Необъятные просторы Волги-матушки издавна дарили желанную отраду русской душе. Ярославль был первым русским городом, основанным на великой реке. С начала XI века отважные первопроходцы обустраивали здесь свою жизнь, ходили на ладьях до Хвалынского (Каспийского) моря, принимали иноземных гостей.
Интересно, что суровые викинги, не единожды ввергавшие в ужас средневековую Европу, на Руси вели себя гораздо более сдержанно. Здесь варяги предпочитали мирно торговать или служить в княжеских дружинах. Очевидно, подобный «кодекс поведения» был продиктован им славянами внятно и доходчиво.
Под стать широкому волжскому приволью были удалые развлечения наших предков. Воспетая Гоголем «быстрая русская езда» отнюдь не исчерпывалась стремительной гоньбой на лихих тройках с бубенцами. Во второй половине XIX века в моду вошли иного рода «перфомансы», поражавшие своей зрелищностью и поистине титаническим накалом борьбы. Речь о гонках волжских колёсных пароходов.
В Ярославле эту молодецкую забаву связывают с фамилией здешнего купца-пароходчика Петра Васильевича Тихомирова. Красавец и богатырь, он владел несколькими судами, и сумел скопить значительное состояние, исполняя подряды на перевозки крупных партий товара – хлеба, железа, строевого леса и пр. Его торговые маршруты пролегали по всему Волжско-Камскому бассейну - вплоть до Перми, Самары и Астрахани.
Яркое воплощение колоритная фигура купца Тихомирова нашла в творчестве непревзойденного знатока волжской жизни Владимира Алексеевича Гиляровского.
По его авторитетному свидетельству, именно Петр Тихомиров является прямым прообразом легендарного героя пьесы А.Н. Островского «Бесприданница» - купца Сергея Сергеевича Паратова - «блестящего барина, из судохозяев»!!
Многим этот персонаж запомнился по фильму «Жестокий романс» (1984 г.) в ярком исполнении Никиты Сергеевича Михалкова.
Так, из рассказа Гиляровского «Под «Веселой козой» (из цикла «Друзья и встречи») следует, что драматург А.Н. Островский лично знал Тихомирова, и даже участвовал в гонках на его пароходе «Велизарий»:
«Об этом разудалом купеческом капитане Тихомирове я слышал много лет спустя рассказ от одного из моих товарищей по сцене, провинциального актера К. В. Загорского …
Загорский был прирожденный москвич, друг детства Александра Николаевича Островского. Как-то раз (Загорский) спросил меня:
– Ты, конечно, видел «Бесприданницу»? ...
– «Шуруй, шуруй. Сало в топку. Окорока в топку!» – вот и все, милый Костя, что я помню о «Бесприданнице».
– Ну вот, ты теперь поймешь, как создавал свои живые типы Александр Николаевич.
Однажды А. Н. Островский повез Загорского прокатиться по Волге. До Ярославля они ехали по железной дороге, а там сели на пароход «Велизарий».
Очень ярко Загорский изображал Тихомирова, богатыря военного вида, с усами, в капитанской с галуном фуражке …
– Тихомиров влетел на мостик … и принял командование в то время, когда пароход уже повернул на низ.
– До полного! – загремел его голос.
Впереди нас дымил «Самолет», только что отошедший от пристани. Мы с Александром Николаевичем и с тремя почетными пассажирами сидели на мостике около лоцмана.
– Все ближе и ближе подходили к «Самолету». Уж можно было прочесть над колесами надпись золотыми буквами «Легкий» …
… Островский, у которого тоже веселым спортсменским огнем горели глаза, успокаивал меня: – Он всегда так! Сейчас перегоним, а там пойдем своим ходом. Ничего! Сейчас перегоним!
Через полчаса бешеного хода мы нагнали и стали обгонять «Легкого», с мостика которого капитан в белом кителе, окруженный пассажирами, и в том числе щеголихами-дамами, грозил нам кулаком и что-то кричал, должно быть, ругался».
Не правда ли, тут полная аналогия с одной из лучших сцен отечественного кинематографа – незабываемыми гонками «Ласточки» и «Святой Ольги» из к/ф «Жестокий романс»! Не хватает только Ларисы – с азартным блеском в глазах стоящей у штурвального колеса. А уж ей ли, русской красавице, было страшиться грохота корабельных валов! Напротив, она умоляла: «Сергей Сергеич, быстрее надо»!
В моей ярославской семье также из уст в уста передавались рассказы о состязаниях колесных пароходов. Пра-предкам доводилось созерцать грандиозную «регату» во время загородного гулянья в прибрежной Полушкиной роще. И как можно было понять, масштабные гонки казались им не менее увлекательными, чем современные заезды «Формулы-1».
Интересные подробности удалось узнать из ярославских печатных источников:
«Инициаторами состязаний выступали крупные конкурирующие судовладельцы «Самолёт» и «Кавказ и Меркурий». К ним присоединялись «независимые» судовые команды, спонсируемые ярославскими табачными магнатами Дунаевыми и Вахрамеевыми …
Дистанция определялась в двенадцать вёрст – от пригородного поселка Норское до Арсенальной башни. Старт давал городской судья выстрелом из пистолета, после чего пароходы устремлялись вперед.
Команды до предела форсировали котлы, подливая в топки сало. Из труб летели искры, колесные плицы с шумом били по воде. Азарт был столь велик, что даже монахи прибрежного Толгского монастыря высыпали на берег, вознося молитвы Всевышнему за победу своих фаворитов».
И еще, яркая личность Петра Тихомирова в немалой мере проясняет вопрос о причинах «примерного» поведения суровых викингов на русской земле. Ярославский купец был потомком тех, что умели за себя постоять, не давали спуску любым преступным и враждебным проявлениям.
Так, Гиляровский в том же рассказе «Под «Веселой козой» пишет, что в 1870-х гг. сущим бедствием для Нижегородской ярмарки стала банда «персов-душителей» под предводительством свирепого атамана Али-Бера:
«Много лет ездил на ярмарку со своей шайкой Али-Бер. Полиция его не смела трогать, игорные дома платили ему дань. Слухи про него ходили самые зловещие, но взять его никто не решался. Боялись его грозного вида и кинжала в золотых ножнах, за ручку которого, сверкая глазами, он хватался при всяком удобном случае. Высшее начальство вообще старалось не касаться трущобного мира ярмарки.
Избавил ярмарку от Али-Бера и его шайки пароходчик Тихомиров. Как-то ночью он зашел в Кузнецовские номера, где играли в карты купцы, его приятели. Игра шла очень крупная. Неожиданно появился Али-Бер со своими двумя адъютантами и по обыкновению потребовал доли.
Произошел спор. Али-Бер наполовину вынул кинжал из ножен и угрожающе сверкал глазами.
Тихомиров, как всегда, не совсем трезвый и не игравший, спокойно подошел к нему и, не говоря ни слова, своим тяжелым кулачищем трахнул его по уху. Тот, как сноп, повалился на пол.
Поднялась суматоха. Все вскочили. Адъютанты выбежали было в дверь, но их схватила в коридоре прислуга. В конце концов их всех связали, явилась полиция, которая при обыске нашла в карманах у каждого из них, в том числе и у Али-Бера, пришедшего тем временем в себя, по волосяному аркану.
С тех пор душителей больше не появлялось на ярмарке, а Тихомиров продолжал свои гонки с «Самолетом».
Дом купцов Тихомировых сохранился в Ярославле на Волжской набережной (ныне д. 67). Он построен в 1870-х гг., и особыми архитектурными изысками не блещет.
Однако есть у него уникальная особенность – на главном фасаде расположены сразу два балкона, установленных на ажурных чугунных консолях.
Нижний, больший по размерам, явно предназначался для любования волжскими просторами в дружеском кругу купцов-пароходчиков – людей своеобычных, состоятельных, немало преуспевших в жизни.
А вот верхний, маленький балкончик, отчасти похож … на капитанский мостик! Известно, что о его обустройстве Пётр Васильевич Тихомиров хлопотал с особой настойчивостью. В своем прошении властям он писал: «При доме моём, состоящем в 1-й части г. Ярославля на Волжской набережной, желаю я устроить чугунный балкон». Видно, при всем своем неукротимом нраве, волжский купец был в душе неисправимым мечтателем и романтиком …
В 1881 году усадьба отошла 4-м его сыновьям: Фёдору, Алексею, Павлу и Константину Петровичам.
В 2010-х гг. дом Тихомировых был капитально отреставрирован при содействии ярославского коллекционера и мецената Вадима Юрьевича Орлова. О нем мы рассказывали на нашем канале
