оглавление канала
Хлопоты по дому заставили забыть о времени, и Олег очень удивился, когда на улице возле дома появился грузовой УАЗик Михася, и раздался короткий сигнал. Баба Марфа метнулась к окошку и с тревогой проговорила:
- Никак, друг твой опять приехал…
Олег успокаивающе проговорил:
- Не волнуйся… Он меня к себе позвал. Посидим, поговорим, былые дни вспомним. Думаю, сегодня уже не вернусь, так что не ждите и не волнуйтесь. А завтра с утра я сразу на комбинат. Вроде как, работу нашел. Так что, только к обеду вернусь. Дров пока у вас хватает, продукты есть, ногу Антону я перевязал. А завтра вечером опять погляжу. Думаю, все скоро заживет.
Он говорил, а сам уже натягивал полушубок. Бабуля смотрела на него встревоженно, и веря и не веря всему происходящему. Олег ей ободряюще улыбнулся, а у самого сердце щемило от какого-то неясного чувства, не то от обиды за таких вот стариков, не то от жалости. Кивнув головой, вышел из дома, спиной чувствуя взгляды маленького семейства, тревожные и, в то же время, полные какой-то неясной надежды и веры.
В машине Олега поджидал Михась. За рулем сидел парнишка, чуть постарше Антона. Вид имел серьезный и солидный. Чувствовалось, что не хотел ударить в грязь лицом перед другом отца. Михась с нескрываемой гордостью смотрел на парня, представляя его Олегу.
- Вот, познакомься, Один, сынок это мой, Архип. Восемнадцать годков исполнилось. На следующий год в армию собрался. Я ему говорю, почто? Я ведь и отмазать могу. А он уперся, говорит, нет, батя, хочу попробовать, на что я гожусь. Весь в своего тезку, в дядьку своего. – Потом ворчливо проговорил, обращаясь к сыну. – Чего стоим? Поехали! Там уж баня стынет. – И опять, к Олегу. – Я Слона попросил, чтоб он, значит баню истопил. Он как узнал, что я тебя встретил, так и забегал от радости. Говорит, чего сразу не привез. – И с удовольствием потер ладонь о ладонь, с восторгом проговорил. – Ох, и посидим сегодня!!
Всю дорогу до соседней станции Михась трещал как заведенный, рассказывая о своем житье-бытье. А Олег сидел, слушал Михася и думал, как все-таки, причудливы узоры судьбы. У него теперь не было ни малейшего сомнения, что все происходящее было давным-давно расписано и запланировано где-то там, на небесах, где сидит трудолюбивая богиня Среча, ткущая ковер человеческих судеб.
После всех радостных возгласов, похлопываний по спине, хорошей баньки, они сидели втроем за столом, у которого ножки чуть ли не подламывались от стоящих на нем закусок. Слон совсем не изменился, только, кажется еще больше раздался в плечах, заматерел, и поседел. И, как обычно, мало говорил, больше слушал, да улыбался. Наталья, жена Михася, деликатно ушла из комнаты и увела сына с собой, оставив их одних вести свои мужские разговоры. Олег прикидывал, как бы вывести разговор на интересующую его тему об «аспидовом гнезде», которую Михась затронул еще в своем магазине утром. Но, придумывать ничего не пришлось. Михась сам заговорил об этом. Точнее, он начал убеждать Олега, что тому вовсе не обязательно «горбатиться за три копейки невесть где, когда у него есть друзья-товарищи, небедные и благодарные ему по гроб жизни».
- Уж если тебе непременно хочется работать, иди ко мне, у меня три магазина по станциям разбросано. За всем присмотреть, да обиходить, ни глаз, ни рук не хватает. А мы бы с тобой тут так развернулись… - И Михась, стараясь изобразить, как бы они «развернулись», мечтательно закатил глаза. Олег на него смотрел с мягкой улыбкой, ничего не отвечая. Хозяин дома слегка приуныл, насупился и пробурчал. – Ну, не хочешь торговлей заниматься, вон, у Слона пилорама. Тоже расширяться надо. – Слон на слова товарища согласно и радостно закивал головой.
Не дождавшись от Олега ответа, Михась с досадой покачал головой, и подцепил вилкой маринованный гриб, плавающий в тарелке вместе, с порезанным мелко, луком и политый растительным маслом. Прожевав закуску, он буркнул:
- Всегда упрямым был. – Потом махнул рукой, и проговорил. – Эх, ладно. Чую, у тебя что-то свое на уме. Всегда таким был, таким и остался. Тогда, говори, чем помочь. С домом и бабкой я уже сказал. Все сделаем в лучшем виде. То, что это твоя родственница ты гусям вон у моих соседей рассказывай. В жисть не поверю. И появился ты здесь не зря. Я сразу понял. – И Михась, слегка сощурившись, погрозил Олегу пальцем. – Как есть, темнила. Ты думаешь, Михась пустой болтун? Нет, брат мой Один. Я многому чему научился за жизнь. Вот, Слон, и тот понимает, что у тебя что-то на уме есть. Так что говори, не стесняйся. Вернее и надежнее друзей, чем мы со Слоном, у тебя по всему свету не сыскать. – Потом, секунду подумал и добавил. – Ну и Федьки, конечно…
Олег только головой покачал. И правда, изменился Михась, не узнать. Тот Михась, которого он помнил и знал, был бесшабашным, легким на подъем, не сильно отягощенным мудростью бытия. А тут перед ним сидел умудренный жизнью прозорливый мужик, очень напоминающий ему его брата Архипа. Кровь… Ее не обманешь. А Слон с Михасем смотрели на него внимательно, замерев в ожидании его ответа. Чуть усмехнувшись своим мыслям, он заговорил:
- Могу только одно сказать, Михась. Архип бы вами годился. – Потом помолчал, что-то обдумывая, и, наконец, решившись, заговорил. – Прав ты. Не случайно я тут оказался. А интересует меня этот ваш бывший химкомбинат. Ты вот утром назвал его «гнездом аспидовым», почему? Расскажите мне, все что знаете. – Потом секунду подумал, и решившись, проговорил. – Люди здесь пропали. Думаю, может, конечно, комбинат и вовсе не при чем, и к моему делу никакого касательства не имеет, но, что-то мне подсказывает, что место это не совсем простое.
Михась со Слоном переглянулись между собой. На вопросительный взгляд Михася, Слон пробасил:
- А чего, Михась, если не Одину, то кому еще-то? Уж ежели Мось-Аюна не разберется, тогда и вовсе никому не по силам.
Олег чуть усмехнулся, услыхав, как его Слон назвал. Так когда-то называл его Федька-Косой, один из членов их золотодобывающей артели, хант по национальности. Это слово означало «Человек-медведь», или, другими словами, «Хозяин медведей». Не забыли мужики его прозвища. И именно это, почему-то, дало Олегу уверенность, что этим людям он может доверять.