Случайно взяла книгу Холлиса о самых тяжелых состояниях души: депрессии, отчаянии, горе и потерях, вине, гневе, тревоге, страхе...
Время такое. Каждый из нас погружается в тот или иной омут страдания.
Но вот что интересно...
Книга начинается с главы, которая, в другой период, наверное, так болезненно не откликнулась бы. Но не сейчас. И хочется поделиться.
Неизбывная вина
Наверное, не случайно, американский автор, юнгианский психотерапевт Джеймс Холлис, начал свою книгу о самых тяжелых переживаниях человека с этой истории.
К нему обратилась женщина с просьбой выслушать ее. И отправила ему одну фотографию.
"Неизвестная из Люблина* ведет двух детей в крематорий Майданека (март 1944 г) - подпись к фотографии. (*Люблин - город в Польше)
Холлис пишет: "Изображенной на фотографии женщине было около 30 лет...правой рукой она обнимала ребенка лет 6-ти, а левой тащила за руку ребенка лет 4-х, шедшего немного позади. От этой фотографии я не мог оторвать взгляд. По выражению лица было вино, насколько женщина была напряжена и обеспокоена, скорее даже потрясена... Этот момент времени застыл навсегда...
По ужасной иронии судьбы я знал то, что люди, изображенные на фотографии, знать еще не могли, – что это были последние минуты в их жизни, что очень скоро их толпой загонят в душ и они будут цепляться друг за друга и за внезапно исчезнувшее небо, чтобы получить глоток воздуха. Могли ли они знать, могла ли знать эта женщина о том, чего не понимали дети? Выселение всей семьи, перевозка в товарных вагонах, суматоха, отец, который потерялся где-то в пути, повисший в воздухе ужасный, удушливый туман, который, попадая в дыхательные пути, иссушал у человека все тело, – этого никогда не забыть тем, кому удалось уцелеть...
"В день назначенной встречи я проснулся рано утром и понял, что мне приснилось то место, где сходились все маршруты таких товарных вагонов и где Европа навсегда перестала говорить о развитии морали.
...
"Я была дочерью люблинского врача, когда заработала эта адская машина. Сначала мы не обращали на нее внимания. У меня не еврейская фамилия. Мой отец был слишком стар, чтобы служить в армии, и война нас не затронула. Я была молода, и все происходящее меня совершенно не касалось...
В пятницу утром я пошла на рынок, чтобы купить матери овощей. Это был именно тот день, когда Einsatzkommando [опергруппа] проводила свою Aktion [акцию]. Они знали, что в пятницу на рынок ходят евреи, чтобы сделать покупки перед субботой. Хотя в еврейский квартал пришли и другие люди, опергруппа окружила рынок и сразу перекрыла все выходы. Так я и попалась»...
...
Перед Илси стояла, мать с двумя дочерьми, одна из них застыла в немом молчании, другая плакала. Когда они оказались перед офицером, он улыбнулся и указал женщине направо, а девочкам - налево.
Мать закричала и стала цепляться за детей, но ее оттащили и поволокли...Пораженные рыданиями матери, девочки застыли на месте, боясь пошевелиться. Затем перед офицером оказалась Илси... "
В критический момент "отбора" Илси выкрикнула, что она не еврейка...Имя ее отца было известно в городе. Но доказывать что-либо было уже слишком поздно.
"Ты слишком много видела, чтобы вернуться обратно. Возьми этих двух детей, доведи их до душевой и оставь их внутри, а затем присоединишься к другим. Ты будешь работать и никогда отсюда не выйдешь...
...
Она рассказала мне о жизни в лагере, о том, как, получив лишь временную отсрочку смертного приговора, она смогла выжить и, несмотря на непосильную работу, выбритую голову, ежедневную баланду, сохранить способность своего молодого тела извлекать силу практически из ничего.
Когда лагерь освободили русские войска, в нем оставалось лишь несколько сотен еле двигавшихся скелетов, многие из которых вскоре умерли от болезней и последствий длительного голодания."
О переживаниях героини не пишу...не делаю на этом акцент. Понятно, что к Холлису она пришла, чтобы хоть как-то облегчить боль от воспоминаний и невыносимых чувств, которые нахлынули на нее с того момента, как случайно нашла эту фотографию в книге о Второй мировой.
Она - лишь один персонаж, одна из жертв этой "адской машины"... Как и те девочки, которых она отвела в печку, И миллионы других загубленных душ.
Существует коллективная ПАМЯТЬ. Коллективный разум. Коллективная душа. Когда память отшибает, коллективная амнезия - это тоже действие "адской машины", не иначе... А память терять нельзя. С беспамятным человеком можно сделать все, что угодно. Он становится беспомощным и заблудшим. Его могут увести, куда угодно. Он потерян. Так и с народом...