Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 187 часть 1
Татьяна всю ночь проспала с бигудями на голове и толком не выспалась. Встала. Взглянула на себя в зеркало и пожаловалась мужу:
— Глаза красные, веки припухли, как будто всю ночь ревела. И как я такая на свадьбу-то пойду, Ванюш?
— Так и пойдёшь. Кому какое дело до твоих глаз? А когда гости поддадут маленько, так и вовсе не до тебя будет.
— Ванюш, ну как так-то? Я же платье длинное до пола специально сшила, чтобы на меня все взглянули и ошалели.
— Ошалеют, ты даже не сомневайся: тебе достаточно улыбнуться, царица моя. Только не пойму одного, зачем тебе это? Ты там закадрить кого-то надумала? Так ты даже и не пытайся. Предупреждаю.
— Ну вот, я так и знала, — раздражённо пробурчала Татьяна. — Ты тогда уж сразу паранджу на меня надень, раз уж такой ревнивый, да неуверенный в себе. Брал бы тогда себе в жёны какую-нибудь страхолюдину, к ней бы точно никто не подошёл. А то урвал себе бабу аппетитную и от ревности бесишься.
— Не бешусь, а просто предупреждаю.
— И я тебя тоже предупреждаю: начнёшь ревновать — под землю провалишься, так и знай, — улыбнулась она и надменно задрала голову.
Иван взглянул на неё и восторженно проговорил:
— Танька, да ты богиня! — но потом робко попросил: — Сними ты только этот дурацкий платок и бигуди, пожалуйста.
— Как это сними? — возмутилась она. — Я сниму, но перед самой свадьбой. Что я зря, что ли, ночь в бигудях проспала? Пока иду, все кудри разовьются, и буду я там, как чувырла деревенская.
— Так ты так по городу, что ли, идти собралась? — Иван вылупил глаза и смотрел на жену, не моргая своими длинными соломенными ресницами.
— Конечно! А ты как думал? — от удивления она приподняла свои соболиные брови. — Приду, волосы уложу, лаком побрызгаю. Будет у тебя жена краше длинноносой невесты. И где только Вовка такую себе откопал?
— Как это где? В институте!
— Что там выбора, что ли, совсем не было никакого? — недоумевая, Татьяна развела руки.
— Почему не было? Был! Он же себе выбрал Илонку.
— Да на неё взглянешь - и плакать хочется. Взглянул на Илонку - молись на иконку, — усмехнулась Татьяна.
Иван оторопел от её слов, а потом всё же возразил:
— Ты слишком предвзята к ней, Зай. У неё волосы красивые, фигура, конечно, не такая аппетитная, как у тебя, но были бы кости — жир нарастёт.
Татьяна надула губы, взяла тушь для ресниц, плюнула в неё, а потом щёточкой растёрла и стала красить ресницы. Иван смотрел на жену и невзначай спросил:
— И зачем ты ресницы красишь. Зай? Они же у тебя итак чёрные.
— Для красоты, Ваня. Для тебя же стараюсь! — с укоризной проговорила она. А потом, взглянув пристально на мужа, ей в голову пришла идея, и она объявила её: — Садись-ка, Вань. Я тебе ресницы подкрашу, а то они у тебя, как у поросёнка.
— Чего-о?
— А того! Садись, ресницы тебе подкрашу. Оглох, что ли?
— А больше ты ничего не придумала, а? — спросил Иван, нервничая. — Может, ещё и губы мне помадой намажешь?
— Намажу, но завтра, когда ряженными срядимся.
— Зая, ты палку-то не перегибай: я ведь мужик, а не баба.
— Да я же для тебя стараюсь. Ресницы подкрашу, ты же от этого только краси́вше будешь, — стояла Татьяна на своём.
— Прекрати, а!
— Не прекращу. Чего ты артачишься-то? Я же только маленько мазну, будут у тебя ресницы, как у порядочных людей.
— Ну, знаешь…— у Ивана затряслись руки, и он сжал пальцы в кулак. Казалось, что ещё чуть-чуть и он не сдержится и ударит её. — Много я терпел, но этого терпеть не собираюсь. Ты меня совсем, что ли, за человека не считаешь?
Татьяна поняла, что переборщила, и недовольно проговорила:
— Я для тебя же стараюсь, а ты? Эх, Ваня, не ценишь ты меня. Кто ж тебе правду-то в лицо скажет, если не я? Противно ведь смотреть на твои ресницы, а уж про зубы так вообще молчу.
Он натянул на себя носки, молча снял со спинки стула безупречно отглаженные брюки и надел их, поправил воротничок на рубашке и завязал галстук.
— Пошёл я, — сказал Иван, уходя.
— Пап, ты куда-а? — окликнул его Прошка.
— На свадьбу к брату.
— Я с тобой! Погоди-и, пап! — попросил сынишка, на ходу натягивая на себя шорты.
— А нас не возьмёшь? — спросил Пашка, выйдя из своей комнаты.
— Возьму! Одевайтесь живее, — скомандовал Иван.
Татьяна взяла платье, висевшее на двери, и как будто между ней и мужем не было ещё минуту назад никаких недомолвок, попросила мужа:
— Ты хоть платье-то мне помоги надеть, а то помну ведь, пока надеваю. И как только артистки их носят? Ума не приложу, — посетовала она, поправляя лямку нейлоновой комбинации.
Иван отказать жене не смог. Обида на неё незаметно отошла в сторону и забылась. Заботясь о супруге, он задал ей вопрос:
— А ты в комбина́шке-то* не спаришься? На улице-то с утра жара.
— Я женщина приличная, Ваня. Без комбина́шки даже за хлебом не пойду. Помогай, давай! — прикрикнула она на него. — Ленка-а! — позвала она дочь.
— Чего, мам? — отозвалась она из гостиной.
— Ты на свадьбу-то не надумала пойти?
— Нет. Что я там потеряла?
— Вот бука-букой, а? — Татьяна покачала головой. — Мне ж хоть к пчёлам в улей, лишь бы в коллектив, да попеть и поплясать! А эта не пойми в кого уродилась.
— Да отстань ты от неё, Тань, — попросил Иван. — Не хочет и не надо. Народу там и так много будет.
— Как это много? Не поняла… — опешила Татьяна. — Они же молодёжную свадьбу хотели?
— Хотели, но родни много: одного позовёшь, а другого нет, так сразу обиды начинаются. Решили обычную свадьбу сыграть. Во дворе-то столы поставят — все разместятся. В тесноте, да не в обиде.
— Вот ведь какие своебы́шные**, а? Ну нет, чтобы мою маму позвать. Ну что это за свадьба будет без неё: ни спеть ни сплясать некому.
Пояснение:
в комбина́шке* — в сорочке, во времена СССР женщины носили под платьями шёлковые сорочки-комбинации. Считалось неприличным ходить без них.
своебы́шные** — своенравные, себе на уме
© 12.11.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 187 часть 2 Порода у нас такая
Предыдущая глава ↓