Подарки к любому празднику Люба выбирала и покупала сама, будь то Новый год, день рождения или годовщина свадьбы.
Коля, муж, такой непрактичный, наберёт цветов или безделушек, не знаешь потом, куда их девать. Люба же всегда покупала Вещь, чтоб на долгие, долгие годы...
Вот и сегодня, в канун 8 Марта, Люба прошла все магазины и в хозяйственном отделе увидела люстру, какую давно хотела: вся из подвесочек, хрустальных сосулечек, сверкающих шариков. Мечта, а не люстра.
Для неё в самой большой комнате - зале - уже давно и крюк был вбит в потолок, чтоб потом штукатурку не портить.
Дома Люба бережно поставила коробку с люстрой на шифоньер. Да и забыла про неё. Муж был во вторую смену, придёт часа в два ночи, не раньше. Люба уборку сделала, торт к празднику испекла, пельменей навертела. Больше и делать нечего. Бездетной они были парой, но жили дружно, друг друга любили и не упрекали. Люба мужа с работы дождалась, ведь завтра праздник, выспятся! Поужинали вместе, бутылочку вина распили - и спать легли. И тут-то Люба вспомнила:
- Коля, я ж подарок купила! Люстру! Ох, какая!
- А ну-ка, покажи!
Показала. Муж (в который раз) одобрил Любин вкус и предложил:
- Давай сейчас соберём да повесим! Завтра кто придёт – а она висит!
Молодые, да ещё вином подзадоренные, легки на подъём. Собрали люстру, подтащили стол, на него стул (квартира у них старинная, потолки высокие). Взгромоздился Коля в одних трусах, как спать ложился, на эту пирамиду. Люба ему люстру подала. Коля одной рукой её к потолку поднял, чтоб на крючок нацепить, другой за провод с лампочкой взялся. Руки-то поднял, тело вверх потянулось - и трусы тоже приподнялись. И Любе снизу весь мужний интим открылся. Вот по самому интиму Люба возьми и щёлкни своим длинным отполированным ногтем. Ради шутки.
В ту же секунду вся эта пирамида грохнулась об пол. Люстра - вдребезги. Морда у Коли в крови, упал он на журнальный столик и его сломал, лежит, стонет, встать не может. Перепуганная Люба вызвала «скорую».
Увезли Колю, сказали, что, похоже, ключицу сломал. Рентген надо.
Только через день осмелилась Люба проведать мужа. Боялась. Девчонкам на работе каялась:
- Дура я, дура! Что наделала!? Как ехать? Ведь пришибёт он меня костылём - и правильно сделает.
Посмеялись подруги, но посоветовали:
- Ты всё же поезжай. А то скажет: изуродовала и глаз не кажет. Ещё хуже. Поезжай, повинись да помирись.
...Дверь в Колину палату Люба приоткрыла тихонько, только голову всунула, решила, если шибко заругается Коля - она убежит, придёт в другой раз, когда он «остынет».
Муж полулежал на кровати, одна рука в гипсе, вытянута параллельно линии плеча. Плечо тоже в гипсе. Больше в палате никого не было - не вернулись ещё с праздника.
Увидел Коля жену, здоровой рукой захлопал себя вдоль по телу и запричитал:
- Ой, Люба! Я уж думал - не придёшь! И домой не прошусь - боюсь на глаза тебе показаться! Вот что я наделал! Я ж не пьяный был, что мне эта бутылка вина? Я ж только за провод взялся - ка-а-к меня шибануло током-то! Во все концы отдало. Видимо, провод пробит. Ты не сердись, я, как выйду - найду тебе такую же люстру!
Автор текста: Людмила Семёновна Сафонова
