-Я Вас сильно напугала, да, Дарья Петровна?
- Сейчас об этом не думайте, отдыхайте и восстанавливайтесь.
Я уже повернулась было к выходу, но почувствовала, что она взяла меня за руку. Смотрит на меня, из уголка покатилась слезинка.
- Спасибо, - говорит шёпотом.
Выхожу, спускаюсь в отделение, заполняю бумаги на перевод из отделения в реанимацию, переодеваюсь, еду домой. В голове ни одной мысли. Во всем теле ни одной эмоции.
Это 9 марта я запомню навсегда.
Пациентку зовут Наталья. У неё ранний рак маточной трубы. Она была прооперирована по месту жительства, далее там же проведён один курс профилактической химиотерапии. Через сарафанное радио она находит мой номер телефона, звонит и просит взять ее на лечение. И я беру, я редко отказываю. Выбрали среду, 9 марта. Наталья ветеринарный врач, у неё свои пациенты. Так что она выбрала день, когда она не оперирует.
Приехала, знакомимся. Высокая, красивая, средних лет. Спрашиваю, как прошёл первый курс. Отвечает, что все хорошо, никаких проблем не было, вообще подумала, что ей водичку льют, а не яды.
Прежде чем вводить химиопрепараты из данной схемы, проводится специальная премедикация, то есть введение дополнительных препаратов, чтобы не было аллергии, тошноты и проблем с желудком. Препарат, называемый паклитаксел, имеет специфичную особенность. Его делают на касторовом масле, которое является сильнейшим аллергеном. Чтобы снизить вероятность реакции, проводят так называемую премедикацию, которая включает в себя введение гормона и двух противоаллергических препаратов.
Схему расписала, отдала процедурным медсёстрам на разведение. Стандартная рутина.
На первых каплях паклитаксела в кабинет вбегает медсестра:
- Наталье плохо.
Бегу в палату. Без сознания. Обмякла. Проверяю, перекрыта ли капельница, подключаю кислород, параллельно прошу медсестру принести тонометр, «уши» (фонендоскоп, им слушают лёгкие и сердце) и бутылку чистого физраствора.
Вторая медсестра хлопает по щекам:
- Наташа! Слышишь? Где болит? Дышать тяжело?
На мгновенье она открывает глаза. Смотрит на меня. И я вижу, что она уходит. Кричу сёстрам, чтобы вызывали реанимацию и принесли ещё гормоны. Беру руку, ищу пульс, но его нет. Дыхания нет. Давление 0. Начинаю «качать» её. Ору, чтобы принесли адреналин.
Качаю с минуту и вижу, что Наташа вернулась! Смотрит на меня. Беру за руку. О, пульс нитиевидный появился! Но лучше не становится. Давление практически по нулям.
В этот момент прибегает реаниматолог. Спрашивает, какие мероприятия были проведены. Докладываю. Успели сделать всё, что требуется, кроме адреналина. Хвалит.
Забирает Наталью в своё отделение.
Я выхожу из палаты и вижу полный коридор пациентов, лицезревших вот это вот всё. В глазах у многих ужас.
Иду готовить историю болезни с переводом в реанимацию. Поднимаюсь к ним.
Иду посмотреть на неё. Отошла, живая. Как будто ничего и не было…
-Я Вас сильно напугала, да, Дарья Петровна?
- Сейчас об этом не думайте, отдыхайте и восстанавливайтесь….
Что это было? Анафилактический шок. Страшный своей молниеносностью и фатальной опасностью.
18 июля Наталья завершила полный цикл (6 курсов) химиотерапии. Паклитаксел мы, конечно же, заменили ей на другой препарат. Уходя, она зашла попрощаться.
- Спасибо Вам, Дарья Петровна. Вы меня спасли. Извините, что я так Вас напугала сильно. А знаете, у меня сын живым вернулся из Донбасса. Служил. Так что мне теперь его женить надо и внуков ждать.
- Пожизненной ремиссии Вам, Наталья. Пусть все будет хорошо.
P.S. Чего лично мне стоила эта ситуация? Двух недель гипертонии. Подавленного настроения и обострения тревоги. Но! Храни Господи психотерапию! Прорыдавшись, прооравшись и рассказав, как я снова кого-то спасла, мне стало легче.