Начало читайте здесь: Глава 1.
Путеводитель по каналу здесь.
После отъезда Василя дом Фариды опустел. Пусть последнее время сын был не очень разговорчив и бывал дома редко, но он был, ел то, что мать готовила, спал на постели, которую она стлала. Болело сердце Фариды от холодности сына, но ей было в радость, видеть его, слышать его голос.
В первые дни, когда остались втроем, Масхут замкнулся в себе. Он почти не разговаривал с женой и с Гузель. Приходил с работы, ужинал и ложился в кровать. С хозяйством пришлось справляться Фариде вдвоем с дочкой.
Вообще, Фариду от дурных мыслей спасала работа. Лето теплое, все растет, больше всего сорная трава. Проводив мужа на работу и выгнав стадо, она шла в огород. Гузель не будила, пусть поспит, отдохнет, каникулы ведь. Учеба ей достается не легко.
Полола ли картошку, поливала ли огурцы, все в памяти то время, когда ее дети были маленькими. Трудно было с ними, но какая тогда она была счастливая! Ее ребятишки были с ней рядом каждую минуту. Гузель спала в своей корзине вон там, под яблоней. Василька мешался под ногами, дергая траву. Иногда носил в маленьком ведерке воду, поливал грядки, весь чумазый, мокрый.
Теперь работай в огороде, сколько угодно, никто не мешает. Только радости от этого нет, потому что сын далеко. Еще потому, что он винит Фариду в том, что вырос без родного отца. Бедный мальчик, как ему тяжело. Хоть бы Максим не обидел его, не разочаровал.
Василь уехал, с отъездом брата и Гузель начала меняться. Фарида помыла руки в бочке с водой и села на лавку, поясницу ломит, голова чугунная. Вчера дочка пришла поздно, не стала, как обычно рассказывать о том, где была, с кем гуляла.
Прошмыгнула мимо матери и спать легла. Эх, не упустить бы доченьку. Может не зря тетушка беспокоится, как бы Гузель не повторила судьбу Раушании. Разговаривать о последствиях неразумного поведения с мальчиками вроде рано. Совсем ведь еще ребенок, как ее смущать?
Задумалась и не услышала, как вошла в огород тетушка
- Кызым (дочка)! Ты чего тут сидишь, время скоро обед, не будешь что ли готовить? Я думала, у тебя поем, дома одной не естся, совсем аппетита нет. От Васильки нет известий?
- Рано еще. Пока напишет, пока идет до села, пока к нам до Выселок донесут. Пойдем, апа, в дом. Сейчас что-нибудь поедим. Каша с утра осталась, разогрею в сковородке, мяса вяленого достанем, найдем, что поесть.
- А ты, Фарида, послала бы Гузельку на почту, поди письмо там лежит.
- Ладно, апа, скажу, чтобы зашла. Она все равно каждый день в село ходит. Репетиции у них. Концерт готовят ко Дню села.
- Фарида! Я тебя предупреждала, дочка твоя вся в Раушанию. Та все по сцене прыгала, да песни пела, допелась. Смотри, принесет девка в подоле, что будешь делать.
- Апа! Гузель еще маленькая, какой подол? Что тут такого, пусть танцует и поет, у нее талант.
- Сказала бы я тебе, в каком месте у нее талант! Глаза тебе застит родительская любовь. Она ведь у тебя при виде мужского пола юлой начинает крутиться, чуть из сарафанчика не выпрыгивает. И не важно, молодой ли, старый ли, ей всем надо нравиться. Не смотри, что ни кожи, ни рожи у девки.
- Наиля-апа! Гузель у нас особенная. Я не спорю, она не красавица. Зато походка у нее какая легкая, а улыбка, а глаза! Ты глянь на нее. Помнишь, как она смотрела, когда была маленькая? Глаза мутные, не понятно видит она тебя или вовсе слепая. А сейчас взглянет своими серыми волшебными глазами, улыбнется, ведь сердце тает.
- Ой, расписала! Волшебные глаза! Походка! Посмотри на ее фигуру, доска доской. Ни сзади, ни спереди никаких выпуклостей.
- Вот и хорошо! Нарастет, когда она подрастет. Еще при ней не скажи такое.
- Знаю, знаю, твоим детям кислого слова нельзя говорить. Одного, слава Аллаху, вырастила. Плюнул на вас и уехал, теперь другой в .опу дуй.
- Апа! Мне и так тяжело, ну зачем ты все это говоришь?
- Ладно, к слову пришлось, пойдем в дом, надо чаю крепкого попить, голова болит.
Фарида поставила чайник, выложила на стол все, что было съедобного, творог, сметану, молоко, мясо, хлеб. Из своей спальни, потягиваясь и сладко позевывая, выплыла Гузель. Тетушка, конечно, не удержалась
- Вот те раз! Что-то ты, птичка моя, рано встала. Время всего-то обед. Мать уж наработалась, а ты все дрыхнешь, кобыла ты, стоеросовая! А нарядилась-то, халат причинное место едва прикрывает. Ты, поди, и перед отцом так ходишь?
Гузель подошла к тетушке, обняла ее сзади за шею
- Тетушка! Ты ведь моя бабуленька! Ты ведь моя мягонькая! Не ругайся, все равно я знаю, что ты меня любишь.
- Нужно больно такую лентяйку любить! Мать говорит, на репетиции ходишь. Зряшное это дело, бросай. Лучше приходи ко мне, я тебя вязать научу.
- Зачем? Носки ты мне и так свяжешь, варежки тоже. А на репетиции я буду ходить, там весело. Главное, открываю концерт я. Потому что пою лучше всех, и мама мне сошьет самое красивое платье. Потом скажу, какое. Еще я буду танцевать индийский танец. Показать?
- Не надо, не надо! Фарида, наливай чай-то. У вас, если не попросить, и чаю не дождешься. Ну, рассказывай, стрекоза, с каким пареньком вчера в провожанки играла? Мать-то поди и не знает, что ты кавалера завела. Не рано ли?
- А, это не парень, это Витька. Мам! Помнишь, я маленькая была, замуж за него обещала выйти? Смех, да и только, замуж за Витьку! Я себе кого получше выберу. Например, Геру, что рядом с тетей Ларисой живет.
Фарида спала с лица, но спросила едва ли не равнодушным голосом
- Ты знаешь, где Лариса живет?
Гузель помялась немного. Тетя Лариса просила не говорить матери, что заходила к ней. Сказала, что Фарида ее не любит, расстроится.
- Ну, да, знаю. Тетя Лариса была на репетиции, увидела, как я танцую индийский танец, очень похвалила и сказала Любовь Петровне, чтобы она меня отпустила с репетиции. У нее есть большой розовый шарф, как раз для костюма подойдет, она мне его отдаст.
- И ты пошла? Дочь! Ты же знаешь, что из-за нее наш Василь уехал из дома. Из-за нее он обидел меня, отца.
- Мама! Совсем не из-за Ларисы. Василь взрослый, он сам так захотел. Я, например, никогда не откажусь ни от тебя, ни от папы, пусть все село будет говорить, что я вам не родная, а где-то у меня живет отец.
- Доченька, маленькая моя! Пусть так, но ты не должна была с ней даже разговаривать. Больше никогда к ней близко не подходи! Ты взяла у нее шарф? Где он?
- Спрятала под матрац.
- Вот, ты знала, что плохо поступаешь, иначе не стала бы его прятать. Эх, доченька, зачем ты так? Неси шарф сюда!
Гузель вынесла коричневый сверток и положила на стол. Фарида развернула его и почувствовала густой, пьянящий, обволакивающий аромат дурман травы. Она вспомнила! Так пахло от рубашки Масхута, когда он собирался на Сабан туй при первой их встрече.
Продолжение читайте здесь: Глава 28
-