Горбачёв внимательно всмотрелся в уставшее лицо собеседника и понял: не скажет. Ни черта он не скажет. И показания брать с него самая дурацкая затея из всех дурацких затей. Он встал, выглянул в коридор, и позвал ребят. Раздал им листки бумаги, велел записать показания на позавчерашний вечер. Когда отпускал их, придержал Егора за локоть. Тот встал, как вкопанный, и поднял глаза на опера.
- Не болтай. Тут не заговорил, и нигде не болтай. Понял?
Егор едва заметно кивнул. Они вышли на улицу, где Захар, Кирилл, Настя, и даже Саша, принялись его обнимать.
Начало
С утра Егор сидел за столом в допросной напротив хмурого опера. Тот смотрел то в дело, то поверх головы Егора в стекло, которое, видимо, было зеркалом. И за ним, очевидно, кто-то был. Наблюдал. Кто-то, кто заставлял оперативника нервничать. Наверное, начальство.
Под утро Егор всё-таки заснул. И не успел заснуть, как началась беготня. А потом его грубо разбудили и потащили на допрос. Только вместо того, чтобы допрашивать, почему-то разглядывали. Он понимал, что записи с камер менты всё равно посмотрят, если уже не посмотрели. Но рассказывать им что-либо не собирался. Абсолютно. Не был готов просто. Что он может рассказать? «Когда я сидел в клетке по ложному обвинению, добиваясь от дежурного какой-либо информации, в ОВД пришёл древний бессмертный монстр, и сожрал вашего товарища. Потом принял облик съеденного дежурного, куражился тут надо мной, угрожал. Но угрозы в жизнь воплотить не успел – в помещении из ниоткуда появился человек, весь в чёрном и в балаклаве. Он достал из кармана какой-то предмет, типа коробочки, открыл. Всё вокруг осветилось красным, а когда я открыл глаза – никого уже не было». Интересно, на какой диагноз потянет подобная история? И на какой срок принудительного лечения в психоневрологическом диспансере. А, да! Не забыть ещё рассказать, что дежурный стрелял в монстра, явившегося в отдел в образе сексуальной девушки, и это объясняет наличие гильз на полу. Нет. Не готов был Егор к подобному разговору, и решил гнуть свою линию. Она была простой и понятной: всю ночь спал, ничего не видел и не слышал. Если на камерах менты увидят что-то другое, Егор разыграет амнезию, лунатизм, склероз, деменцию, Альцгеймер, и всё, что угодно, но ни слова из того, чему стал свидетелем ночью, не скажет.
Да начнёт этот хмурый тип его допрашивать, в конце концов, или что тут происходит?! Самому задавать вопросы в сложившейся ситуации было боязно.
- Посиди-ка. – сказал вдруг опер, и вышел.
Оперуполномоченный, капитан Горбачёв, получив сообщение от начальства, прошёл в мониторную. В коридоре с ним пытались заговорить какие-то молодые люди, целая компания. Девушка и трое парней.
- Минуточку. – сурово отшил он их. – Занят. Ожидайте.
В мониторной собрался, наверное, весь отдел.
- Слушаю, товарищ подполковник. –посмотрел Горбачёв на начальника отдела.
- Да ты не слушай! Ты смотри… сюда смотри! – он жестом пригласил опера к экрану.
Включили запись. Вот дежурный сидит, что-то пишет. В клетке у решётки стоит человек. Судя по одежде, тот самый Егор, который сейчас в допросной. Вот дежурный поднимает голову и смотрит в сторону двери. Дверь открывается, а дальше по всем экранам идёт рябь. И эти помехи не позволяют разглядеть ничего.
- Со звуком смотрели? Что говорит задержанный?
- Да ничего! Стандартный трёп. За что, да почему. Пепеляев, засранец, кроссворд разгадывал на посту. Задержанный подсказывал. – махнул рукой подполковник. – А когда рябить начинает – никаких звуков уже нет.
В этот момент рябь закончилась. Горбачёв внимательно посмотрел на видео со всех камер. Тишина и пустота – дежурный как сквозь землю провалился. Задержанный сидит на лавке. Потом ложится и поворачивается лицом к стене. Конец фильма.
- Ты что-нибудь понял? – спросил подпол.
- А что я должен был понять?
- Надо бы допросить этого свидетеля. Ведь он-то что-то видел! Куда делся Пепеляев? Его похитили? Живым? Мёртвым? С какой целью? Поговори с задержанным.
- Есть!
В коридоре Горбачёв остановился около молодых людей, которые увидев его, встали со скамейки. Оказалось, все эти люди – одно большое алиби задержанного. Они наперебой заговорили о том, что во время преступления, в котором Егора обвиняют, он был с ними. Ребята в тот вечер были все вместе, и их товарищ никого не бил. Как будто сейчас в ОВД хоть кого-то волновало избиение какого-то старого маразматика.
- Ти-ха! – гаркнул Горбачёв. – Разберёмся. Ждите.
Егор посмотрел на вернувшегося опера. Тот вошёл с озадаченным лицом. Уходил просто задумчивый, а вернулся… но Егору не было до этого никакого дела. Он принял независимый вид, и приготовился к худшему. Жизненный опыт Егора давно научил его: готовься к худшему, а если повезёт – порадуешься.
- Так чего, сосед-то твой, чокнутый, да? – доверительным тоном спросил опер.
Егор малость офигел. Чего угодно он ожидал, но только не этого.
- Бухает, наверно. До белочки допился. Вот ему и мерещится всякое.
Егор пожал плечами.
- А ночью сегодня что тут произошло? – внезапно перескочил опер с одной темы на другую.
- Я не знаю. Я спал.
- А судя по видеозаписям, не спал. Кроссворды с дежурным гадал. Начальство требовал, отпустить тебя требовал. А потом что было, а?
Егор молчал.
- Потом пришли твои подельники? Что они сделали с лейтенантом Пепеляевым?
Охотник усмехнулся и сказал:
- То есть, пришли мои подельники, но меня оставили сидеть в обезьяннике? А чего приходили тогда?
Горбачёв внимательно всмотрелся в уставшее лицо собеседника и понял: не скажет. Ни черта он не скажет. И показания брать с него самая дурацкая затея из всех дурацких затей. Он встал, выглянул в коридор, и позвал ребят. Раздал им листки бумаги, велел записать показания на позавчерашний вечер. Когда отпускал их, придержал Егора за локоть. Тот встал, как вкопанный, и поднял глаза на опера.
- Не болтай. Тут не заговорил, и нигде не болтай. Понял?
Егор едва заметно кивнул. Они вышли на улицу, где Захар, Кирилл, Настя, и даже Саша, принялись его обнимать.
- Вы тут ещё «Ура» начните кричать. - урезонил их Егор. – Валим отсюда, пока они не передумали.
Горбачёв получил нагоняй от начальства, но стоял на своём: задержанный ничего не видел, и ничего не знает.
- Надо было на детектор его! – гремел подполковник.
- А что спрашивать на детекторе? И так понятно, что он не сделал ничего. Как сидел в клетке, так и сидел – что он мог оттуда сделать? Вы знаете, о чем спрашивать, когда там все ответы «да»-«нет»? Надо самим разбираться, товарищ подполковник. – отбивался Горбачёв.
- Разбирайся! Чтобы к завтрашнему вечеру у меня была информация, где лейтенант Пепеляев. Живой или мёртвый.
Опер вышел из кабинета, вытер пот со лба. Была у него одна идейка… он включил телефон и загрузил приложение. Заботливо положенный в карман куртки Егора микро-маячок дал сигнал. Отлично!
Рикс очнулся от того, что его словно распирало изнутри. Он открыл глаза, появившиеся в воздухе. Потом почувствовал морду, которая также возникла и постепенно становилась больше. Так, по клеточке, по сантиметру, Рикс снова становился собой. Осмотрелся, увидел чёрные стены. Зарычал, рванулся, и завыл от боли, наткнувшись на невидимую обжигающую преграду. С лапы словно содрали шкуру до мяса.
- У людей-то, оказывается, есть чему поучиться. Вот, символы рисовать, например. Раньше-то они всё против нас их рисовали. А вот и вам досталось. Ну, что ты воешь, как девочка? Прекращай. Уши вянут. – услышал он густой тяжёлый голос из тьмы.
И сразу притих поневоле…
Заранее всех благодарю за подписку на канал и комментарии!
Подписывайтесь на мою группу вконтакте.
Навигация канала - много прозы и стихов
Канал существует в том числе благодаря поддержке читателей. Благодаря вашей щедрости автор не сдаётся и продолжает писать.
Карта сбербанка 2202 2005 1113 0344, или форма доната ниже
Не стесняйтесь присылать и 10 и 50 р, я признательна за любую помощь
Выражаю огромную благодарность всем неравнодушным!
https://yoomoney.ru/to/4100111462351497 - визитка юмани для донатов