Встретив в электричке дочь своих старых друзей, Отраднов тут же приглашает девушку на дачу. Но это романтическое путешествие быстро заканчивается, как только в дом является настоящий хозяин...
После хорошей лыжной прогулки, сидя в теплом вагоне электрички, Отраднов почувствовал, что начинает засыпать и, чтобы не проехать свою станцию, достал из рюкзака термос с крепким чаем. Но не успел он снять с термоса крышку, как услышал:
— Дядя Игорь, это вы? Отраднов повернулся. Рядом стояла и улыбалась девушка лет так семнадцати, одетая в модный спортивный костюм.
— Я, — сказал Отраднов и тоже расплылся в улыбке.
— Не узнаете меня?
— Не узнаю, — признался Отраднов, откровенно любуясь девушкой и пытаясь припомнить, кто она.
— Я Маша, дядя Игорь! — воскликнула девушка, заметив на лице Отраднова бесплодную работу памяти.
— Господи, Машка! — Отраднов в изумлении откинулся к окну.— Как ты здесь оказалась?
— Тоже на лыжах. С родителями. — Она подхватила Игоря Ивановича под руку и потянула в конец вагона. С Олегом и Ниной Отраднов не виделся лет десять.
Они обнялись. Игорь снова посмотрел на их дочь.
— Машка, просто не верится. Сколько же тебе сейчас лет?
— Двадцать уже, — ответила Маша и почему-то тихо вздохнула.
Поговорив о том, что чужие дети растут слишком быстро, старые приятели перешли к теме — кто теперь кто...
— Ну, докладывай, — обратился Отраднов к Олегу. — Наверное, начальник большой? Все там же?
— Там же... — ответил загорелый, несмотря на январь, Олег. — В родной фирме. — И он присвистнул, изобразив жилистой рукой взлет самолета. — А сам-то как? — спросил Олег, блеснув безупречными зубами. — Издал свою многострадальную книгу?
— Четыре, — сказал Игорь Иванович, поглядывая то на друга, то на его жену, то на дочь. — Пятую готовлю... — Отраднов замолчал, зная по опыту, что сейчас начнутся расспросы — сколько платят поэтам, как они живут?..
И чтобы закрыть эту тему, он спросил: — А что наш бесенок? — Отраднов повернулся к девушке. — Помнишь, Машка, я тебя так в детстве называл? И чем же ты занимаешься в этой жизни?
— Учусь в родительском институте. А сейчас на каникулах.
Олег хлопнул Отраднова по плечу.
— До чего же ты молодо выглядишь! Брошу я, Нинка, свои проклятые формулы, буду тоже по лесу бродить и стихи сочинять!
— Нет, папка, поэтом надо родиться, — весело заявила Мария.
Отраднов как-то неосознанно обнял ее за острые плечи.
— Эх, Машка... — тихо произнес он и тут почувствовал, как податливо улеглось плечо девушки под его ладонью, как другим плечом потянулась она к нему... И он тут же забыл, что ей всего двадцать, а ему — хорошо за сорок...
Голова чуть закружилась... — Вот что, — твердо сказал он, — следующая станция моя, отказов не принимаю, дача ждет... — и после некоторой паузы: — Когда еще доведется побывать у меня?
В гостях
Дача, вся в снегу, Среди заснеженных спящих елей, со стороны казалась маленькой новогодней игрушкой.
Внутри же дом был достаточно большим, с витой деревянной лестницей на второй этаж, с многочисленными стеллажами книг под самый потолок, с картинами, камином и неубранной еще елкой...
Быстро накрыли стол, выпили за старый Новый год. Потом за дружбу и, конечно же, за любовь... И тут, чуть захмелев, Олег и Нина начали упрекать Игоря за то, что он еще не женат.
— Пятую книгу издам и женюсь! Обещаю! — весело отшучивался он.
Никто и не заметил, как пролетели три часа. Камин догорал.
— Кто со мной за дровами? — спросил Игорь.
— Я! — тут же отозвалась Маша.
В сарае было темно, пахло мерзлым деревом. Луч фонаря нервно бегал по высокой поленнице... Потом погас.
Отраднов взял девушку за руку, и так они стояли минуты две, словно оба ждали чего-то...
— Смотрите, — сказала Маша, — какая звезда над лесом!
— Это не звезда, — глухо отозвался Игорь, — это Юпитер. И не надо больше "вы"... На "ты", договорились?
И Отраднов почему-то начал говорить о том, что если поздним вечером открыть на кухне форточку, сесть в кресло, положить ноги на теплую батарею, то в бинокль можно увидеть сразу три, а то и четыре спутника Юпитера.
— Юпитер в форточке... — тихо сказала Маша.
— Погости хотя бы денек, — прошептал Отраднов. — Я их уговорю остаться до завтра...
— Он и не останутся, — безнадежно сказала Маша. — У отца завтра какое-то совещание.
Набрав полные охапки дров, они вышли из сарая.
Игорь, пройдя вперед, мучительно соображал, где назначить девушке встречу.
— ОЙ! — услышал он за спиной Машин голос и грохот упавших поленьев. — Кажется, я ногу...
Наедине
— Ну и как мы потащим тебя? — спросил отец. Он осторожно прощупал ногу дочери. — Похоже, растяжение.
Маша, лежа на диване и, стиснув зубы, мычала от боли. Мать ходила по комнате, соображая, что делать.
— У меня каникулы, — слабо произнесла Маша. — Я, если Игорь Иванович не будет против, — отлежусь...
— Да-да... — подхватил Отраднов, — пусть отлежится.
А я через день-другой, когда Машеньке будет лучше, доставлю ее домой. У соседки — машина, она обещала в среду приехать... Так что пусть остается, не волнуйтесь, а я вам завтра позвоню.
Посовещавшись, родители уехали.
Как только они закрыли дверь, Маша, накинув курточку, поднялась с дивана и легко подбежала к окну. Пододвинув кресло, она положила ноги на батарею и кокетливо спросила:
— А бинокль у вас есть?
Два дня прошли очень быстро. Они гуляли, топили камин, опять гуляли... Погода была чудной.
Во вторник, ближе к вечеру, распахнулась дверь и на дачу, ругаясь и стряхивая с себя снег, ввалился коротко стриженный полноватый мужчина.
— Бери лопату, пошли! — грубо произнес он, обращаясь к Игорю. — Машина застряла.
У Маши округлились глаза, а Отраднов молча оделся и понуро поплелся за стриженым.
Коммерсант
За ужином говорил в основном Блинов — так он представился Маше. Говорил о деньгах, о "наваре", о еще каких-то делах...
Маша и Отраднов молчали. Горели свечи, и девушка видела, как маслянисто блестят глаза стриженого коммерсанта, как пристально и даже нагло он ее рассматривает.
А потом была ночь в сторожке. И вместо занавесок — старые газеты, под потолком голая лампочка, скрипучая железная кровать...
— Игорь, так это его дача? — спросила Маша.
— Его.
Маша отвернулась к холодной стенке и тихо заплакала.
— Зачем же ты так? — немного успокоившись, сказала она.
Отраднов промолчал.
Больше в ту ночь они ни о чем не говорили.
С утра Блинов сообщил Игорю, что после обеда на дачу привезут новую сантехнику и пусть он, Отраднов, сидит и ждет.
— А я еду в Москву, могу подвезти... — предложил он Маше.
Она подумала, что Игорь скажет что-нибудь, возразит этому Блинову... Но он, глядя в пол, не проронил ни слова.
***
Прошло пять лет. Отраднов все так же сторожит дачный поселок и за отдельную плату охраняет и топит огромный бревенчатый дом, который в округе почему-то по привычке называют "дачей поэта".
Он по-прежнему бегает зимой на лыжах, пишет стихи, а летом купается в озере. Пятую книгу он так и не издал...
По субботам Мария приезжает на дачу, доставшуюся ей после развода с Блиновым. Она накрывает на стол, ставит шампанское и водку, приглашает Игоря Ивановича...
А в воскресенье с утра она уезжает. В Москве у нее — своя жизнь.