Бабушке нужна обувь на осень. Купила в прошлом году, почти не носила, и вдруг в начале сентября ботиночек на правой ноге приказал долго жить – трещина на подошве. Недобросовестная фабрика.
Нужно купить другую пару.
Внучка с мужем приехали, посадили бабушку на заднее сиденье – поехали в центр города – там выбор есть.
Прошли два торговых центра – вымотали старушку, кое-как купили.
Ходили по магазину – ссорились молодые. Внучка говорила, что семейные деньги должны быть на одной карточке, потому что это общий кошелек. А муж возражал: «Неужели мне не доверяешь? Зачем тогда замуж за меня пошла»?
Бабушка чувствовала себя лишней, жалела, что связалась с ними: надо было пойти в магазин, что через дорогу: «Мне простая обувь нужна, зачем было ехать через весь город"?
Внучка опомнилась, позвала всех в кафе – пусть бабушка отдохнет, сил у нее нет.
Заказали чайник и тарелку с пирожными, сели в уголке, а ссора никак не остановится. Внучка говорила, что часть денег муж скрывает, и ей непонятно, зачем? Нужно быть честным до конца: зачем тогда женился?
Муж вынул из мужской небольшой сумочки телефон, открыл страничку в банке, показывает расходы и доходы, причем по числам.
Напряжение росло. Бабушка не выдержала, встала и незаметно отошла к окну. Она почувствовала, что нервничает, и ей хотелось плакать.
Но заплакала не она, а внучка. Муж посмотрел на нее с раздражением, стукнул кулаком по столу, даже посуда зазвенела, внучка разрыдалась – выскочила на улицу, муж за ней, а про бабушку забыли.
Добежала молодая женщина до машины, но ей не захотелось ехать с ним – с тем, кто ее не понимает. Села в такси и укатила. Мужчина за ней – на своей машине.
А бабушка тихо вышла из кафе, поплелась на остановку троллейбуса, затем долго ехала, и сердце болело от огорчения.
Внучка с мужем почти одновременно появились у дома, доругивались во дворе, и вдруг опомнились: бабушка?
Начали звонить, но старушка не берет с собой телефон, а зачем? Поехали молодые люди обратно, а бабушки, естественно, нет в кафе, тогда к ней домой. Звонят, никто двери не открывает. Спустились – видят, идет сгорбленная фигурка, в руках пакет с обувью.
Бросились к ней, прощения просят, а она слова сказать не может от усталости – побледнела – плохо ей.
Под руки подхватили, помогли подняться на второй этаж, на диван уложили, внучка крепкий чай заварила – принесла, ее муж что-то про лекарство спрашивал.
Пришла в себя бабушка, снова молодежь – про прощение. А она сказала: «Ничего, только в мире живите, ничего мне больше не надо». А о чем подумала – не сказала.