициатива рано или поздно "уйдёт в песок" и забудется.
Интересно, что вечная проблема "чему учить и как учить" стояла и двести лет назад. Император Николай Первый тогда, в 1826 году, не стал полагаться исключительно на свою интуицию, а посоветовался с общественностью. Не "широкой", конечно, а с интеллектуалами. И получил НЕСКОЛЬКО проектов реформы.
Один из этих документов любопытен главным образом тем, что принадлежит автору, ОЧЕНЬ известному. Попытаемся угадать, кому именно.
Главную беду юношества Автор видит в "преступных заблуждениях". В распространении либеральных идей, что выражается в распространении рукописных пасквилей на правительство и возмутительных песнях.
В предыдущем поколении "дух и нравы" были сформированы заграничными походами, но если во Франции перемены готовились долго и были вызваны условиями жизни, то в России условия другие, а идеи молодёжь почерпнула готовыми. Результатом стали тайные общества, заговоры и планы, "более или менее кровавые и безумные".
Теперь задача - защитить новое поколение от "чужеземного идеологизма". Именно просвещение призвано "удержать новые безумства, новые общественные бедствия".
Корень зла - воспитание домашнее. В семействах дети видят "одни гнусные примеры", не получая понятий о справедливости и чести.
В частных пансионах немногим лучше. Вывод: "во что бы то ни стало должно подавить воспитание частное". Как можно раньше из семьи - в казённое учебное заведение. "Должно увлечь всё юношество в общественные заведения, подчинённые надзору правительства; должно его там удержать..."
Позволительно ли образование заграничное? Да. Потому, что очень немногие могут воспользоваться этим позволением. Возможно, они и привезут опасные идеи, но эти идеи НЕ ДОЛЖНЫ найти почвы в России.
Не заканчивать образование, как это принято, в шестнадцать лет, а продлить его до восемнадцати-девятнадцати. Только тогда, "уничтожив воспитание частное, правительству легко будет заняться улучшением воспитания общественного". Вообще желательно оканчивать круг учения около 25 лет, так как в годы, более ранние, нет ни основательных познаний, ни положительных правил, и молодой человек может увлечься любой идеей, для него новой.
Обратить строжайшее внимание на рукописи, ходящие между учащимися. За похабную - тягчайшее наказание, за возмутительную (революционную) - исключение. Впрочем, без дальнейшего гонения по службе. НЕ может быть одобрено и сочинительство воспитанников, их стремление заниматься литературой, составлять литературные кружки и печататься в журналах. Это "отвлекает от учения и приучает детей к мелочным успехам".
Телесные наказания в школе должны быть уничтожены - это необходимо не только для воспитания понятий чести, но и потому, что выпускник государственной школы сам получит "право розги и палки" над другими. Не ожесточённый сам, он станет "начальником, а не палачом".
Выпускник государственного учреждения получает чин - и продвигается по службе. Прочим продвижение должно быть закрыто. Никакого обучения экстерном и экзаменов. Экзамены вообще должны быть уничтожены.
Уже потому, что "в России всё продажно... экзамен сделался новой отраслью промышленности для профессоров".
И наконец, немного о самом содержании образования. Меньше внимания языкам, особенно мёртвым. Историю - без эмоций и выводов. Только даты и факты. Вплоть до старшей школы.
В старших же классах напротив знакомить с политическими теориями, чтобы "республиканские идеи не имели прелести новизны". Вообще же преподавать историю следует по Карамзину.
***
Впору заподозрить, что автор то ли сам не был ребёнком, то ли не видел вблизи ни одного живого ребёнка.
Впрочем, Автор и сам заканчивает свою "Записку" признанием, что предпочёл бы писать о предметах, более ему знакомых.
Но пора и раскрыть инкогнито? Это не салтыков-щедринский Угрюм-Бурчеев, а Александр Сергеевич Пушкин.
Думаете, это предел непрофессионализма? Отнюдь. Тогда же Николай Павлович получил и другой проект реформы русской школы, написанный по-французски. В примечании к нему автор извинился: понимает, что это надо бы написать по-русски, но к сожалению, он не владеет русским языком... Это был Пётр Яковлевич Чаадаев.
Почитав такое, император понял, что надо просто дать известную свободу организаторам школ и преподавателям - и наблюдать, накапливая опыт.
И надежды в какой-то мере оправдались. В частности, провинциальные учителя своей волей сокращали курс древнерусской литературы, вводя уроки литературы современной.
Одним из новшеств, которое вскоре распространили на всю страну, стала привычная нам система оценок - пятибальная. Именно тогда в языке появились слова "двоечник", "троечник"...